А.А. Шевченко
ВГМА им. Н.Н. Бурденко, кандидат философских наук.
(Работа выполнена при поддержке Подворья Троице-Сергиевской Лавры в Москве)

1. Введение. (В Аргентинскую модель?)

Новые биотехнологии становятся вызовом современной науке, этике и богословской мысли. Одна из наиболее актуальных тем западноевропейских дискуссий – производство и использование генетически модифицированных источников питания (ГМИП) до настоящего времени практически не обсуждается в российском профессиональном сообществе медиков, специалистов в области биоэтики и экологов. По данному вопросу в России опубликованы буквально единичные исследовательские работы и работы методического содержания. Социальная концепция Русской Православной Церкви также обошла рассмотрение этого вопроса. Общественный резонанс, который эта проблема получила в российских средствах массовой информации, несоизмерим ни с серьезности проблемы, ни с профессионализмом, которого она требует. Документы, регламентирующие в России использование ГМИП, сильно напоминают редуцированные аналогичные директивы, принятые в странах ЕС. Разумеется, в некритическом заимствовании научных истин, равно как и их правового воплощения, нет ничего предосудительного, - в силу свойства «обязательности» для научного сообщества доказанных и обсужденных научных результатов. Однако же, различные требования, предъявляемые в разных странах к ГМИП и колоссальная разница между посевными площадями с генетически модифицированными растениями в различных регионах, свидетельствуют, что проблема очень далека от окончательного решения. Мировая динамка роста площадей возделывания трасгенных культур поражает своими размахами: с 1996 по 2003 год количество посевных площадей под эти цели выросло в 40 раз: с 1,7 до 67,7 млн. гектар. Лидерами здесь являются США, Аргентина, Канада. Мировые продажи трасгенных растений (в основном соя, хлопок, кукуруза, семена рапса) увеличились с 75 млн. долларов США в 1995 году, до, примерно 8 миллиардов долларов, в 2005 году. [1] Та «теплохладность», с которой научной сообщество России обсуждает эту проблему, может обернуться для страны аргентинской моделью использования трасгенных биотехнологий, на которой имеет смысл остановиться несколько более подробно.

Аргентина, которая приняла технологию ГМИП так быстро, как ни одна другая страна мира, заслуживает самого пристального внимания и изучения ввиду определенного сходства с Россией по некоторым макроэкономическим процессам. После эпохи тоталитарного режима военной диктатуры (со вполне регулируемым рынком), пришло правительство Менема (1989-1999.г.), будущий министр экономики которого Хосе А. Мартинес де Хос, еще в 1977 году сказал: «Будет ли Аргентина производить сталь или печенье – решит рынок».[2, с.1] Практически нерегулируемая либерализация экономики, была осуществлена настолько энергично, что у аргентинцев сложилось мнение о том, что государственная экономическая политика - состоит как раз в отсутствии вмешательства государства в экономику. Произошло разрушение промышленности, связанное с ликвидацией всех формы поддержки и стимуляции национальной индустрии. Количество рабочих стремительно уменьшалось в стране с 6 млн. в 1976 году до 1 млн. в 2001 г.[2, с.1] Если в 1955 число рабочих составляло 54% от работающего населения, а в 1974 – 48%, то в 2001 – только 18%. Сходные процессы происходили и в сельском хозяйстве. Только с 1990 по 2001 год исчезло 160 тыс. сельскохозяйственных производителей. (Для сравнения: в Российской Федерации с 1992 по 2004 годы численность промышленного персонала уменьшилась на 41%: с 20020 до 11800 тыс. человек, посевные площади сельскохозяйственных культур на 31%: с 114591 до 78785 тыс. гектаров [9]. На фоне таких деструктивных процессов в промышленности и в сельском хозяйстве, началось массовое обнищание населения. В 2004 году 30% населения оказалось за чертой бедности (в России численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в 2004 году составляла примерно 18% всего населения, в 1992 году – 33,5% [9]), с 1990 по 2003 г. в Аргентине 450 тыс. человек умерло от голода. В 2003 году в этой стране от болезней, связанных с голодом умирало ежедневно 55 детей, 35 взрослых, 15 стариков.[2, с.4] В этой связи, проблема производства в Аргентине дешевых ГМИП, уменьшающих затраты сельскохозяйственного производства, имеет явную социальную значимость. Попытка решить проблему недоедания, как в самой Аргентине, так и в интересах экспорта в другие страны Латинской Америки, привела к резкому увеличению количества выращиваемой трасгенной сои, так, что даже стали говорить о «соизации» Аргентины. В 2004 году в этой стране было произведено 34,5 млн. тонн этой культуры, - то есть 49,5% всех выращенных в Аргентине зерновых. На эти цели под посевами оказалось 14 млн. га, - 54% всех посевных площадей страны. Генетически модифицированная соя стала основной сельскохозяйственной культурой Аргентины. При чем, в США только 40% выращиваемой сои является трасгенной. В Аргентине этот показатель равен 99%. [2, с.3]

