|
С. Шамаева
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов,
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
А.С. Пушкин
Уже несколько лет школы России
буквально завалены книгами для чтения
(семь книг — для 1–4 классов). Авторы их
скрываются под фамилией Бунеевых1.
Несомненно, за ними стоят крупные силы,
не столько педагогические, сколько
политические — так велик тираж
упомянутых учебных пособий и так
коварны способы внедрения их в
учебную жизнь начальной школы. Идейно-художественный
уровень большинства текстов удручает.
Чего стоят, например, такие строки?
Барабанщик Адриан забрал барабан,
Забрал барабан Адриан в шарабан.
По дороге — шарабан,
В шарабане — Адриан,
Барабанит в шарабане барабанщик наш,
Барабанит, барабанит тарабарский марш!
(Ю. Владимиров)
В книгах лошадиными дозами дана
этика по Г. Остеру, чья книга «Вредные
советы» стала национальным бедствием
России:
Девчонок надо никогда
Нигде не замечать
И не давать прохода им
Нигде и никогда.
Прекращаю цитирование, потому что в
качестве примеров плохих стихов и
безобразной прозы можно бы выписать 90
процентов всего содержания книг,
изданных и повторно издаваемых
миллионными тиражами.
Бессодержательные,
антиэстетические и чуждые миру души
ребенка, живущего в России,
разножанровые нелепости выдаются за
нечто глубокомысленное и
юмористическое. Словом, работая с
такими учебными книгами, легко и
просто превратить детей России в
полных идиотов. Состав авторов (Ю.
Мориц, Г. Остер, Б. Заходер, Э. Успенский
и другие) основательно потеснил
классиков, насытив семикнижие своими
«перлами». В результате такой
педагогической агрессии по стране
прошла волна возмущения, и даже
законопослушные учителя начальных
классов выразили неприятие учебных
книг, калечащих сознание школьников.
Но это — рядовой пример того, как
методично вытесняется русский
материал отечественных авторов
русскоязычными «поделками» людей,
которые, говоря о России, употребляют
словосочетание «эта страна».
Итак, первая примета американизации
и обесчещивания отечественной школы
— создание книг и учебных пособий,
отрицающих идейное богатство
национальной педагогической классики.
Чтобы не утомлять читателя, перейду
дальше к счету. Убиение национальной
школы проводится следующими методами:
Учебники пишутся людьми, для которых
русская литература вообще, и особенно
классика, непонятна или чужда. Отсюда
— холодное анатомирование отдельных
фрагментов произведения или всего
творчества автора с нарочно неверными
акцентами. Так, В.Г. Маранцман, автор
учебника «Литература-9» (М., 1992), при
изучении романа А.С. Пушкина «Евгений
Онегин» задает вопрос: «Что сильнее
влияет на Татьяну, что закладывает
основы ее характера? Связь с природой,
глубокая и органическая. Недаром
Пушкин передает душевное состояние
героини через образы природы» (с. 233).
Сводить неповторимость пушкинской
идеальной героини к влиянию природы —
явная натяжка. В этих же «погодно-климатических
условиях» была и ее сестра — «Вандикова
Мадонна», полная противоположность
Татьяны. О влиянии православной
женщины из народа — няни — автор
учебника ни словом не обмолвился, а
оно посильней, чем природа.
Дальше автор продолжает анализ,
искажающий характер пушкинской
героини, о которой сам поэт сказал: «Я
так люблю Татьяну милую мою!». У
Маранцмана читаем: «Татьяна судит
героя по книгам, которые он читал. И
начинает страшное подозревать для
себя, для своей любви. Что ж он?
Внутренний мир Онегина не
исчерпывается книгами, которые он
прочел. Но Татьяна этого не поняла и
разуверилась в любви и своем герое.
Теперь ей предстоит скука дороги,
тоска по родному краю, суета Москвы,
которая ее не занимает» (с. 235). Опять
все перепутано, собрать воедино такую
характеристику невозможно! Все не по-пушкински,
с намеренным искажением текста.
Для доказательства того или иного
литературоведческого факта авторы
учебников привлекают одну и ту же
знакомую «обойму»
литературоведческих критиков,
которые уже в XIX в., во время написания
своих статей, считались не более как
средними журналистами западнического
толка. Эти критики (В. Белинский, Н. Чернышевский,
Н. Добролюбов, Д. Писарев)
отличались стойкой нелюбовью к
Православию, и почти все, написанное
ими, так или иначе было полемикой с
православным взглядом на русскую
литературу и на русский стиль жизни.
