|
А. Минаков
О Викторе Ипатьевиче
Аскоченском ныне знают в лучшем случае
лишь узкие специалисты-филологи, да и
то лишь в качестве «знаменитого
обскуранта XIX в.» Его имя практически
ничего не говорит современному
читателю. Но вот сравнительно недавно
была переиздана работа известного
православного публициста начала XX в. С.А. Нилуса
«На берегу Божьей реки» (к сожалению,
Нилус больше известен как один из
публикаторов знаменитых «Протоколов
сионских мудрецов»), где в «добром
слове памяти В.И. Аскоченского»
последний характеризуется как борец «за
коренные устои русской жизни», как «крепкий
и бестрепетный стоятель за веру
Православную, за Царя Самодержавного,
за великий верою и смирением народ
русский», как «подвижник русского духа».
Там же Нилус иронически замечает: «Либеральные
мамаши тех годов (50–70-х гг. XIX в. — A.M.)
именем Аскоченского детей своих
пугали, как в доброе старое время няни
— букой»1.
Мнение Нилуса чрезвычайно
характерно. Действительно, ныне
забытый Аскоченский, с точки зрения
либеральной и, тем более,
революционной публики, был
отъявленным «мракобесом», но в
православно-консервативных кругах
конца XIX – начала XX в. его деятельность
и творчество традиционно оценивались
весьма высоко. Для воронежцев его
фигура интересна также тем, что он был
уроженцем нашей земли.
Виктор Ипатьевич
Аскоченский родился в Воронеже 13 (1)
октября 1813 г. в семье священника,
который был наставником в нотном пении
всех церковнослужителей Воронежской
губернии. Интересно происхождение
фамилии Аскоченского. «Генеалогия моя
вовсе не состоит из тех лиц, которые
пузаты и знаменитостью и богатством, —
писал он в своем дневнике, — мой
прадедушка был поп; один из его сыновей
… родился в селе Аскошном, Землянского
уезда, Воронежской губернии… Из
благодарности к месту … мой дедушка
переменил фамилию Поповых на Аскошных
и повелел именоваться так всему своему
потомству. Первоначально наша фамилия
была Аскошный; но батюшка мой, как
человек грамотный, заметил тут слишком
неизящную народность и, следуя
правилам правописания, переменил
Аскошный в Оскошный. Не знаю, как это
случилось, только с течением времени
батюшка стал подписываться:
Отскоченский. С этим громким прозвищем
я и брат2 поступили в школу. Прошло
немного времени, и нас стали дразнить «отскочками»;
с досады я решился еще раз изуродовать
свое фамильное прозвание — и
вследствие такого решения стал
подписываться: Аскоченский»3.
Получив домашнее
образование, которое ему дал отец,
Аскоченский поступил в Воронежскую
семинарию. На страницах его дневника
подробно описаны нравы в семинарии,
которые, судя по всему, мало в то время
отличались от тех, которые были
описаны впоследствии Н.Г. Помяловским
в «Очерках бурсы». В семинарии
Аскоченский впервые занялся
литературной деятельностью: начал
писать стихи. По окончании курса в 1837 г.
как один из лучших учеников перешел в
Киевскую духовную академию, в которой
приобрел серьезные познания в области
богословских и церковно-исторических
дисциплин. Академию он закончил в 1839 г.,
получив в 1840 г. степень магистра
богословия и словесных наук. Сразу же
после этого Аскоченский был назначен
бакалавром (адъюнкт-профессором)
сначала по кафедре польского и
немецкого языков, затем, изучив
творения святых отцов Церкви, с 1841 г.
преподавал патрологию.
В 1841 г. Аскоченский на
короткое время приезжал в Воронеж, где
познакомился с А.В. Кольцовым. Об этом
сохранились краткие воспоминания на
страницах его дневника4. В 1842–1844 гг.