Отметим здесь, что по данным российского Федерального реестра пищевой продукции, полученной из генетически модифицированных источников, на 26.02.2001 года в нашей стране было зарегистрировано и допущено для использования на внутреннем рынке 81 вид трансгенного пищевого сырья. Практически все из них являются производными сои. На российском рынке наиболее часто ГМИП встречаются именно в продуктах, содержащих сою. В 2004 году службами Госсанэпиднадзора Российской Федерации [9] обнаружили трансгенные соевые добавки в 17,7% всех исследованных мясных продуктов, в 16,7% хлебобулочных и крупяных изделий. Контроль использования соевых концентратов в России выявил факты фальсификации, когда на пищевой продукт, содержащий генетически модифицированные соевые компоненты, представлялись документы, в которых декларировалось их отсутствие [9].

Аргентина имеет богатый опыт в области изучения влияния генетически модифицированной сои на здоровье населения. Именно с этим ГМИП аргентинские специалисты связывают рост аллергий, онкологических и аутоиммунных заболеваний. Впрочем, медицинские оценки ГМИП крайне противоречивы. С одной стороны, исследователи говорят о возможной опасности трансгенных источников питания. Так, например, по материалам профессора Gian Carlo Delgado Ramos (2003) сообщается [2, с.7], что генетически модифицированная соя-RR спровоцировала 27 смертей и различные неблагоприятные реакции у 1500 пациентов в США. С другой стороны, в мире растет и число сторонников использования ГМИП, доказывающих их совершенную безвредность при адекватной медико-биологической проверке [10].

Хлынувший в Россию поток продуктов, содержащих трансгенные компоненты, в условиях неоднозначности результатов исследований в области медицинской и экологической их безопасности, ставит ряд проблем. Во-первых, необходим этический анализ и этическая оценка мотивов разработки, производства и использования генетически модифицированный продуктов питания. Во-вторых, нужно провести этический и методологический анализ предпосылок аргументации исследователей, которые позиционируют себя как сторонников и противников ГМИП. В-третьих, не осуществлен этико-философский анализ российской правовой базы, регламентирующей использование ГМИП. В-четвертых, для Православной Церкви проблема должна быть оценена с позиций Социальной концепции РПЦ. И, наконец, необходимо сформулировать принцип ответственности за создание и использование ГМИП. В данной работе обсуждаются самые основные из этих проблем.

2. Цели создания, производства и использования ГМИП.

При ближайшем рассмотрении обнаруживаются различия в целях создания, производства и использования трансгенных источников питания. Так, целью создания растительных ГМИП (а к ГМИП в настоящее время относят три группы живых организмов – растения, животные, микроорганизмы) является «улучшение вида», - получение видов, устойчивых к 1) гербицидам, 2) насекомым, 3) вирусам. Разумеется, использование пестицидов, гербицидов и удобрений удорожают сельскохозяйственное производство, которое, будучи регулируемым законами рынка, как раз должно предусматривать снижение экономических затрат (на топливо, реагенты, а также за счет экономии труда) и повышением валового выхода продовольственного сырья. Обратим внимание на то, что цель создания ГМИП состоит не столько в том, чтобы расширить пространство научных возможностей (как это было на заре генной инженерии, когда Хочкин скрестил генетический материал человека и мыши), сколько в улучшении вида для увеличения его продаж. Мичуринская селекция, ставившая целью улучшение потребительских свойств (органолептических, а не производственных: изменение цвета или вкуса яблока не означало автоматического роста продаж в силу различия предпочтений потребителей) под лозунгом «взять все от природы», кажется вполне невинной затеей в сравнении с трасгенными технологиями. Anderson и Jackson (2004)[3, с.28] в своем расчете в области политэкономии генетически модифицированных продуктов, убедительно показали, что США является страной наиболее экономически заинтересованной в том, чтобы США, Канада и Аргентина оставались крупнейшими производителями трансгенных источников питания, а страны ЕС не накладывали бы мораторий на потребление и производство ГМИП, и\или не увеличивали бы посевных площадей с трасгенными культурами.

