|
Н. Сапелкин
Воронежская епархия
в сороковые годы ХХ века
В 40-е гг. ХХ столетия во
взаимоотношениях советского
государства с Русской Православной
Церковью произошли разительные, по
сравнению с предшествующими
десятилетиями, перемены.
Исследователи, называя разные причины
такой перемены, так и не сошлись в
едином мнении, что послужило основной
ее причиной и какую дату считать за
исходную в новой политике государства
по отношению к Церкви: июнь 1941 г. —
начало Великой Отечественной войны,
или сентябрь 1943 г. — начало
интенсивного диалога государства с
церковным руководством, или какую-то
иную?1 В юбилейный год 55-летия
Победы и 2000-летия христианства интерес
к данной теме возрос. Однако в
публикациях историков
рассматривались лишь события
государственного масштаба. Вопросы
взаимоотношений Церкви и власти на
конкретных примерах отдельных
регионов практически не изучались2.
История Воронежской епархии того
периода до недавнего времени не была
известна. Настоящая публикация —
попытка воссоздания истории
Воронежской епархии периода 1941–1945 гг.3
К началу Великой
Отечественной войны Воронежская
епархия как церковно-административное
объединение практически прекратила
свое существование: на территории
области оставалось всего два
действующих православных храма.
Начавшиеся военные действия не внесли
никаких изменений в политику по
отношению к Церкви: продолжались
аресты священнослужителей4,
активно работал областной совет Союза
воинствующих безбожников, областной
комитет ВКП(б) принимал решения «О
проведении массовой антирелигиозной
работы»5. Ситуация стала меняться с
1942 г.: были открыты Христо-Рождественская
церковь в Анне, Знаменская — в
Борисоглебске, Никольская — в
Воронеже; прекратилась деятельность
организации безбожников; из партийных
и государственных документов исчез
термин антирелигиозная и
атеистическая работа6.
Открывались храмы и на
оккупированной территории
Воронежской области (в оккупации
находилось практически все Донское
правобережье, 30 административных
районов полностью и 5 частично) — за
шесть месяцев было открыто 36 храмов: в
Землянске, Кантемировке, Нижнедевицке,
Ольховатке, Острогожске, Репьевке и
других населенных пунктах. Не возражая
против стихийного массового открытия
церквей, немецкие власти
препятствовали воссозданию церковно-иерархических
отношений. В проведении религиозной
политики оккупационные власти
исполняли указание Гитлера: «Мы должны
избегать единой церкви на русских
землях. В наших же интересах, чтобы в
каждой деревне была своя собственная
секта со своими представлениями о Боге.
Поскольку тем самым разрушающие
тенденции в русском пространстве еще
более усилятся»7.
В январе 1943 г. Воронежская
область была освобождена. Ущерб,
нанесенный немецкими оккупантами
храмам Воронежской области, согласно
подсчетам областной комиссии по
расследованию злодеяний и учету
материального ущерба, составил 1127000
рублей8. Эта цифра может показаться
незначительной в сумме общего ущерба
области – более чем в 15 миллиардов
рублей. Но необходимо учитывать, что
храмы пострадали уже при советской
власти: основные ценности были изъяты,
церкви много лет стояли без ремонта.
Епископ Иона (Орлов) свидетельствовал
об уроне времен гитлеровского
нашествия: «Церкви, находящиеся на
территории, оккупированной немецкими
захватчиками, значительно пострадали,
подверглись в некоторых случаях
полному, а в некоторых частичному
разрушению и всеобщему разграблению.
Силами и средствами верующих храмам
придается соответствующий вид, с
производством неотложного ремонта,
оставляя полное восстановление их до
того времени, когда вся страна будет
иметь возможность приступить к
широким темпам восстановления
хозяйства, нарушенного
обстоятельствами военного времени»9.
В 1944 г. до 95 процентов действующих
храмов епархии находилось на
территориях, бывших в немецкой
оккупации, и они требовали неотложного
ремонта. Но верующие и духовенство
отдавали стране все те средства,
которые могли бы использовать для
церковных нужд, ради приближения
светлого дня Победы10.
На территории Воронежской
области, в январе 1943 г. полностью
освобожденной от немецких захватчиков,
началось восстановление
канонического церковного устройства.
