|
|
|
|
№ 9-10 2000 |
|
|
Отношение к Церкви в России и других странах |
|
|
З.И. Пейкова Зинаида Ивановна Пейкова, научный сотрудник Института социологии РАН За годы, прошедшие после празднования тысячелетия Крещения Руси, произошли кардинальные изменения в духовной атмосфере России. О характере и глубине этих изменений можно судить на основании социологических исследований, позволивших накопить немало информации о динамике религиозности населения. К сожалению, создать ясную и целостную картину положения Православия в России на основании этих данных очень трудно. Основные источники — статистика и данные социологических исследований — дают сведения лишь об отдельных аспектах этой проблемы. Обобщить эти фрагменты иногда невозможно, и мозаика, которую мы далее попытаемся сложить, заведомо будет очень грубой. Причина заключается в том, что в отечественной социологии религии еще не сложилось единых подходов, например единых критериев религиозности, а данные исследователей разношерстны и порой друг с другом несопоставимы. Другой существенный недостаток — преобладание количественных социологических методов, которые нам всем знакомы по анкетам и которые в силу своего жесткого рационализма и позитивизма не совсем подходят для изучения такого тонкого предмета, как душевная жизнь. Более того, информация собирается в режиме изучения общественного мнения, способном раскрыть только то, что респондент сказал в конкретный момент своей жизни, а не то, почему он так сказал и что за этим ответом стоит на самом деле, тем более не какие-либо закономерности, которые лежат в основе тех или иных общественных изменений. Существуют мягкие, глубинные и так называемые качественные социологические методы, которые более адекватны для изучения таких феноменов, как духовность, но они почти не используются на практике. И все же попытаемся, несмотря на перечисленные проблемы, обобщить накопленную различными исследователями и центрами информацию о положении Православия в России в промежуток между тысячелетием Крещения Руси и двухтысячным юбилеем Рождества Христова. Наиболее точный показатель из всех возможных — это количество зарегистрированных религиозных объединений. Однако из него выпадают незарегистрированные объединения, нивелируются гигантские объединения, например многотысячные православные приходы с минимальными по размерам религиозными группами. Но и по этой статистике РПЦ лидирует в 66 из 89 субъектов РФ по количеству религиозных общин. И это при том, что еще к концу 1930-х гг. в 25 областях РСФСР не оставалось почти ни одного храма. Так, в 1997 г. религиозные общины православных и мусульман составляли 80 % от общего числа объединений, а число их последователей превышало 90 % всех верующих. В 1996 г. их число фиксировалось на уровне 93 %: 74 % верующих назвали себя православными, 19 % — мусульманами. Перейдем к социологическим критериям религиозности. Первое и главное условие религиозности — это вера в Бога. По этому признаку религиозность населения возросла с 7–12 % в 70–80-е гг. до 49–50 % в 1997 г. При нынешней глобальной тенденции к секуляризации Россия является едва ли не единственной страной, где число религиозных людей растет. Однако не все, кто верит в Бога, называют себя верующими. В конце 1980-х гг. так называли себя лишь 10 % россиян, в 1990-м — уже 27–29, в 1992-м — 40, в 1995-м — 50,5, в 1997-м — 55,4, в 1998-м — 58 %. Значительно опередила все население молодежь — еще в 1994 г. показатель религиозности составлял 64 %. Другие показатели религиозности подтверждают зафиксированные тенденции. Так, в 1993 г. 32 % молодых россиян и 39 % москвичей (16—25 лет) ответили, что роль религии в их жизни значительна. К 1997 г. этот уровень вырос до 46,4 %. При этом каждая 10-я старшеклассница в России считала себя не просто религиозной, а очень религиозной. Стремительно падает число атеистов. Так, в 1989 г. большинство россиян не считало себя верующими (65 %). Далее их число неуклонно снижалось — в 1990 г. атеистов было 16 %, в 1991-м — 11, в 1992-м — 8, в 1996-м — 6 %. Атеизм в России очень своеобразен: например, 20 % тех, кто считает себя неверующими, иногда посещают храм; 41 % старшеклассников, в чьей жизни «религия не играет никакой роли», в 1997 г. считали, тем не менее, что надо стремиться к сохранению религиозных ценностей, и лишь 21 % таких неверующих высказались против. Для сравнения: в том же исследовании среди финских подростков-атеистов настроенных против было 67,6 %. Большинство наших неверующих убеждены, что религия необходима для сохранения национального самосознания — 61 % в 1990 г. Полностью отрицали какую-либо полезность веры лишь 2,1 % населения в 1995 г. Однако есть менее оптимистические данные, по которым в 1997 г. неверующими себя назвали 46 % населения, а в 1999-м — 42 % москвичей. В чем причина подобной противоречивости данных, понять непросто. В некоторых методиках выделяется особая категория колеблющихся между верой и неверием. В 1993 г. их было зафиксировано 37 %, в 1994-м — противоречивые данные: 39,1 и 54 %. На заре религиозного возрождения некоторые ученые предполагали, что колеблющиеся уже не смогут прийти к традиционной религии, но впоследствии оказалось, что их прослойка сокращается в пользу верующих, а прослойка индифферентных к религии — в пользу неверующих. В 1997 г. три разных исследования зафиксировали один и тот же уровень — 27 % колеблющихся. Можно предположить, что в общем мировоззрение этой категории проясняется, хотя и довольно медленно. Какова доля православных среди населения России? До перестройки православные составляли 6–8 %, после перестройки — 40 %. По другим данным, в 1989 г. — около 1/3, в 1990-м — 46 %, в 1993-м — около 1/2, в 1994-м — 57 %, в 1995-м — 42 %, в 1996-м — около 43 %. В 1997 г. были получены четыре разных результата по доле православных: 45, 49, 50 и 55,6 % населения. Более высоких показателей зафиксировано не было: в 1998 г. 51 %, в 1999-м — 54 % москвичей. Иными словами, до перестройки каждый 20-й идентифицировал себя с Православием, к настоящему моменту — примерно каждый второй. Возможно, произошла стабилизация процесса самоидентификации. Однако есть данные о том, что рост популярности Православия еще продолжается — так, доля военнослужащих, считающих себя православными, продолжала расти, и в 1996–1999 гг. прирост составил 8 %. Крещены были, к примеру, в 1994 г. 61 % молодежи Новосибирска и собирались креститься еще 12 %, а в 1999 г. крещеными были 76 % москвичей. Среди считающих себя верующими крещеными были к 1989 г. — 60 %, к 1992-му — 70–75 %, к 1997-му — 94 %. Ходили в церковь раз в месяц и чаще в 1991 г. лишь 5 % населения. К 1997 г. это число увеличилось до 7–9 %. Даже среди верующих такую частоту выдерживают лишь 28,6 % (1995). Для сравнения: в Италии этот показатель среди молодежи достигает 42,7 % (24 % посещают мессу каждую неделю и еще 18,7 — хотя бы раз в месяц (1994). Напротив, никогда не ходили в церковь 65 % в 1991-м и 27 — в 1997 г. К началу 90-х гг. подавляющее большинство населения России не причащалось ни разу в жизни: в 1990 г. лишь 7 % причастились хоть однажды, в 1992-м — 10 %. Раз в месяц приступал к Таинству Причастия в 1993 г. уже 1 % населения, а в 1996-м — 4–5 % назвавших себя православными. В 1999 г. соблюдали религиозные Таинства 8 % военнослужащих. Никогда не причащаются 2/3 назвавших себя православными, 64 % — прихожан вообще, 26 % тех, кто посещает богослужение не реже одного раза в месяц, и 56 % тех, кто посещает богослужение реже одного раза в месяц (1996). Считают религиозные Таинства необходимыми для спасения души лишь 60 % верующих (1999). Поделиться с духовником своими самыми сокровенными мыслями могли бы лишь 3,4 % молодежи (1997). Однако среди верующих военнослужащих 40 % обращаются к священнику за поддержкой в укреплении своей веры (1999). Православие пользуется почти всеобщей симпатией населения. Так, в 1995 г. его поддерживали 36,6 %, а положительно относились в 1996 г. 88 % населения. Молодежь поддерживает возрождение религиозных начал (57,1 % молодежи Новосибирска в 1994 г.) и ратует за сохранение религиозных ценностей (77,8 % российских подростков, 1997). Поддерживают духовно-нравственную деятельность религиозных организаций 56,1 % верующих, 52,4 колеблющихся и 34,2 % неверующих. Отрицательно по отношению к Православию настроены лишь 4 % населения, более всего — народы Кавказа (9,2 %) и Средней Азии (8,3 %). По результатам исследований, Православной Церкви симпатизирует население всех слоев и вероисповеданий. На вопросы о том, насколько люди доверяют имеющимся социальным и властным институтам (президенту, правительству, думе, судам, армии и т.