Так, Д. Писарев в огромной по размеру
статье «Борьба за жизнь»
рассматривает преступление
Раскольникова как бунт против
бедности, фактически сводя его к
уголовщине: «Раскольников совершает
свое преступление не совсем так,
как совершил бы его безграмотный
горемыка, но он совершает его потому,
почему совершил бы его любой
безграмотный горемыка». Эти ошибочные
взгляды до сих пор кочуют по страницам
учебников, превращая живую,
страдающую Катерину («Гроза») в «луч
света».
Для уменьшения в детских душах любви
к России в последнее время
используется такой коварный прием,
как замалчивание историко-литературных
дат, связанных с чествованием
деятелей русской истории и культуры.
Особую неприязнь всяческих русофобов
вызывают писатели, художники и
мыслители православного толка. Так, в
1996 г. был повод широко и торжественно
отметить следующие юбилеи: 175 лет со
дня рождения Н. Некрасова и Ф.
Достоевского, 230 лет со дня рождения Н.
Карамзина, 100 лет со дня рождения Г.
Жукова. Эти даты, за исключением
последней, прошли совсем
незамеченными. Современной
отечественной школе поучиться бы у
Православной Церкви, у которой все
живы. Тема памяти, воспитывающей в
учениках ощущение бессмертия поэтов,
писателей, являющихся славой и
национальной гордостью России, — одна
из главных.
Отчуждение школьников от
отечественной культуры в ее
православном содержании находит
конкретное выражение и в том, что из
школьных программ из года в год
изымаются лучшие, нравственно
полезные произведения, а вводятся
либо ненужные, либо душепогубительные.
Так, из программ (11 класс) по
литературе изъята повесть И. Бунина «Господин
из Сан-Франциско» с библейским
эпиграфом: «Горе тебе, Вавилон, город
крепкий!» Вместо этого очень
современного произведения авторы
программ включили бунинский рассказ «Солнечный
удар» — об адюльтере (дорожном романе)
героини и офицера.
Недобрую услугу (конечно же,
запланированную) оказало включение в
программу 11 класса романа М. Булгакова
«Мастер и Маргарита», что еще больше
усилило интерес безрелигиозных
подростков ко всякого рода чертовщине.
Таким образом, «Дьяволиада», начатая
Бунеевыми со 2 класса, получила
логическое завершение в масштабном
произведении М. Булгакова.
Отлучение от отечественных шедевров
очевидно в почти полном отказе от
заучивания наизусть. Долгие годы
ученики выучивали большие монологи
Чацкого, Катерины, Андрея Болконского,
стихотворения М. Лермонтова, А.
Пушкина и Н. Некрасова. Начиная с
древнерусского «не лепо ли ны бяше» (начальные
строки из «Слова о полку Игореве») до
стихов А. Ахматовой ученик укреплял
свою память и насыщал душу
патриотическим пафосом русской
поэзии. Сейчас эта практика почти
полностью изжила себя, и выпускник с
трудом может воспроизвести несколько
случайно оказавшихся у него в памяти
строк.
На протяжении последних лет в связи
с экономическим развалом страны и
обнищанием учителей почти полностью
прекратились поездки по родной стране,
которая от этого перестает быть
реально ощутимой. Если раньше учителя-энтузиасты
классами вывозили детей в Москву,
Санкт-Петербург, знакомили с местными
достопримечательностями, то сейчас
поездки по историко-литературным
местам представляют собой
непозволительную роскошь. Отсюда —
нет эффекта соприсутствия: ученик,
который побывал на Новодевичьем
кладбище у могилы А. Чехова, —
качественно иной, чем тот, который не
посетил ее.
Отдельную статью можно бы посвятить
развращающему воздействию СМИ,
сознательно растящих юное население
России в отрыве от корней, но это на
личном опыте чувствует даже не-педагог.
Телевизор, по всем каналам которого
годами (!) передают глупейшие
бесконечные сериалы, отлучает детей
от чтения как от труда и творчества,
съедает свободное время и уменьшает
пребывание их на свежем воздухе.
Один из коварных методических
приемов по отторжению юношества от
отечественного материала —
вытеснение русских авторов и замена
их зарубежными. Раньше на титулах
учебников значилось «русская
литература». И по названию, и по
содержанию было ясно, что в поле
зрения находятся чтение и анализ
произведений отечественных авторов.
Но уже несколько лет название
учебника звучит по-другому: «Литература».
Соответственно русский материал
потеснен зарубежным. Отрывки из «Робинзона
Крузо» Д. Дефо (5 класс); «Песнь о
Гайавате» Г. Лонгфелло, «Любовь к
жизни» Д. Лондона, «Снап» Э. Сетон-Томпсона,
«Асмус-бродяга» А. Линдгрен (6 класс); «Декамерон»
Д. Боккаччо, «Саламбо» Г. Флобера (10
класс) — без этого инородного
материала, который занимает большое
количество часов, учебник может легко
обойтись. Введением подобных текстов
создалась идейная и эстетическая
пестрота.