Область находилась под омофором
епископа Курского Питирима (Свиридова).
В августе 1943 г. в составе Курской
епархии был образован Воронежский
областной благочинный округ. Во главе
его был поставлен протоиерей Алексей
Павлович Образцов, настоятель (с июня
1943 г.) Никольского храма г. Воронежа. В
сентябре-октябре 1943 г. на территории
области были образованы еще два
благочинных округа. Из них
Острогожский округ по указу епископа
Питирима возглавил протоиерей Павел
Беляев, другой, Россошанский, —
протоиерей Иосиф Девятко, настоятель
Александро-Невской церкви города
Россоши11.
Март 1944 г. можно считать
временем возрождения Воронежской
епархии. Сюда был назначен правящим
архиереем Иона (Орлов)12. Кафедра
епископа была размещена при
Никольском храме, который с того
времени считался кафедральным собором
епархии. Одним из первых дел вновь
назначенного епископа была
организация новых благочинных округов
для лучшего управления епархией. Тогда
же была разработана инструкция для
окружных благочинных Воронежской
епархии. В ней отразились все
направления их деятельности: «Благочинный
является руководителем священников
своего округа, помогая им своими
советами и примером собственной жизни.
Благочинный должен следить за тем,
чтобы священники учили своих прихожан
истинам православной веры и
нравственности, взгревая у своих
пасомых любовь к своему Отечеству,
воспитывая уважение к честному и
полезному труду и исполнению
государственных обязанностей;
располагали отдать все силы и
способности на благо Родины и к
пожертвованиям на оборону Родины, на
подарки воинам — защитникам Отечества
и к заботам об их семействах»13.
К концу 1944 г. в епархии
насчитывалось 6 благочинных округов:
Алексеевский, включавший 30 церквей,
Борисоглебский — 3 церкви,
Воронежский — 8, Землянский — 10,
Острогожский — 18 и Россошанский — 14;
итого 83 храма. Храмы открылись в
крупных населенных пунктах области:
Липецке, Усмани, Павловске. Но
территориальное расположение
действующих церквей по области было
неравномерным. Основная их часть
находилась в ее юго-западной части,
бывшей в оккупации. Ситуация не
изменилась и в последующие годы. Новые
храмы открывались в большинстве своем
на оккупированных территориях. К 1953 г.
из 50 районов области, которых не
коснулись захватчики, 26 не имели
действующих церквей совсем. Епископ
Иона (Орлов), обращаясь к гражданским
властям, просил разрешение на
расширение сети действующих церквей
до количества, способного
удовлетворить запросы верующих, или,
по крайней мере, из такого расчета,
чтобы храм от храма был не далее 15-20 км,
принимая во внимание трудности
передвижения. Но открытие новых храмов
шло очень медленно. Власти
препятствовали их открытию, объясняя
это «нецелесообразностью».
Недостаточное количество храмов было
основным затруднением в развитии
церковной жизни епархии в течение
всего рассматриваемого нами периода. К
маю 1945 г. число действующих храмов
возросло до 9414. Таким образом,
период 1941-1945 г. можно считать временем
восстановления, развития и укрепления
Воронежской епархии.
В сентябре 1945 г. в Воронеж
прибыл новый архиерей, епископ Иосиф (Орехов)15.
Трудами его предшественников,
епископов Питирима и Ионы, епархия
была вполне благоустроена. Он,
продолжая дело епископа Ионы и
используя все возможности того
времени, привел ее в еще более
достойное состояние.
В 1946 г. были открыты 22 новых
прихода. Таким образом, число
действующих храмов в епархии достигло
125. Был образован еще один благочинный
округ — Липецкий. В неурожайный 1947 г.
было открыто всего 6 новых храмов.
Приходы заметно обеднели. Но, по словам
епископа Иосифа, необходимость
открытия церквей чувствовалась, и штат
духовенства не остался бы без дела16 .
В 1947 г. был образован Бутурлиновский
благочинный округ. Храмы по
благочиниям распределялись следующим
образом: в Алексеевском благочинии – 16
храмов, Буденовском – 14,
Бутурлиновском – 10, Борисоглебском –
16, Воронежском – 18, Землянском – 14,
Липецком – 8, Острогожском – 20,
Россошанском – 15, всего 131 храм. В 1948 г.