д.), из года в год следуют одни и те же ответы — Церковь пользуется самым большим доверием населения. На втором месте прочно стоит армия, всем же остальным институтам население доверяет значительно меньше, если доверяет вообще. Не доверяют Церкви только 6–9 % населения, полностью доверяют 37–49 %, оставшаяся половина общества или доверяет частично, или еще не сформировала своего мнения по этому вопросу. В течение 10 лет в России сменилось три президента, менялся и их авторитет в глазах населения, но неизменно высоким авторитетом все это время продолжает пользоваться глава Русской Православной Церкви Патриарх Алексий II, и его рейтингу может позавидовать любая политическая фигура. Однако эта массовая симпатия к Православию, Русской Православной Церкви, ее главе продолжает оставаться несколько абстрактной. За активную роль конфессий в общественно-политической жизни высказывается гораздо меньше людей. Так, за создание религиозных партий высказалось 18,7 % населения; считают, что священники не должны заниматься политической деятельностью, 57,3 %; не одобряют участия политических и государственных деятелей в религиозных обрядах 60 % (1996). Считают, что Православие должно стать государственной религией, лишь 11,5 % молодежи и 16,3 % старшего поколения (1997). На вопрос «Должны ли православные иметь в России законные преимущества?» в 1993 г. ответили «да» не более 15 %, в 1997-м — 28 %. Положительно отнеслись к отделению Церкви от государства в 1996 г. 48,6 % населения, треть затруднилась ответить. Против того, чтобы объявить Россию православной державой, — 55,5 %, за — 44,5 % (1995). Итак, как показывают приведенные данные, население в массе своей настроено на Православие. Оно также силится преодолеть сложившийся безрелигиозный образ своей жизни, но удается это ему с большим трудом. Тяжелое наследие советских времен дает о себе знать. На пути реальных дел встают громадные препятствия, и главное из них, на наш взгляд, сегодня состоит в том, что в общественном сознании продолжают господствовать ложные коммунистические стереотипы о том, каким должно быть нормальное место религии в жизни общества. Причем о ложности этих стереотипов почти никто у нас не задумывается. Так, в общественном мнении бытует представление, что Церковь должна быть отделена от государства. Достойно удивления то, что до сих пор в нашу науку не просочилось никаких знаний о реальном положении Церквей в современных нам государствах. До сих пор СМИ твердят, что «в странах, которые мы зовем цивилизованными, церковь раз и навсегда отделена от государства. Государство не может поддерживать, да еще демонстративно, да еще с политическим значением, какую-то одну конфессию» (газета «Известия» от 15 января 2000 г.) Посмотрим, как же строятся взаимоотношения Церкви и государства в других странах. Не станем останавливаться на опыте исламских государств, хотя он показывает, что Церковь ничего плохого самому населению не приносит и играет только положительную роль для консолидации нации. Из более чем 200 современных государств выберем те, которые мы привыкли называть цивилизованными и на которые часто считаем своим долгом равняться. Для этого достаточно открыть, например, словарь по христианству, где легко можно увидеть, что, как это ни удивительно, Церковь в этих странах занимает далеко не последнее место, теократии стабильно существуют и оказываются реальным признаком цивилизации, а не средневековой