Непомерно большое внимание в
современных программах по литературе
отдано язычеству. Мифы Древней
Индии, скандинавские мифы, мифы
североамериканских индейцев (6 класс):
«Миф о Прометее» и «Прометей
прикованный» Эсхила (9 класс), а также
знакомство с уже упомянутым романом Г.
Флобера «Саламбо» (10 класс) — все это «забивает»
и вытесняет отечественный материал,
нанося очередной удар Православию. Те
же славянские мифы с их красотой и
поэтичностью даны в скупом, урезанном
виде.
К программируемым срывам
отечественного обучения относятся
намеренно неверные аспекты изучения.
Каждое художественное произведение (за
исключением Ю. Мориц и К°) многоидейно
и многопроблемно.
Можно остановить внимание учеников
на вопросах, важных для современного
молодого человека, а можно отвлечь его
решением пустяковых или просто
неверных проблем. Так, во время
изучения рассказа В. Астафьева «Васюткино
озеро» (5 класс) авторы программы
предлагают такой «угол зрения»: «Современная
«робинзонада» мальчика из семьи
рыбака. Характер мальчика, его
сопротивление обстоятельствам,
преодоление страха». Кощунственная
подмена! У В. Астафьева дан жестокий,
бездуховный подросток, который с радостью
убивает в тайге птиц, испытывая
удовольствие при виде мертвого
глухаря или варварски выловленной
рыбы. Это скорее тип браконьера, чем
нормального подростка. Робинзон был
более цивилизованным охотником!
Еще пример: в 6 классе во время
изучения рассказа Д. Лондона «Любовь к
жизни» авторы программы предлагают
такой путь изучения: «Изображение
силы человеческого духа,
беспредельность возможностей. Победа
нравственного начала в человеке в
минуты опасности». Все наоборот! Надо
вычитывать то, что есть в тексте, а это
значит — рассматривать такие вопросы,
как страсть к обогащению,
расчеловечивание как следствие
жадности и жестокосердия.
Многие произведения, данные в
программе, вообще никак не
комментируются: после его названия
нет никаких пояснений, так что
молодому учителю (и не только молодому)
трудно выбрать «угол зрения». Так,
только названы поэма Н. Некрасова «Дедушка»,
повести А. Пушкина «Барышня-крестьянка»,
«Выстрел» (6 класс); рассказ Ф.
Абрамова «О чем плачут лошади»,
стихотворение А. Твардовского «Братья»
(7 класс), роман Ф. Достоевского «Преступление
и наказание», Л. Толстого «Война и мир»
(10 класс).
Из программы почти полностью исключен
высокопатриотический материал,
помогающий закрепить в сознании
ребенка любовь к Родине: нет ни
выборочных глав из поэмы А.
Твардовского «Василий Теркин», ни
поэмы А. Ахматовой «Реквием» и ряда ее
стихотворений. Почти исчезла тема
национального героя, которого на
протяжении всех лет обучения в школе
надо рассматривать на примере героев
различных произведений (от «Поучения»
Владимира Мономаха и жития
преподобного Сергия Радонежского до
повести А. Солженицына «Матренин двор»).
Соответственно почти полностью
исчезла тема Родины. Нынешние дети не
могут с чувством процитировать строки
из стихотворения К. Симонова «Ты
помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…»:
Нас пули с тобою пока еще милуют,
Но трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За русскую землю, где я родился.
За то, что сражаться на ней мне
завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская
женщина
По-русски три раза меня обняла.
Все это делает современного учителя
свидетелем и участником
педагогической драмы (когда-то была
педагогическая поэма, но с тех уже
далеких и, несомненно, тяжелых лет все
изменилось в еще более плохую сторону).
Мы оставили за пределами статьи
финансовое обеспечение школы,
прожиточный уровень учителя,
возможности его профессионального
роста, в частности подписку на
методическую литературу и в первую
очередь на очень хороший с точки
зрения Православия журнал «Литература
в школе». Нельзя объять необъятное!
Так что же делать? Спрятаться от всех
политико-педагогических проблем и
горько вздохнуть, признавая, что «Сила
ломит и соломушку»?
Ни в коем случае! Надо понять, что мы
живем в условиях войны, т. е.той
духовной брани, к ведению которой нас
подготовили и Библия, и
святоотеческие труды. Американизация
общества не застала нас врасплох. Об
этом несколько раньше «телевизионных
новостей» сказал евангелист Иоанн в «Откровении».
Цели сатанинской свистопляски,
которую устраивают «радетели» из
Министерства народного образования,
выполняющие волю своих хозяев,
просчитываются очень легко:
истребление чувства национальной
гордости великороссов, погашение
духовности, воспитание «беспачпортных
бродяг», забывших свое родство.
