|
|
|
|
№ 9-10 2000 |
|
|
Православные основы системы образования русского зарубежья в 1920–1930-е годы |
|
|
Н.Ю. Степанов Николай Юрьевич Степанов, кандидат исторических наук, Институт всеобщей истории РАН Русское зарубежье — явление до некоторой степени уникальное. После Октябрьской революции 1917 г. и еще в ходе гражданской войны в России начало складываться русское зарубежье. Его можно рассматривать как своего рода «Россию вне России» со всеми атрибутами жизни государства, кроме самого государства, полиции и тюрем. Первое время были даже русская армия и флот в изгнании, органы русской эмигрантской разведки и контрразведки (при Российском общевоинском союзе, или РОВСе), русские эмигрантские промышленные предприятия, фермы (элемент сельского хозяйства), банки, акционерные общества, система образования, наука и культура, театр, балет, печать, издательства и литература. Численно русское зарубежье составляло, по разным данным, в разные периоды этих лет от 1 до 1,5 млн человек. Поэтому для нормального функционирования этой «зарубежной России» необходимо было создать систему начального, среднего, среднего специального и высшего образования. И такая система была на протяжении 1920-х гг. действительно создана. Расскажем вкратце о православных основах русского начального и среднего образования в эмиграции. Сохраняя духовную близость с Россией, русская эмиграция создала особый мир русского зарубежья, и в нем первостепенную роль играла русская школа за границей. Особенное значение имела задача сохранения национальной культуры в иностранной (более или менее благоприятной) среде, а именно «приучить детей любить все русское, воспитать подрастающее поколение для будущей России, закалить волю, выработать твердый характер — вот основная задача эмигрантской школы»1. Так писали деятели эмиграции о задачах русской школы. Решить эту задачу воспитания и образования детей русской эмиграции помогали православные основы системы образования русского зарубежья. Для выработки программ и правил воспитания и образования русских детей в эмиграции в 1923 г. в Праге было создано Педагогическое бюро по делам средней и низшей русской школы за границей под председательством (до 1926 г.) выдающегося православного философа, историка философии, теоретика и практика педагогики, специалиста по детской психологии, профессора Василия Васильевича Зеньковского (1881–1962). Он написал важные труды по проблемам педагогики с позиций православного христианина. Среди них можно отметить такие работы, как «Принцип индивидуальности в психологии и педагогике» (1911), «Социальное воспитание, его задачи и пути» (1918), «О педагогическом интеллектуализме» (1923), «Психология детства» (1924), «Педагогика и психология» (1925), «О психологии современной молодежи» (1927), «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии» (1934) и др. Важнейшей темой педагогики, по мнению Зеньковского, является начало свободы в человеке. Но одной свободы недостаточно — необходимо обеспечить связь свободы и добра. Согласовать идею личности с социальной средой возможно, по его убеждению, только через соборность — не только естественную, что означает возникновение коллективного духовного начала, но, главным образом, через благодатную соборность, которой является Церковь. Сама тема детства есть развитие начала личности, развитие ее духовных сил — разума и свободы, творчества и саморегуляции. Главнейшим принципом педагогики Зеньковский признавал принцип индивидуальности, а воспитание индивидуальности и есть подлинная цель педагогического воздействия. Для педагога нет ничего более важного, по его мнению, чем проникнуть в конкретную, неповторимую личность, душу ребенка, приобщиться к ней, помочь ей. И есть только один путь приближения к тайне души человека — путь любви к нему2. Кроме того, В.