дыбой, наводящей ужас на современного человека. Так, Великобритания — это теократическое государство, в котором государственной Церковью является англиканство, а главой Церкви — не кто иной, как глава государства — монарх, ныне королева Елизавета II. Евангелическо-лютеранская церковь является государственной во многих странах: в Швеции, где высший административный орган церкви — правительство. Здесь церковным налогом облагаются все граждане, а сама церковь финансируется из средств государственного бюджета и является, кроме того, крупным лесо- и землевладельцем. В Норвегии, где также взимается церковный налог, а главой церкви является сам король. В Финляндии, где расходы Церкви покрываются за счет государственного бюджета и церковного налога. В Дании, где глава Церкви также король и где также взимаются специальные налоги, а священники являются государственными служащими. В Исландии глава Церкви президент, а государство отвечает за экономическое состояние Церкви. В Шотландии государственной является другая Церковь — пресвитерианская. В Испании государственной религией до 1978 г. был католицизм, при этом расходы Церкви полностью покрывались государством. В Германии до сих пор католицизм не просто пользуется значительным влиянием, но в его пользу взимается до 10 % подоходного налога граждан. В Италии Конституцией 1947 г. провозглашена свобода совести, но при этом сохранен государственный характер католицизма. В Бразилии Католическая Церковь полностью отделена от государства и провозглашена свобода совести, однако президентская власть освящается Церковью и религиозное обучение входит в школьные программы при свободном посещении занятий. Бразильская Церковь формирует государственные программы по образованию, экономическим, аграрным и законодательным вопросам. В Ирландии Конституция гарантирует Католической Церкви особый статус, позволяющий ей контролировать системы здравоохранения и образования. Здесь запрещены разводы, аборты и продажа контрацептивных средств. На этих примерах можно убедиться в том, что Церковь имеет государственный статус во многих странах. Кроме того, ее влияние часто дополняется или компенсируется влиянием политическим — Церковь имеет свои религиозные партии, которые являются или правящими, или самыми влиятельными в разных странах. Например, в Австрии главная партия — христианско-социальная, в 1945 г. переименованная в австрийскую народную партию. В итальянском правительстве ключевые посты занимает христианско-демократическая партия. В Нидерландах важнейшую роль играет католическая народная партия, в Бельгии — католическая социально-христианская партия. В странах Латинской Америки действует широкая сеть католических организаций и движений, которые существенно влияют на различные сферы жизни этих стран. Можно привести пример Австралии и других стран, но достаточно ограничиться сказанным. Чей же пример мы берем, отказывая своей Церкви в государственном статусе и лишая ее политического веса? Может быть, США? Стереотип диктует нам, что в Америке царит религиозный плюрализм, президенты принимают присягу на Библии, но государственная религия здесь — нонсенс. Однако дело в США обстоит несколько иначе. Действительно, в силу специфических условий образования этого государства сложилась столь пестрая религиозная палитра, что ни одно вероисповедное направление до сих пор не получило возможностей для религиозного лидерства. Религиозный плюрализм здесь — это естественно-историческое явление, родимое пятно цивилизации. Но его пытаются преодолеть и искусственно создают силами социологов так называемую гражданскую религию США. Она «объединяет всех членов нации», «служит связующей силой для нации», «придает божественную легитимность институтам страны», является «центром значений для нации», «утверждает избранность», «особый путь», «значение страны для всего мира». Эту религию берут на вооружение власть предержащие и активно эксплуатируют ее, ибо сознают ценность религии, единой для всей нации. Взглянем теперь на свою