Зная это, надо сражаться на том
плацдарме, который есть. С таким
материалом, над которым мы работаем, и
с такими союзниками, как Пушкин,
Гоголь, Достоевский и Чехов, нельзя не
победить! И даже те окаянные
произведения, которые введены для
растления наших детей, тоже могут
сыграть свою положительную роль. Надо
понять ситуацию: идет безжалостная
война, и все слова о гуманизме, о
пощаде бессмысленны. Наша задача —
довести эту истину до сознания
заинтересованных лиц, а таковыми
являются все россияне. В первую
очередь надо донести это грозное
известие до тех, кто будет Россией
завтрашнего дня — до детей, а также до
тех, кто работает на Россию
завтрашнего дня — до родителей и
учителей. Тогда эта навязанная нам
война станет народной. Замалчивание
ситуации — преступно. Если дети всех
возрастов из уст учителя узнают, что
их нарочно оглупляют, обрекая на
растление, а значит, на физическую и
нравственную смерть, они по-новому
воспримут наши культурные ценности и
поймут, что мы «по золоту ходим».
Но эту основополагающую мысль — «по
золоту ходим» — прежде всего должны
понять учителя и сделать
соответствующие выводы,
противоположные тем, которые нам
навязывают министерские чиновники.
Что должно изучаться на уроках
литературы? Какие темы нам необходимы
в сегодняшней ситуации?
Тема России.
В качестве эпиграфа к этой
продолжительной по времени работе
можно взять слова И. Тургенева из
романа «Рудин»: «Россия без каждого из
нас может обойтись, но никто не может
обойтись без нее. Горе тому, кто так
думает, двойное горе тому, кто
действительно обходится без нее».
Ведь многие произведения,
помещенные в школьных программах (за
малым исключением), — о России.
Программа только утаивает это,
обращая внимание на другое. Надо
укрупнить эти мотивы, акцентировать
на них внимание учеников. Например,
стихотворение А. Пушкина «Памятник»
знает большинство учеников. Анализ
его на уроках литературы очень
полезен, но он превратится в
гражданский разговор о судьбе
российского поэта лишь после того, как
учитель обратит внимание на оценку
Пушкиным нашего народа: «гордый
внук славян». Прекрасная
характеристика!
Тема национальной гордости
великороссов.
Россия (Русь) — единственная страна,
за которой закрепилось название «Святая».
Русь была сильна своей святостью, и
даже наша учебная программа не может
умолчать об этом факте. Именно с этих
позиций и должен учитель
рассматривать нашу великую древность,
запечатленную в фольклорных и
литературных произведениях.
Былины о святорусских богатырях,
фрагменты из книги Б. Зайцева «Преподобный
Сергий Радонежский» (8 класс), «Поучение
Владимира Мономаха» и «Повесть о
Петре и Февронии» (7 класс), «Слово о
полку Игореве» и «Задонщина» (9 класс),
а дальше — Г. Державин, М. Ломоносов,
А. Пушкин, М. Лермонтов, Н. Гоголь
— несть числа нашим союзникам,
которые влюбляют в Россию, паки и паки
доказывая, что мы сильны и непобедимы.
Вспомним гордые, полные национального
достоинства слова А. Пушкина:
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
И — концовка стихотворения:
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов,
Есть место им в полях России
Среди нечуждых им гробов.
Да, все поэты и писатели, изучаемые
по программе, прекрасны и
победительны, но А. Пушкин — первый
среди них. Ученики должны знать
высокую оценку, которую дал ему И.
Ильин: «А детей наших поведем и
приведем к нашим алтарям, к нашим
пророкам и к нашим гениям. А из гениев
— прежде всего и навсегда к Пушкину.
Ибо здесь они найдут солнечное
средоточие нашей истории. Здесь они
найдут свою Родину»2.
Тема национальной гордости, начатая
на уроках, может и должна быть
продолжена во внеурочное время. Мы уже
говорили о юбилейных литературно-музыкальных
вечерах, посвященных нашим
национальным гениям. И опять-таки
нельзя не вспомнить приближающийся
юбилей — 200 лет со дня рождения А.
Пушкина. (Статья написана незадолго до
смерти автора в 1998 г. — Ред.) Уже
сейчас надо готовиться к этой светлой
дате. Конкурсы на лучшее сочинение, на
рисунок, на большее количество
прочитанных произведений, викторины,
чтение по ролям, инсценировки,
рефераты, выпуск стенгазет — эти и
другие формы «погружения» в Пушкина
должны проводиться на протяжении
предъюбилейного времени. К сожалению,
ученики не знакомы с восторженными
отзывами И. Ильина о Пушкине.