в епархии было открыто еще два храма17.
Затем на протяжении нескольких
десятилетий новые храмы в Воронежской
области не открывались.
Одним из основных
направлений деятельности Русской
Православной Церкви в рассматриваемый
нами период была патриотическая
помощь государству. В первый день
войны глава Русской Церкви митрополит
Сергий (Страгородский) призвал
духовенство и верующих собрать все
силы на защиту Отечества: «Православная
наша Церковь всегда разделяла судьбу
народа. Вместе с ним она испытания
несла и утешалась его успехами. Не
оставит она народа своего и теперь…»
Патриотическая работа
велась даже на оккупированных
территориях. В храмах, открытых с
дозволения немцев, возносились
молитвы «о богохранимей стране
Российстей, властех, вождех и воинстве
ея», духовенство утешало скорбящих
матерей и жен словами «о скором
свидании со своими мужчинами, которые
вернутся с Победой». В патриотических
проповедях говорили о силе русского
оружия и русского духа, помогали
наиболее бедным семьям, особенно из
числа эвакуированных18.
После освобождения
оккупированной территории начались
организованные сборы в фонд обороны.
При Никольском соборе города Воронежа
в сентябре 1943 г. был организован
епархиальный комитет по сборам
подарков раненым воинам и
пожертвований на оборону Родины. Во
всех храмах епархии за всеми службами
был введен тарелочный сбор «в фонд
обороны». Каждый воскресный и
праздничный день по окончании
литургии служились молебны о
даровании Победы. Произносились
патриотические проповеди. В мае 1944 г.
епархиальный комитет по организации
сборов на оборону Родины приобрел для
госпиталя № 406 г. Воронежа мебель на
сумму 28547 рублей. За Пасхальные дни 1944 г.
на патриотические цели от приходов
поступило 188127 рублей. Всего же по
епархии за 1944 г. было собрано: в фонд
обороны, на подарки воинам Красной
Армии, на помощь инвалидам
Отечественной войны, на лечение
больных и раненых, на помощь детям и
детским учреждениям, на помощь семьям
воинов Красной Армии - 2 957 722 рубля19.
Государство с
благодарностью принимало от прихожан
и духовенства православных храмов их
лепту в дело достижения над
фашистскими захватчиками победы. За
первое полугодие 1945 г. Воронежская
епархия внесла в помощь государству в
борьбе с врагом 1253914 рублей.
Патриотическая работа в 1945 г.
выражалась в следующем: «В церквах
проводится тарелочный сбор,
предваряемый словами, возгревающими
патриотическое чувство любви к Родине.
Кроме тарелочного сбора во многих
храмах делаются отчисления из общих
доходов церковных, причем в
Кантемировке отчисляли один рубль с
проданной просфоры, а потом стали
выделять 10 процентов с валового дохода
церкви. Из храмов по взносам первое
место занимает город Липецк – 398 000
рублей, второе место Борисоглебск – 377
000 рублей, третье Воронеж – 153 000 рублей»20.
Необходимо отметить, что Христо-Рождественская
церковь г. Липецка (настоятель
протоиерей Георгий Иванович Савченко)
перечислила в 1944 г. 526 800 рублей. За
вклад в дело обороны настоятель храма
получил две благодарности от
Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина21.
После окончания войны
епархиальное управление предложило
церковным советам делать отчисления
на «залечивание ран, нанесенных
фашистами». На этот призыв приходы
активно откликнулись и к 1 января 1946 г.
пожертвовали 476 896 рублей. В июле 1945 г.
в Воронежском банке был открыт
специальный епархиальный счет для
средств, поступающих на
патриотические цели. В течение 1946 г. на
счет поступило 2 357 544 рубля. Кроме того,
из церковных доходов на разные
общественные нужды в 1946 г. было
потрачено еще 1 680 000 рублей: на оказание
помощи Бутурлиновскому детскому дому,
обществу глухонемых, обществу слепых,
областным отделам народного
образования и здравоохранения22.