религию, переданную нам нашими предками, имеющую богатый тысячелетний опыт, на русское Православие. Обладает ли оно ценностями, запрограммированными в гражданской религии США? Да, обладает. Оно в полной мере будет связующей силой для нации, и утвердит избранность, особый путь и значение страны для всего мира. Оно совершенно иного происхождения, и над ним работали долго и многие ученые умы. Итак, наследники плюрализма делают усилие к созданию единой религии. Нам же внушается, что нужно сделать обратный шаг и от нашей естественной и единой религии перейти к этому плюрализму. Как мы могли убедиться, единая религия есть в большинстве благополучных стран, ею очень дорожат, поддерживают и не боятся носить название теократии. Стереотип о естественности отделения Церкви от государства не выдерживает серьезной критики. Часто эксплуатируется другой аргумент, что Россия — многоконфессиональная страна и потому предпочтение не может быть отдано одной из религий. Однако многоконфессиональными являются и все те государства, в которых мы выше обнаружили государственный статус одной из церквей, да и подавляющее большинство остальных современных государств. В конце ХХ в. редкостным явлением нужно считать моно-, а не многоконфессиональность. Так, одно только нравственное состояние нашего общества, как это видно на примере молодежи, требует огромной и тяжелой работы, на которую ни один институт, кроме Церкви, не способен. Появление в конце ХХ в. жизнеспособной Церкви в России, находящейся в столь бедственном положении, — промыслительно данный ей шанс на выживание. Успеем ли мы спасти свою нацию — зависит от того, долго ли будет оставаться в тени эта задача. Религиозное возрождение нашей страны чрезвычайно затруднено, и служение Церкви ныне едва ли не труднее, чем в советское время за колючей проволокой. Потому нужно не затруднять этот тяжкий путь Церкви, а защищать ее. Никаких альтернатив этому выбору у нас более не осталось. Если мы хотим, чтобы история России не прекратилась в ближайшем будущем, то должны осознавать, что единая Церковь — это животворящий корень любого государственного организма. История многих народов учит нас, что в критические периоды только те из них, кто сумел сохранить свою единую религию, смогли сохранить и свою государственную независимость. Его Святейшество Патриарх Алексий II заявил, что он за отделение Церкви от государства. Православная Церковь не стремится к юридическому закреплению своего авторитета в обществе. Однако каким бы ни был юридический статус Церкви, она играет огромную роль в современной религиозно обновляющейся России. В заключение напомним, что Основными законами Российской империи 1906 г. Православие объявлялось «первенствующей и господствующей религией». Сегодняшнее реальное положение Православия также соответствует этой формуле, хотя в ст. 14 Конституции говорится, что «Российская Федерация — светское государство. Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Для сравнения приведем следующий фрагмент — слов, которыми начинается современная Конституция такой благополучной и идеологически нейтральной страны, как Швейцария: «Во имя Всемогущего Бога, аминь!» |
|
|
© Пейкова З.И., 2000 |
|
|
Приветственное выступление президента Российской академии наук Ю.С. Осипова Выступление Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II А.П.
Тупикин Н.А.
Платэ Ответное
слово Святейшего Патриарха В.А.
Садовничий Митрополит
Минский и Слуцкий Филарет Митрополит
Воронежский и Липецкий Мефодий Протоиерей
Владислав Цыпин Н.В.
Синицына С.Л.
Фирсов А.В.
Щипков Г.А.
Михайлов Протоиерей
Борис Пивоваров R.
Minnerath Р.
Миннера Митрополит
Солнечногорский Сергий Н.Н.
Поташинская М.В.
Каргалова Б.К.
Кнорре Н.Ю.
Степанов Митрополит
Крутицкий и Коломенский Ювеналий Протоиерей
Валентин Асмус М.С.
Иванов Архимандрит
Платон (Игумнов) Р.А.
Лопаткин З.И.
Пейкова Ю.В.
Ушакова М.П.
Мчедлов Священник
Сергий Широков О.В.
Шаталов О.Ю.
Васильева Архимандрит
Макарий (Веретенников) С.Л.
Фирсов А.И.
Алексеев А.В.
Журавский Приветствия, |