Находясь за рубежом, в эмиграции, он и
его сподвижники верили в Россию.
Например, Н. Гоголь: «И каждый раз два
луча утешали и укрепляли душу в ее
утомлении и сомнении: религиозная
чистота и мудрость русского
Православия и пророческая
богоозаренность нашего дивного
Пушкина»3.
Тема духовного становления поэтов и
писателей.
Обычно в школах дают биографию,
ставя во главу угла вопросы
хронологии: шагая по годам, учитель
перечисляет главные события жизни
художника слова, не обращая внимания
на диалектику духа. И только в
критических работах православного
толка видим глубину и научность
подхода, при котором душа
рассматривается в движении, в
изменении. Это относится к монографии
Б. Васильева «Духовный путь Пушкина»,
а также к блестящим исследованиям
архиепископа Иоанна Сан-Францисского
(смотрите, в первую очередь, его труды
«Революция Толстого», «Достоевский»,
«Метафизический роман» о «Мастере и
Маргарите»).
Тема духовного роста прослеживается
и по письмам авторов
художественных произведений. С этой
точки зрения эпистолярное наследие —
интересный и новый подход к тому,
чтобы познакомиться с живым, а не с
бальзамированным автором.
Важную услугу учителю может оказать
духовная проза. Обычно на этом
жанре учитель не останавливался,
поскольку главное произведение — «Выбранные
места из переписки с друзьями» Н. Гоголя
было предано советской школой анафеме
(с подачи «неистового Виссариона» — В. Белинского).
Даже в отрывках, которые можно
использовать как материал для
диктантов, изложений, творческих
работ, «Выбранные места» — тот
национал-патриотический шедевр,
который очень нужен для нашего
смутного времени: «Поблагодарите Бога
прежде всего за то, что вы русский. Для
русского теперь открывается этот путь,
и этот путь есть сама Россия. Если
только возлюбит русский Россию,
возлюбит и то, что ни есть в России. К
этой любви нас ведет теперь Сам Бог.
Без болезней и страданий, которые в
таком множестве накопились внутри ее
и которых виною мы сами, не
почувствовал бы никто из нас к ней
состраданья. А состраданье есть уже
начало любви»4.
Тема духовной брани.
Тема духовной брани — одна из
главных, но ее даже в светском (мирском)
варианте не анализирует школьное
литературоведение.
Эта тема сложна и прекрасна, нова и
актуальна и для учителя, и для
учеников. Лучше всего ее разбирать на
материале духовно-политической
борьбы России — на примере споров,
несогласий и разногласий западников и
славянофилов. По какому пути идти
России? В чем ее предназначение? В чем
смысл жизни россиянина? — на эти
философско-религиозные вопросы по-разному
отвечали, с одной стороны, П. Чаадаев,
А. Герцен, В. Белинский — С.
Аксаков, братья Киреевские, А. Пушкин,
Ф. Достоевский — с другой.
Особенностью духовной брани,
сотрясавшей Россию как оплот
Православия, было и то, что зло
маскировалось под добро, очаровывая
читателей, влюбляя в себя.
Повсеместное распространение в
литературной жизни XIX в.получил так
называемый «байронический герой».
Равнодушный к людским бедам,
безучастный ко всем, кроме себя,
скитался он по миру, сея зло и страдая
от содеянного. Эта модель поведения
нашла отражение в поэме Д. Байрона «Паломничество
Чайльд-Гарольда», в романах о так
называемых «лишних людях» — Печорине,
Онегине, Рудине, Лаврецком, Обломове.
На самом деле они — не «лишние» люди,
потому что таковых не бывает: все люди
ценны и значительны в глазах Господа,
каждый имеет свое предназначение,
каждому дан свой талант. Только для
того, чтобы понять свое
предназначение, надо приложить усилия.
А наши отечественные онегины слишком
любили негу и лень. Какова бы ни была
их фамилия, образ жизни у них был
обломовский, потому что, по верному
замечанию философа Н. Лосского,
обломовщина — национальная черта
русского характера. В сказке это —
Емеля-дурачок, во «взрослой»
литературе — герои, которых мы
назвали. Одно из проявлений
обломовщины — пустая мечтательность,
никогда не превращающая планы в
реальность по причине лени и слабой
воли. Обломовщина — искаженная форма
стремления к идеалу, глумливое
отношение к данным Богом талантам.
Получить при рождении дары — память,
смекалку, доброту, способность к
искусствам и так далее — и не развить
их — преступление. Обломовщина
превращается в тормоз на пути
самореализации. Люди обломовского
типа как национальный стереотип
поведения, живя в мире мечты, чутко
реагируют на общественные неполадки,
но, будучи байбаками и ленивцами, не
прикладывая личных усилий к
исправлению жизни, ограничиваются
только брюзжанием и ворчанием.