Указом Святейшего Патриарха
от 12 февраля 1947 г. сборы на
патриотические цели были прекращены. «В
период Великой Отечественной войны
Православная Церковь, - говорилось в
указе, - выполняя свой патриотический
долг, собирала средства на укрепление
мощи Советской Армии в ее борьбе с
нашествием фашистских полчищ. По
окончании войны сборы средств шли на
оказание помощи детям-сиротам,
родители которых погибли на фронтах
Отечественной войны, инвалидам и т.д. В
связи с тем что правительство СССР
проводит большую работу по
обеспечению инвалидов и сирот и для
этой цели отпускаются достаточные
средства, Московская Патриархия
находит возможным впредь не
производить сборы на эти цели...»
Следует отметить, что это решение было
принято по рекомендации советского
правительства, которое, по-видимому,
было обеспокоено ростом авторитета
Православной Церкви. Патриотическая
деятельность Церкви стала заключаться
«в призывах к верующим честно
трудиться и тем самым помогать
быстрейшему восстановлению
разрушений, нанесенных войной»23.
Воронежская епархия в
период с 22 июня 1941 г. по 1 января 1947 г.
пожертвовала в фонд обороны, на
восстановление народного хозяйства и
другие патриотические цели около
девяти миллионов рублей.
Патриотическая позиция Церкви была
высоко оценена Правительством, многие
ее представители были награждены
государственными орденами и медалями,
в том числе и 21 священнослужитель
Воронежской епархии.
Предоставив Церкви
относительную свободу, руководство
страны не ослабило своего контроля за
этой сферой деятельности. Для связи
правительства с Церковью 14 сентября 1943
г. был создан специальный орган –
Совет по делам Русской Православной
Церкви при Совнаркоме СССР (после 1946 г.
при Совете Министров СССР).
Председателем Совета был назначен
Григорий Григорьевич Карпов,
полковник, а позднее генерал
госбезопасности. Согласно положению о
Совете, он должен был иметь своих
уполномоченных при исполкомах
областей, краев и республик СССР. В их
служебные обязанности входило «наблюдение
за правильным и своевременным
проведением в жизнь законов и
постановлений СССР, относящихся к
Русской Православной Церкви;
своевременное информирование
правительства СССР о состоянии
Русской Православной Церкви в СССР, ее
положении и деятельности на местах;
общий учет церквей и составление
статистических сводок по данным,
представляемым местными органами»24.
21 февраля 1944 г. решением
Воронежского облисполкома
уполномоченным по Воронежской области
был назначен Владимир Степанович
Гостев. С первых же дней работы он
приступил к активной деятельности по
учету действующих приходов и закрытых
храмов, к регистрации
священнослужителей, к рассмотрению
жалоб и заявлений верующих и
духовенства. В течении 1944 г. им было
рассмотрено 152 заявления об открытии
церквей и 17 жалоб верующих «на грубое к
ним обращение, сопровождавшееся
угрозами со стороны местных партийных
работников»25.
В 1944 г. было открыто 10 новых
приходов, все недействующие взяты на
учет, начата работа по регистрации
приходских общин храмов, открытых до
февраля 1944 г. Действующим и вновь
назначаемым на приход священникам
выдавались справки о регистрации. При
этом уполномоченный иногда
злоупотреблял своим положением,
вмешиваясь в дела назначения,
перемещения и увольнения духовенства,
— это прослеживается по
многочисленным заявлениям
священников, поступавшим на имя
уполномоченного26.
Разобравшись со своими
обязанностями, уполномоченный стал
рассматривать и внутрицерковные дела.
Так, деятельность епископа и
епархиального управления в 1944 г. он
посчитал «неудовлетворительной»,
поскольку «по епархии дано всего лишь
одно директивное указание». В вину
владыке ставилось, что он «оградил
себя людьми сугубо нравственно-религиозными...
Делопроизводство и отчетность
запущены... Нет действенности и
оперативности в работе, которую едва
ли может осуществить епископ Иона (Орлов),
как мало имеющий опыта
административной работы, не желающий
понять задач, стоящих перед Церковью, и
по старости своих лет»27. С
назначением нового епархиального
архиерея в 1945 г. между ним и
уполномоченным установились
достаточно доверительные отношения,
которые отвечали интересам Церкви в
тех условиях. Еженедельно по вторникам
епископ посещал уполномоченного для
совместного обсуждения вопросов
церковной жизни епархии. По отзывам
епископа Иосифа (Орехова), «вся работа
протекала в духе понимания и
благожелательности»28.