В. Зеньковский был крупным деятелем русского религиозного возрождения XX в. и одним из основателей Русского студенческого христианского движения, история которого в 1920-е гг. была непростой. Так, Собор русских епископов в изгнании осудил протестантские организации, помогавшие Русскому студенческому христианскому движению, и в июне 1926 г. было обнародовано постановление, небезосновательно объявившее американские интерконфессиональные организации, активно помогавшие движению, враждебными Православной Церкви и в основе своей масонскими3. Тем не менее деятели русского религиозного возрождения в зарубежье, не являвшиеся официальными представителями ни одной из Русских Православных Церквей, в деле создания и развития системы образования русского зарубежья могли сотрудничать как с протестантскими, так и с католическими зарубежными и международными организациями, используя как финансовую, так и практическую помощь с их стороны, перенимая опыт и методику проведения религиозно-воспитательной работы. Таким образом, имело место внешнее сотрудничество с неправославными организациями и силами, но внутренняя работа системы образования эмиграции была и оставалась православной, что наблюдалось в подборе педагогического персонала, обязательном изучении Закона Божия, посещении учащимися и педагогами церкви, служб, соблюдении исповеди, причастия, всех православных праздников, чтении православной литературы, православно ориентированной внеклассной работе. Для координации религиозно-педагогической работы в масштабах всего русского зарубежья проводились религиозно-педагогические совещания. Первое из них состоялось в Париже 6–9 сентября 1927 г. по инициативе и под эгидой Русского студенческого христианского движения за рубежом. Его целью было обсуждение вопросов религиозной работы движения среди детей и подростков, а также совершенствование форм и методов внешкольной религиозно-педагогической работы. Работа этого совещания проходила на Сергиевском подворье в Париже (где успешно работал знаменитый Свято-Сергиевский Православный институт — важнейшее конфессиональное высшее православное учебное заведение зарубежья), в заседаниях приняло участие около 70 человек из русских колоний во Франции, Германии, Англии, Бельгии, Чехословакии, Болгарии, Эстонии и Польше. Открывая совещание, В.В. Зеньковский обратился к собравшимся с речью, в которой подчеркнул, что главнейшая задача педагогической мысли русского зарубежья — «ориентировать всю педагогику религиозно» и это, по его мнению, являлось «совершенно новым не только в жизни, но … и в самой педагогической мысли»4. Далее он показал, что вся мировая педагогика того времени проникнута пережитками гуманизма, поэтому она в высшей степени внерелигиозна, а иногда и явно атеистична. Внерелигиозной, по существу, была и старая система русского образования, поскольку Закон Божий в большинстве случаев был всего лишь предметом наравне с другими. Его, выражаясь современным учительским языком, «проходили» наравне с другими предметами. Поэтому, говорил Зеньковский, душа ребенка духовно голодала, несмотря на очень нужные, но явно недостаточные уроки Закона Божия. Поэтому, подчеркивал он, «необходимо перестроить всю школу на церковных началах, видеть в религиозном воспитании задачу каждого педагога»5. Кроме того, в перспективе, по его мнению, надо видеть необходимость заново обращать в христианство, в Православие сотни тысяч русских детей, живущих в Советской России, развращенных антирелигиозной коммунистической пропагандой, поскольку лучшие умы русского зарубежья всегда предполагали перспективу возвращения на родину и обустройства жизни в России в соответствии с православными принципами после падения власти большевиков. С целью разработки принципов и направлений религиозного воспитания и образования эмиграции, объединения усилий ученых и педагогов при Богословском институте в Париже с помощью Американской ассоциации христианских молодых людей (ИМКА) был учрежден специальный Религиозно-педагогический кабинет. Определенный опыт в деле православного воспитания и образования русских детей в эмиграции был накоплен и воплощался в жизнь в различных странах русского рассеяния. Так, во Франции, где действовала система «воскресно-четверговых» школ по внеклассному воспитанию и образованию русских детей, в воскресной школе в Париже с детьми проводились различные беседы. Все дети и подростки от 3 до 19 лет (числом более 60) разделялись на 3 группы по возрасту. С младшими беседовали о житиях святых, о русской истории и географии, с более старшими — о Православии, о богослужении, о русской литературе, подчеркивая религиозные моменты, старшая группа образовывала «содружество». Для старших детей этой школы было характерно желание сделать Закон Божий содержанием не уроков, но всей жизни. Правилом для вступления ребенка в содружество была ежедневная молитва о России и об этом содружестве, регулярное