Человек обломовского типа, пишет Н. Лосский,
«…берется то за одно, то за другое,
ничего не доводит до конца и, наконец,
перестает бороться за жизнь,
погружается в лень и апатию. Иногда
человек задумывает какую-либо высокую
цель, ценность которой увлекает его,
но это увлечение в силу каких-либо
условий не переносится на средства
достижения ее, в таком случае
трудности реализации средств, их
мелочность и тому подобные свойства
пугают его, надоедают ему, и он
отказывается от задуманной цели…»5.
Тема духовной брани может быть
показана (и доказана) как на примере
отдельного человека, в котором
соседствуют и борются между собой
противоположные начала (в Обломове),
так и на примере противоборства
разных по духу людей (Татьяна и Онегин).
Духовная брань может быть истинной
целью написания произведения,
составлять его содержание: так, роман
Н. Чернышевского «Что делать?»
направлен против Бога и Православия. И
все выдуманные философом-богоборцем «новые
люди», «особенный человек»
принадлежат к «прометеевскому» типу в
отличие от людей «иоанновского» типа.
Ссылаясь на книгу В. Шубарта «Европа и
душа Востока», Н. Лосский пишет: «Шубарт
противопоставляет друг другу главным
образом два типа человека:
прометеевский, героический человек и
иоанновский, мессианский человек, то
есть человек, следующий идеалу,
данному в Евангелии от Иоанна.
Представителями иоанновского типа он
считает славян, особенно русских.
Прометеевский «героический человек»
видит в мире хаос, который он должен
оформить своей организующей силой; он
полон жажды власти; он удаляется все
дальше и дальше от Бога и все глубже
уходит в мир вещей»6. К людям
прометеевского типа можно отнести «романские
и германские народы», которые все
больше секуляризируются (обмирщаются).
Это интересное замечание об
особенностях характера людей
иоанновского типа дает возможность на
примере художественных произведений
выяснять характеры русских людей, «населяющих»
программные тексты.
Интереснейшей может быть
тема предназначения как отдельного
человека, так и целого народа, целой
страны.
Дело в том, что каждый человек имеет
«лица необщее выраженье» (Е.
Баратынский). Это же относится и к
народу, и к нации. У каждого — свое
предназначение, данное Божиим
Промыслом. Поэтому каждый — человек
или народ — должен выполнить свою
историческую миссию, умножив те
таланты, которые получил. Не поняв
своего предназначения, человек
превращается в Обломова, в «раба
лукавого и ленивого» (Мф. 25, 26),
которого в свое время выбросят «во
тьму внешнюю; там будет плач и скрежет
зубов» (Мф. 25, 30)
С темой предназначения, которая
надолго, личностно может
заинтересовать учеников, сближается
тема поисков смысла жизни.
И не эпизодически надо вести
разговор на эту важную тему, а на
протяжении всех лет обучения в школе.
Благодатными для изучения являются былины,
где во всем блеске показана тема
защиты земли Русской. Только у самого
плохого и ленивого учителя Илья
Муромец не очаровывает детей. Те
Бунеевы, которые своими семью книгами
покрыли несмываемым позором
современную педагогику, лгут, говоря,
что Ильи Муромца как реального
персонажа Древней Руси никогда не
было и что он не более как сказочный
герой. В книге для 2 класса «Маленькая
дверь в большой мир» они поместили «Сказку
про Илью Муромца», дав детям ложную
информацию: «Богатыри, о которых
сложены сказки, были у каждого народа.
Вот, например, очень знаменитый
киргизский богатырь Манас, узбекский
Алпамыш, башкирский Урал-батыр». В
подтексте читается: ничего особенного
русский Илья Муромец не представляет,
тем более что на самом деле его
никогда не было!
Смысл жизни русские люди, которых мы
привыкли называть «положительными»,
видели в защите Отечества. Это
полностью соответствует библейской
морали: «Заповедь новую даю вам, да
любите друг друга; как Я возлюбил вас,
так и вы да любите друг друга» (Ин. 13, 34).
Еще один из интереснейших аспектов
изучения русской литературы — рассмотрение
обязательной закономерности: после
нарушения Божиих заповедей, т. е. после
преступления, обязательно следует
наказание. Притом наказание
справедливое, по характеру которого
можно понять, какое преступление до
этого совершил «герой». Онегин,
презревший чистое чувство Татьяны,
сам испытывает всю мучительность
безответной любви. Раскольников,
ошибочно причислявший себя к натурам
избранным, «право имеющим», на каторге
превратился в презираемого всеми
человека, с которым не хотели общаться
самые отчаянные убийцы. Примеры можно
продолжить.