23 марта 1945 г. на заседании
Совета по делам Русской Православной
Церкви при Совнаркоме СССР
рассматривался вопрос о работе В.С.Гостева,
было отмечено, что в целом им «проделана
значительная работа по изучению
церковной жизни в Воронежской области».
При этом было обращено внимание на
такие недочеты в его работе, как «медлительность
в рассмотрении заявлений верующих, чем
вызвано поступление с их стороны
большого количества жалоб»,
недостаточно обстоятельное изучение
заявлений верующих, медлительность в
работе по регистрации служителей
культа и действующих приходов.
Уполномоченному было рекомендовано
также: «Не допускать вмешательства во
внутрицерковные дела епархии (назначения,
перемещения, увольнения духовенства,
собрания благочинных и т.п.), если эти
вопросы не поставлены перед
уполномоченным правящим епископом»29.
В 1945 г. уполномоченным были
взяты на учет все штатные и заштатные
священнослужители. В 1946 г. на все
действующие и недействующие храмы
были составлены учетные карточки.
Рассматривались вопросы открытия
храмов, но этот процесс тормозился
властями. За первую половину 1946 г. было
подано 60 ходатайств об открытии, а
удовлетворено лишь одиннадцать из них30.
Вот некоторые примеры
типичных отказов, взятые из протоколов
заседания исполнительного комитета
Воронежского областного совета
депутатов трудящихся: «Рассмотрев
ходатайство верующих в количестве 21
человека, об открытии церкви в с.
Ростоши Токайского района и имея в
виду, что здание церкви преобразовано
под дом соцкультуры, в котором
размещается также районный
парткабинет, исполком облсовета
решает: ходатайство отклонить. 15.03.1946 г.»31.
«Рассмотрев ходатайство
верующих об открытии церкви в с. Петино
Гремяченского района и заключение
уполномоченного совета по делам РПЦ
тов. Гостева, не поддерживающего
данного ходатайства, и имея в виду, что
здания церкви в с. Петино не имеется, а
бывший дом священника, который
верующие просят передать в их
пользование, занят под школу и, кроме
того, в 5 км от Петино имеется
действующая церковь в с. Девица
Семилукского района, исполком... решает:
ходатайство отклонить. 4.09.1946 г.»32.
«Рассмотрев ходатайство
верующих об открытии церкви в п. Таловая
и имея в виду, что здание церкви
переоборудовано под районную
электростанцию, в связи с чем оно
потеряло церковный вид, другим же
помещением верующие не располагают,
исполком... решает: ходатайство
отклонить»33.
В случае положительного
решения со стороны уполномоченного и
исполкома областного совета решение
об открытии церкви направлялось в
Совет по делам Русской Православной
Церкви для «окончательного решения».
Разрешение Совета требовалось также и
в тех случаях, когда недействующие
храмы предполагалось использовать под
культурно-хозяйственные цели.
В.С. Гостев работал в
должности уполномоченного Совета семь
лет. 10 января 1951 г. он сдал дела
Александру Петровичу Назарову. Среди
передаваемых документов было: 131 дело
на действующие церкви Воронежской
области и 195 заявлений об открытии
недействующих церквей34.
Воссоздавая историю епархии,
нельзя обойти стороной вопросы ее
хозяйственной деятельности.
Рассмотрим три ее составляющие:
недвижимое и движимое имущество,
свечное производство, финансы.
22 августа 1945 г. Совет
Народных Комиссаров СССР своим
Постановлением предоставил церковным
органам: Патриархии, епархиальным
управлениям, а также приходским
общинам и монастырям право
приобретения транспортных средств,
производства церковной утвари и ее
продажи, аренды, строительства и
покупки в собственность домов для
церковных надобностей, с разрешения в
каждом отдельном случае
уполномоченного по делам Русской
Православной Церкви. Этим же
постановлением было предложено не
препятствовать церковным общинам
производить колокольный звон,
используя имеющиеся колокола, и не
препятствовать приобретению новых.