Аскоченский переживает жестокий
духовный кризис, связанный со смертью
его младенца-сына и первой, горячо
любимой жены. В те годы у
тридцатилетнего молодого человека
появились первые пряди седых волос. В
1844 г. Аскоченский был приглашен в дом
генерал-губернатора Юго-Западного
края Д.Г. Бибикова в качестве
воспитателя. Это ввело его в высшее
киевское общество. Ища забвенья от
пережитых страданий, Аскоченский
начинает вести «рассеянный» образ
жизни, не чуждый традиционных светских
развлечений, сопровождавшихся
большими денежными тратами. Впрочем,
долги преследовали Аскоченского почти
всю его жизнь. Из-за очередной личной
драмы — Аскоченский пережил страстную
любовь к девушке, которую в конце
концов родители выдали замуж за
богатого купца — он принимает решение
порвать с духовно-педагогической
карьерой и в 1846 г. оставляет
Киевскую духовную академию и
становится советником Волынского
губернского правления в Житомире. Еще
до отъезда на новое место он женится
вторым браком. Но и здесь
неблагосклонная судьба обошлась с ним
жестоко: через год его супруга
скончалась, оставив ему грудного
ребенка, а сам Аскоченский стал
жертвой конфликта с провинциальными
чиновниками («Я перессорился со всем
городом включительно»5, — запишет
он тогда в дневнике) и вынужден был
покинуть Житомир.
На этот раз он поселился в
Каменец-Подольске, исполняя должность
председателя совестного суда. Но
неприятности продолжали преследовать
его. Поселившись вместе с местным
прокурором, он взялся обличать «распущенность»
избалованной девушки, за которой тот
ухаживал. В итоге прокурор вызвал
Аскоченского на дуэль, от которой
последний отказался.
Это привело к тому, что,
осужденный общественным мнением,
лишившийся покровительства Бибикова,
Аскоченский вынужден был выйти в 1851 г.
в отставку в чине титулярного
советника и, переехав в Петербург,
профессионально заняться литературно-публицистической
деятельностью.
Впрочем, она началась еще
раньше. С 1839 г. он публиковался в
православно-консервативных изданиях
того времени — журналах «Воскресное
чтение», «Маяк» и «Москвитянин». В 1846 г.
появилась его первая книга «Краткое
начертание истории русской литературы»,
которая состояла из множества
небольших характеристик творчества
основных русских писателей как
светских, так и церковных. Далее
появилась целая серия его
художественных и исторических
сочинений: стихи, басни, повести, драмы,
религиозно-нравственные рассказы,
пьесы, исследования по истории
Киевской духовной академии.
В эти годы Аскоченский
окончательно вышел из духовного
кризиса и стал убежденным
консерватором и глубоко верующим
человеком. Этот перелом нашел яркое
отражение в романе Аскоченского «Асмодей
нашего времени» (1851), который явился
своего рода литературным предтечей «антинигилистического
романа», более известного
современному читателю по «Отцам и
детям» Тургенева и «Бесам»
Достоевского. В «Асмодее» Аскоченский
выступил в роли обличителя
безнравственности и атеизма русского
общества.
В 1858–1877 гг. Аскоченский
издавал в Санкт-Петербурге
еженедельную газету «Домашняя беседа»
(до 1866 — «Домашняя беседа для
народного чтения»), которая принесла
ему всероссийскую известность. Газета
стояла на крайне консервативных
позициях, вела постоянную, доходящую
до фанатизма, полемику с проявлениями
атеизма, нигилизма, западничества,
либерализма и революционности в
русской периодике. В первом выпуске «Домашней
беседы» Аскоченский так
характеризовал себя: «Я человек
православный и со всех сторон русский,
учился… на медные деньги, грамоту
всякую и церковную и гражданскую
смекаю, а главное, искренно желаю добра
всем своим соотчичам, пребывающим
верными Церкви Божией»6. За
двадцать лет издания «Беседы» ее
направленность и характер помещаемых
материалов существенно не изменялись.
Преимущественно это были «Богомудрые
изречения», «Полезные советы»,
наставления родителям о воспитании
детей в духе православного
благочестия, рассказы о вреде пьянства,
прелюбодеяния, воровства и т.д.