Так, всюду в произведениях нашей
великой классики торжествующим
гимном звучат евангельские заповеди о
необходимости забывать себя ради
других, о радости самопожертвования.
Вот приблизительный перечень вечных
и всегда актуальных тем, которые
увлекут учеников несравненно больше,
чем пресловутый разговор о «типичных
представителях».
Выше мы говорили, что русский
философ Н. Лосский считал главными
чертами русского народа религиозность,
соборность и державность.
Но он не склонен был идеализировать
характер русских, который достаточно
противоречив: к числу резко
отрицательных качеств относятся нигилизм
(в культурных слоях) и хулиганство
как аналог нигилизма в народных
массах). Отсюда и «бунт, бессмысленный
и беспощадный» (Пушкин), и
богохульство, и наплевательское
отношение к основополагающим
сторонам бытия, выражающиеся в
пресловутом «авось!».
Однако долгие столетия фундаментом
были качества высокого нравственного
порядка, что давало возможность Руси-России
с честью выходить из всех катаклизмов,
во время которых эти прекрасные
качества крепли, выдерживая суровые
испытания.
Русский человек с его открытым
характером силен в честном бою. Прямой
откровенный поединок не в моде сейчас,
когда ложь маскируется под правду, а
зло — под добро. Необъявленная война,
которую мы почти не ведем, так как нет
признанного народом лидера и
авторитета, своими целями имеет
уничтожение России как самобытного
государства, как «Третьего Рима». И
духовная брань в стенах национальной
школы — только часть той великой
смертельной схватки, которая после
неимоверных испытаний приведет
Россию к победе. О ней пророчествовал
преподобный Серафим Саровский: «Господь
помилует Россию и приведет ее путем
страданий к великой славе».
Выше я сказала, что у нас пока нет
лидера. Но у нас есть боґльшее
сокровище: у нас есть духовные пастыри,
вожди, которые не оставят Россию. Мы
начинаем понимать, что путь к
возрождению только один: через
покаяние, через смиренное признание
своих ошибок. Об этом не устает
говорить Церковь; это начинают
понимать писатели православного
толка, которые своим творчеством
укрепляют любовь читателей к
Отечеству. Ведь и среди «толстых»
журналов произошло четкое разделение:
на высокопатриотических позициях
стоят такие издания, как «Наш
современник», «Москва». Цитирую из
последнего публицистические заметки
писателя и философа Михаила Лайкова в
его эссе «Безотцовщина»: «Самый
ценный Божий дар человеку — дар
ученика. Всякий талант — это прежде
всего дар ученика. Бездарности правят
жизнью в России. Бездарности, которые,
едва научившись чему-то, считают себя
вправе учить других. Талант учится всю
жизнь, такие люди в России редкость. Мы
ленивая к учебе нация. Мы забросили
главное свое обучение: Христово»7.
И еще фрагмент из произведения этого
же автора, который документальной
повестью «Безотцовщина» невольно
доказывает противоположное: мы не
перестали страдать, т. е. учиться: «Вчера
на чердаке одной брошенной хаты нашел
икону Богоматери. Разбита пополам и
скреплена грубой планкой и двумя
гвоздями, пробившими икону насквозь.
Должно быть, женская рука починила
икону. По лику Богоматери рубец: след
топора. Краска с иконы сошла, и виден
словно бы негатив образа. Богородица
потемнела лицом. Какая бы ни была там
связь между этой разрубленной иконой (судя
по всему, из церкви) и запустением
Селища, но ясно, что народ, рубивший
топором Деву и Младенца, жить
счастливо не может»8.
Такая проза обнадеживает, потому что
призывает к покаянию, т. е. к исцелению.
Совестливый учитель найдет
возможность выкроить минуту, чтобы
поговорить с учениками об этих вещах,
поворачивая детские лица к нашей
современной литературе. Приведенные
миниатюры могут быть использованы и
во время классных часов, и как темы
сочинений, а также даны как примеры,
подтверждающие те православные
догматы, о которых надо говорить более
серьезно (совесть, преступление и
наказание, грехи, покаяние,
хулиганство как национальная черта и
так далее).
Эти наблюдения за жизнью российской
глубинки подтверждают мысль о том, что
Бог долго терпит, да крепко бьет.
Чтоб не быть голословной, привожу
еще одну цитату из «Безотцовщины»: «Церковь
в Селище разрушили комсомольцы. Народ
в основном не участвовал. Комсомольцы
вытащили Плащаницу и скакали по ней
под гармонь. Бабы проклинали
кощунников.
Бог не мстит, но просто так ничего не
проходит и воздается уже на этом свете.