Совнарком предложил также местным
органам власти предусмотреть в
пределах возможного снабжение
строительными материалами приходских
общин для ремонта церковных зданий35.
В 1945 г. для строительства
епархиального дома был приобретен
земельный участок площадью 1250 кв.м по
улице Бехтерева и куплена находящаяся
на нем «коробка» — стены разрушенного
бомбардировкой двухэтажного жилого
дома площадью 127 кв.м. В 1946 г. дом был
восстановлен. Верхний этаж — три
комнаты и кухню — заняли покои
архиерея. В нижнем разместились
канцелярия, приемная, комната для
приезжающих, комната заведующего
свечным производством и кухня36. В
том же году из горкомхоза была
бесплатно получена «коробка»
разрушенного каменного дома площадью
138 кв.м по переулку Бехтерева, 38, с
земельным участком площадью 710 кв.м.
После проведенного ремонта все шесть
комнат были переданы под квартиры для
секретаря епископа, настоятеля и
ключаря Покровского собора37.
15 сентября 1946 г. началось
строительство отдельного здания под
свечное производство во дворе
епархиального дома по ул. Бехтерева, 4.
В январе 1947 г. в недостроенном
помещении начались работы по
производству свечей38. Снабжение
церквей мукой, ладаном, маслом, вином и
прочим производилось, главным образом,
через рынок, по значительно завышенным
ценам. Однако Никольский собор в 1945–1948
гг. неоднократно получал муку из
госучреждений по нарядам по твердой
цене39. Были случаи получения через
госучреждения по твердым ценам и
стройматериалов, хотя они в основном
приобретались на рынке. В 1944 г. в 60
храмах был произведен ремонт на сумму 2
450 000 рублей. В 1946 г. в епархии было
отремонтировано 92 храма40.
Таким образом, в
послевоенные годы церкви епархии
покупали, строили, арендовали дома для
церковных нужд, приобретали
транспортные средства, производили и
продавали свечи. Основными
источниками поступлений были: продажа
свечей и просфор, пожертвования
верующих. Расходовались средства в
основном на ремонт храмов, зарплату
штатным работникам и на так называемые
нецерковные нужды — обязательный заем
государства по облигациям развития
народного хозяйства.
В последние годы Великой
Отечественной войны и первые
послевоенные годы Русская Церковь
получила свободу деятельности, хотя и
в строго определенных рамках. В этот
период изменилось положение Церкви и в
Воронежской области: была воссоздана
епархия, открывались храмы, велась
активная хозяйственная деятельность.
Контакты церковных общин и
епархиального управления с органами
государственной власти перешли в
русло официальных отношений. Событием
исключительного значения было
создание Совета по делам Русской
Православной Церкви и аппарата его
уполномоченных на местах. На наш
взгляд, некоторые нынешние
исследователи преувеличивают
контроль государства над религиозными
объединениями в тот период, не
учитывают обратного воздействия и
необходимости считаться с интересами
миллионов верующих.
Однако правовое положение
религиозных организаций в то время не
было законодательно определено.
Решение ключевых вопросов
государственной религиозной политики
оставалось за И.В. Сталиным. С его
смертью государственно-церковные
отношения с религиозными культами
ухудшились. Но, несмотря на то, что «новая»
политика государства по отношению к
Православной Церкви носила
недолговременный характер, был
приобретен уникальный государственно-церковный
опыт, который ждет своего изучения и
осмысления41.
---------------------
1 См., например:
Константинов Д.В. Гонимая Церковь:
Русская Православная Церковь в СССР. М.,
1999; Шкаровский М.В. Русская
Православная Церковь при Сталине и
Хрущеве (Государственно-церковные
отношения в СССР в 1939–1964 годах). М., 1999;
Цыпин В. История Русской Церкви. 1917–1997.
М., 1997.
2 Исключение составляют: статья А.И.
Перелыгина «Русская Православная
Церковь на Орловщине в годы Великой
Отечественной войны» (История
Отечества. 1995. № 3. С. 126–136) и
монография М.В. Шкаровского «Петербургская
епархия в годы гонений и утрат. 1917–1945»
(СПб., 1995).