посещение школы и участие в ее работе и начинаниях. В младшей группе школы учились дети от 4 до 7 лет, разбитые на два отделения: 4–5 и 6–7 лет. Работа проводилась довольно успешно, поскольку была создана необходимая обстановка, атмосфера доброты, любви к детям. На занятиях в форме различных непринужденных игр, шарад, викторин ребята усваивали основные религиозные понятия о добре и зле. Летом детей возили на отдых в детскую колонию (типа детского летнего лагеря) в местечко Гарган, где вначале они были нервны и диковаты, ругались, дрались, царапались, даже кусались. Однако постепенно дети научились различать добро и зло, стали слушаться воспитателей и педагогов, зажили дружно, мирной семьей. Надо сказать, что такое первоначальное поведение детей было типично для всех стран русского зарубежья, потому что они прошли через ужасы гражданской войны в России, среди них было много сирот, сказались также тяжелые условия эвакуации, неразбериха, большие материальные трудности в период обустройства на новом месте обитания. Интересно была построена работа с детьми в кружке-школе братства Святой Троицы в Париже. Характерным было то, что преподавателями там были не специалисты, а молодежь. Каждый урок разрабатывался предварительно по схематичной форме со старшей группой, члены которой проводили затем поочередно уроки в общем собрании детей, однако под наблюдением и с помощью руководителей. Уроки проводились применительно к кругу церковного богослужения. В основу клалось празднуемое событие, которое изучалось на основании соответствующих евангельских текстов и истолковывалось в свете литургического его понимания (по Минее). К богословской части урока присоединялась литературная и историческая, например история Успенского собора на уроке, посвященном Успению; Троице-Сергиевой Лавры в день Святой Троицы. Жития святых изучались на фоне исторической обстановки соответсвующей эпохи. Для работы с мальчиками, разбитыми на группы до 15 человек, назначался руководитель из преподавателей и выбирался старшина из ребят. Принимался специальный устав, религиозной работой руководило духовное лицо. Для религиозной работы главным моментом было изучение житий святых, значительное место отводилось работе по развитию товарищеских связей, по постройке временной церкви (типа войсковой походной) во время летнего отдыха в лагере, спортивным упражнениям и физкультуре. Летом дети на опыте познакомились с основами церковной организации, стали в исключительно близких, доверительных отношениях со священником. Детский приют-школа при обители «Нечаянная радость» (в Гаргане, Франция) обучал детей не только белой эмиграции, но и прибывших позднее, уже из Советской России и из некоторых католических пансионов. Почти у всех воспитанников первоначально отмечалось понижение религиозного чувства. Для построения воспитательно-образовательного процесса там было важно рассмотрение уроков Закона Божия как дополнения к живой церковной действительности. Дети дважды в день посещали церковную службу (могли находиться короткое время), поэтому они прекрасно знали и любили богослужение, церковную службу, любили читать Евангелие, хорошо знали его. По мнению педагогов, достижения подобной церковной школы были большими, что позволяло считать церковное воспитание в закрытом учебном заведении подобного типа счастьем для попавших туда детей. В других странах русского зарубежья по-разному складывалась религиозно-педагогическая работа с детьми. Так, в Болгарии уроки Закона Божия в учебных заведениях почти не удовлетворяли религиозных потребностей детей. Они зачастую становились жертвами господствовавшего тогда поверхностного, а иногда и враждебного отношения к религии. Среди учебных заведений выделялась французско-русско-болгарская школа В.