Публицистический отдел «Беседы»,
называвшийся «Блестки и изгарь» (Аскоченский
завел его с 1860 г.) вплоть до закрытия
журнала пользовался спросом у
читателей, в том числе читался и самыми
непримиримыми противниками
Аскоченского, и неоднократно вызывал
многочисленные отклики в
периодических изданиях того времени.
Один из идейных вождей тогдашних левых
радикалов А.И.Герцен уничижительно
называл «Домашнюю беседу» «духовным
журналом иезуитского православного
направления»7. А либерал С.А. Венгеров
даже утверждал, что, «в сравнении с «Домашней
беседой», даже «Московские ведомости»
(издаваемые М.Н.Катковым, который стал
в глазах тогдашних прогрессистов
символом крайней реакции. — A.M.),
были верхом либерализма»8.
Разумеется, не обходили глумливыми
откликами публикации подобного органа
и леворадикальные «Свисток», «Искра» и
«Современник». Впрочем, консервативно-православное
направление тогда было не в чести у
русского образованного общества, и
даже относительно умеренные деятели
русской культуры в целом отрицательно
оценивали деятельность Аскоченского,
хотя и отмечали незаурядный талант его.
К примеру, Н.С.Лесков писал уже после
смерти Аскоченского: «Вообще надо
жалеть, что никто из знавших
Аскоченского киевлян не напишет
хорошей беспристрастной заметки о
треволненной жизни и трудах этого
человека с замечательными
способностями, из которых он сделал
едва ли не самое худшее употребление,
какое только мог бы ему выбрать его
злейший враг. Праху его мир и покой, но
его жизненные невзгоды и карьерная
игра характерны и поучительны»9.
Жизнь Аскоченского, наполненная
коллизиями и напряженной борьбой с
представителями противоположных ему
по духу направлений, завершилась
трагически. В конце 1877 г. «Домашняя
беседа» неожиданно прекратила
издаваться. Дело в том, что Аскоченский
попал в отделение для душевнобольных
Петербургской Петропавловской
больницы. Извещая о прекращении
издания «Домашней беседы» в связи с
болезнью Аскоченского, его третья и
последняя жена Татьяна Владимировна
отмечала: «Редактор-издатель журнала «Домашняя
беседа» Виктор Ипатьевич Аскоченский,
19 лет прослуживший верой и правдой
общественно-литературному делу в
издании «Беседы», которая всегда была
врагом духа века сего и стояла только
на твердой почве святого православия и
народности русской, вследствие
усиленных занятий, 23-го октября
поражен нервным ударом (воспалением в
мозгу) и на днях отправлен в больницу.
Надежда на его выздоровление довольно
сомнительна»10. 30 (18) мая 1879 г.
земной путь Аскоченского закончился.
----------------------
1
Нилус С. На берегу Божьей реки. Изд.
Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 1991. Ч. 1.
С. 153–154.
2 Аскоченский Аристарх Ипатьевич
впоследствии стал довольно известным
медиком.
3 Дневник В.И. Аскоченского //
Исторический вестник. 1882. Т. VII. С. 89–90.
4 См.: Аскоченский В.И. Из дневника //
Современники о Кольцове. Воронеж, 1959. С.
165–166.
5 Дневник В.И. Аскоченского //
Исторический вестник. 1882. Т. IХ. С. 51.
6 Домашняя беседа. 1857. № 1. С. 5.
7 Герцен А.И. Собр. соч. В 30-ти т. М.,
1960.
8 Венгеров С.А. Критико-биографический
словарь русских писателей и ученых (от
начала русской образованности до
наших дней). СПб., 1889. Т. 1. Вып. 1–21. С. 832.
9 Лесков Н.С. Печерские антики //
Сочинения в 11 т. М., 1958. Т. VII. С. 178.
10 Аскоченский В.И. // Русский
биографический словарь. СПб., 1900. Т. II. С.
349.
|