3 Автором рассматривались лишь
отдельные эпизоды истории епархии в
этот период. См., например:
Патриотическая деятельность
Воронежской епархии. 1941–1951 // История
Церкви: изучение и преподавание:
Материалы научной конференции.
Екатеринбург, 1999. С. 68–71; Деятельность
уполномоченного Совета по делам
Русской Православной Церкви по
Воронежской области в 1944–1954 гг. // Лес и
молодежь: Материалы научной
конференции молодых ученых. Воронеж,
2000. С. 244–248; Несокрушимая твердыня:
Воронежская епархия в 1917–1942 годах //
Подъем. 2000. № 8. С. 201–222.
4 См.: Центр документов новейшей
истории Воронежской области (ЦДНИ ВО),
ф. 9353, оп. 1, д. 25444.
5 См.: Там же, ф. 5, оп. 1, д. 3610, л. 78.
Протокол заседания бюро обкома ВКП(б)
от 18.07.1941 г. «О проведении массовой
антирелигиозной работы в колхозах и
совхозах, в связи с военной
обстановкой, в период уборки урожая».
6 См.: Сапелкин Н.С. Несокрушимая
твердыня… С. 220–222.
7 Третий рейх и Православная
Церковь // Наука и религия. 1995. №9. С.
22–25.
8 См.: Воронежская область в Великой
Отечественной войне: Сборник
документов и материалов. Воронеж, 1948. С.
163–166.
9 ЦДНИ ВО, ф. 3, оп. 1, д. 6369, л. 15.
10 См.: Сапелкин Н.С. Патриотическая
деятельность Воронежской епархии в
годы Великой Отечественной войны //
Край Воронежский: Межвузовский
сборник. Вып. 3. Воронеж, 1999. С. 116–123.
11 Государственный архив
Воронежской области (ГАВО), ф. 967, оп. 1, д.
5, л. 39.
12 См.: Там же, д. 17, л. 10.
13 Там же, д. 5, л. 40, 41.
14 См.: Сапелкин Н.С. Православная
Церковь в годы Великой Отечественной
войны // Русь Святая, 1996. № 2(64).
15 См.: ГАВО, ф. 967, оп. 1, д. 68, л. 8,9.
16 См.: Там же, д. 44, л. 97.
17 См.: Там же, д. 56, л. 29, 31, 32.
18 См.: Сапелкин Н.С. Патриотическая
деятельность Воронежской епархии. 1941–
1951. С. 69.
19 См.: ГАВО, ф. 967, оп. 1, д. 16, л. 26.
20 ГАВО, ф. 967, оп. 1, д. 24, л. 32, 33.
21 См.: Там же, л. 62.
22 См.: Там же, д. 34, л. 10.
23 Сапелкин Н.С. Патриотическая
деятельность Воронежской епархии.
1941-1951. С. 71.
24 Цыпин В. Указ. соч. С. 302.
25 Сапелкин Н.С. К вопросу о
взаимоотношениях власти и Церкви в
годы Великой Отечественной войны в
Воронежской области: Тезисы научно-практической
конференции. Липецк, 1995. С. 68-71.
26 См.: ГАВО, ф. 967, оп. 1, д. 11, л. 8.
27 ЦДНИ ВО, ф. 3, оп. 1, д. 6369, л. 36.
28 ГАВО, ф. 967, оп. 1, д. 56, л.29.
29 Там же, д. 11, л. 7.
30 См.: Там же, д. 34, л. 67.
31 Там же, ф. 16, оп. 1, д. 39, л. 68.
32 Там же, л. 334.
33 Там же, д. 54, л. 256.
34 См.: Там же, ф. 967, оп. 1, д. 73, л. 2.
35 См.: Цыпин В. Указ. соч. С. 307.
36 См.: ГАВО, ф. 967, оп. 1, д.41, л.5.
37 Там же, 56, л.42.
38 Там же, д. 44, л.87.
39 Там же, д. 24, л.31.
40 Там же, д. 34, л.67.
41 См.: Сапелкин Н.С. Правовые
аспекты взаимоотношения Церкви и
государства // Экономико-правовые
аспекты государственной политики
России на современном этапе: Тез. докл.
Межвуз. науч.-практ. конф. Воронеж, 2000. С.
8-10.
|
См.: 