П. Кузьминой, где проходили полный курс болгарской и русской гимназии, включая обязательный предмет Закон Божий, а также практически ориентированный курс французских школ системы «Альянс Франсэз». Школа принимала детей всех национальностей в возрасте от 3 до 18 лет. Отличительными чертами этой школы были любовь к детям, большое религиозное влияние на их души, церковное воспитание, непосредственное участие детей в церковной жизни (имелась своя церковь). Кроме того, педагогов и руководителей школы отличали большая самоотверженность и энергия, буквально подвижнический труд, который приносил благодатные плоды. В целом для Болгарии была характерна очень слабая религиозная работа с детьми, что было связано с увлечением социалистическими идеями и ориентацией в этом направлении тогдашнего болгарского общества. Все религиозное систематически вытеснялось из местных школ, священники не имели права преподавания, уроки Закона Божия проводились не систематически и малоподготовленными людьми. Только русская эмиграция еще как-то способствовала осуществлению религиозной работы в деле воспитания и образования в Болгарии в те годы. В Чехословакии, в целом очень благоприятной для проживания русской эмиграции, религиозное воспитание детей было не на должном уровне и испытывало, как и в Болгарии, значительные трудности. Это было связано со светской, либерально-демократической ориентацией тогдашнего чехословацкого общества, увлечением и как бы даже некоторым насаждением либеральных идей под эгидой демократии. В русской гимназии в Праге религиозное воспитание было поставлено хуже, в большой русской гимназии в Моравской Тршебове несколько лучше. Закон Божий преподавался здесь в составе прочих предметов в качестве обязательного только до 5 класса, дальше он становился необязательным. Существовал прекрасный храм, который воспитанники всегда посещали. Одно, правда непродолжительное, время там существовал живой, деятельный религиозный кружок, который закрылся в связи с отъездом его руководителя. Участники Русского студенческого христианского движения создали в 1926 г. в Праге другой небольшой кружок, который довольно успешно вел педагогическую работу с детьми. В Польше положение русских детей было в те годы исключительно тяжелым. Русские школы и гимназии не имели соответствующих прав, одновременно с прохождением курса необходимо было готовиться к государственному экзамену на аттестат зрелости на польском языке. Дети русских школ были обязаны посещать католические службы, в целом русские школы, называвшиеся «русские школы в ликвидации», были ориентированы правительственными распоряжениями на католическую систему образования и воспитания. Интерес к религиозным проблемам существовал среди детей и молодежи русской эмиграции в Польше, но время для этой работы практически не выделялось. Кое-где, особенно на территориях, отошедших к Польше в результате советско-польской войны 1920 г., проводилась определенная православно-религиозная работа среди студентов— в Ровно, Луцке, а также во Львове. В целом для русской эмиграции в Польше в деле религиозно-воспитательной работы с детьми была очень велика потребность в хороших руководителях. Таким образом, для создания и развития основ православно ориентированной системы образования русского зарубежья был характерен большой личный энтузиазм педагогов и преподавателей, их хорошая подготовка еще в дореволюционные годы в прежней России, освоение и творческое применение опыта и методов религиозно-воспитательной работы католиков и протестантов европейских стран и США, выработка своих новых методов работы, опиравшихся на труды выдающихся философов, педагогов, богословов русского зарубежья. Среди них нужно отметить В.В. Зеньковского, Г.В. Флоровского, Л.А. Зандера, А.В. Карташева, И.А. Ильина, Л.П. Карсавина, Н.О. Лосского и В.Н. Лосского, С.И. Четверикова и ряд других выдающихся мыслителей и практиков в деле создания системы образования русского зарубежья, основные труды которых издаются и переиздаются теперь в нашей стране и мы можем изучать и применять на практике их замечательные мысли и разработки.
|
|
|
© Степанов Н.Ю., 2000 |
|
|
Приветственное выступление президента Российской академии наук Ю.С. Осипова Выступление Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II А.П.
Тупикин Н.А.
Платэ Ответное
слово Святейшего Патриарха В.А.
Садовничий Митрополит
Минский и Слуцкий Филарет Митрополит
Воронежский и Липецкий Мефодий Протоиерей
Владислав Цыпин Н.В.
Синицына С.Л.
Фирсов А.В.
Щипков Г.А.
Михайлов Протоиерей
Борис Пивоваров R.
Minnerath Р.
Миннера Митрополит
Солнечногорский Сергий Н.Н.
Поташинская М.В.
Каргалова Б.К.
Кнорре Н.Ю.
Степанов Митрополит
Крутицкий и Коломенский Ювеналий Протоиерей
Валентин Асмус М.С.
Иванов Архимандрит
Платон (Игумнов) Р.А.
Лопаткин З.И.
Пейкова Ю.В.
Ушакова М.П.
Мчедлов Священник
Сергий Широков О.В.
Шаталов О.Ю.
Васильева Архимандрит
Макарий (Веретенников) С.Л.
Фирсов А.И.
Алексеев А.В.
Журавский Приветствия, |