Грех — отвергнутая благодать, человек
сам себе наносит урон. У одного из этих
комсомольцев отнялись ноги (брата
старухи, в чьем доме я нашел икону),
Зуевна ослепла (к старости стала очень
богомольной), у Тимофея Красовского
все дети алкоголики, уголовники,
дебилы… Что сталось с прочими
комсомольцами, я не знаю, они
разъехались из Селища, но я уверен, что
у них тоже не было радостей жизни»9.
Это ли не тема для разговора? Это ли
не заставит учеников — в особенности
сельских — всмотреться в жизнь своих
родителей и в жизнь соседей и подумать,
в чем причина их несчастий, скорбей,
болезней?!
Не надо говорить, что в наше время
трудно преподавать, что «дети не те».
Мы сами участвуем в беспределе, в
духовном сиротстве (М. Лайков
справедливо считает, что время, в
которое мы живем, это время
безотцовщины). Вот и надо снимать с
детских душ синдром сиротства. У них
есть мать — Россия, есть Отец — Бог.
Многочисленные враги России,
которая имеет предназначение быть
оплотом Православия, хотят искоренить
из нутра русского человека такие
исконно национальные его черты, как
доброту, совестливость, милосердие,
тягу к правде. Прекрасно! На то и щука в
море, чтоб карась не дремал! В ответ на
шквальный огонь русофобов-интернационалистов
надо противопоставить наши ценности:
беря в союзники многовековой
педагогический опыт Руси-России и
нашу классику, надо воспитывать в
детях черты прямо противоположные:
вместо равнодушия к страдающему
Отечеству — любовь и благоговение
перед ним; вместо лизоблюдства и
восхищения поделками массовой
культуры — уважение и почтение к
отечественным шедеврам; вместо
опустошающего цинизма — стыдливость
и целомудрие; вместо пустого убиения
времени за телевизором или картами —
любовь к умственным занятиям; вместо
безбожия и наплевательского
равнодушия — благодарность Богу и
сочувствие Ему.
Каждая школа — частица России. Вот
за эту маленькую часть и надо бороться,
потому что невыносимо будет жить в
колонии, в резервации. Многие народы
уже прошли путь к резервации. Вспомним
индейцев Америки: «белолицые братья»
споили их «огненной водой». И вот они,
живые муляжи, уже сидят в национальных
парках, своим горьким опытом
напоминая о прошлой славе когда-то
славных племен.
Нам ли идти по такому гибельному
пути? В качестве выводов скажем
следующее: борьба за Россию — дело
каждого человека с несожженной
совестью, как называл это состояние
апостол Павел. Учителя — это мирские
пастыри. Так же, как пастырям
церковным, им придется ответить перед
Господом за своих учеников. Перед
учителем стоит выбор: приближать ли
ребенка к храму или отлучать от него?
Третьего не дано.
Главная особенность русской
классической литературы заключается
в том, что это литература православная.
Восемьдесят лет «радетели», желающие
погубить Россию, скрывали суть
художественных произведений,
привлекая внимание учителей и
родителей к проблемам чисто
формальным. Благодаря такому подходу
вопросы православной нравственности
оставались в тени. И сейчас, когда у
каждого школьного учителя так много
явных и тайных врагов отечественного
просвещения, надо по-новому прочесть
наше отечественное достояние —
классику. В ней мы почерпнем
уверенность в нашей грядущей победе, в
ней мы найдем способ укрепиться в
своем мастерстве, в ней мы получим
ответы на все волнующие вопросы. Слова,
сказанные Иисусом Христом почти две
тысячи лет тому назад, относятся и к
нам: «…берегитесь, чтобы кто-то не
прельстил вас; Ибо многие придут под
именем Моим, и будут говорить: «я
Христос», и многих прельстят» (Мф. 24,
4–5).
-----------------
1 См.: Бунеев Р.Н.,
Бунеева Е.Н. Капельки солнца: Кн. для
чтения в I классе. М., 1994; Они же.
Маленькая дверь в большой мир: Книга
для чтения во II классе. Ч. I, II. М., 1994;
Они же. В одном счастливом детстве:
Книга для чтения в III классе. Ч. I, II, М.,
1994; Они же. В океане света: Книга для
чтения в IV классе. Ч. I, II, М. 1994.
2 Ильин И. Родина и
гений // Ильин И. О России. М., 1996. С. 33.
3 Гоголь Н.В. Духовная проза. М. 1992. С.
332.
4 Там же. С. 135–136.
5 Лосский Н.О. Характер русского
народа. Кн. 1. M., 1957. С. 40.
6 Там же. С. 9.
7 Лайков М. Безотцовщина // Москва.
1997. № 1. С. 138.
8 Там же. С. 125.
9 Там же. С. 126.
|