Технология ГМИП в истории науки - это беспрецедентное намерение, - уже не ученых, но фондовых бирж, сельскохозяйственных корпораций и промышленных холдингов, которые пытаются заставить двигаться микроэволюцию и генетический материал по законам рынка. Только будет ли генетический материал двигаться по законам рынка, который устанавливает собственную шкалу нравственных ценностей, имеющих мало общего с Евангельской проповедью?
В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что отличие аргументов сторонников и противников ГМИП – это отличия производителей и потребителей. Последние ставят закономерные вопросы: 1) об изменении пищевой ценности, об аллергическом, токсическом действии, об онкогенезе сопряженном с трасгенными изменениями, 2) о незаданных эффектах выражения генов, - то есть о незапланированных морфологических, биохимических и физиологических реакция живого организма на генетическую модификацию, 3) об отдаленных последствиях для микроэволюции (например, обсуждается возможность встраивания генетического материала в микробиоценоз кишечника).

Среди аргументов сторонников производства и потребления ГМИП: необходимость решения проблемы голода и проблемы токсического воздействия химикатов, применяемых в сельском хозяйстве. Как известно, около 1 млд. человек на Земле голодают, из них 50% дети. Однако причинами голода и недоедания, помимо медленного роста урожайности, являются и другие факторы: ухудшение качества окружающей среды, рост численности народонаселения, неправильное распределение доходов в обществе, особенности сельскохозяйственного производства в странах «третьего мира» (которые производят то, что выгодно экспортировать, а не то, что необходимо для внутреннего потребления). Поэтому, попытка увеличить урожайность, в том числе и трансгенными культурами, является не единственным путем выхода из продовольственного кризиса. Другими типами реакции на него являются: 1) увеличение роста посевных площадей, 2) улучшение распределения национального дохода среди населения, 3) изменение структуры потребления в обществе (ограничение потребления в «обществах изобилия» и ограничение численности населения в развивающихся странах).

Бесспорна и проблема вреда сельскохозяйственных химикатов. Исследования, проводившиеся еще в 80-х годах 20 века, установили, что использование пестицидов приводят ежегодно к возникновению 20 тыс. новых случаев рака в мире. [14]

В странах «третьего мира» ежегодно умирает около 10 тыс. человек и заболевает около 400 тыс. человек занятых в сельском хозяйстве от отравлений, связанных с пестицидами. [15] Разумеется, использование химикатов не должно создавать опасности для здоровья людей или окружающей среды. Однако, трансгенные сельскохозяйственные культуры с их не изученными до конца медико-биологическими и экологическим последствиями применения, не являются единственным путем решения токсикологической проблемы сельскохозяйственного производства. (Речь идет, прежде всего, о соблюдении норм охраны труда сельскохозяйственных рабочих и синтезе менее токсичных препаратов.)
Таким образом, выявляется аксиологическое различие производителей и потребителей ГМИП, нуждающееся в правовом и этическом регулировании.

3. Законодательное регулирование ГМИП.

В настоящее время не разработаны и не приняты единые международные документы в области регулирования вопросов создания, производства и потребления ГМИП. Международная конвенция о биологическом разнообразии указывает на недопустимость, как огульного запрещения, так и полного отказа от регулирования производства и использования генетически модифицированных организмов. В Конвенции (ст. 19, п.3) отмечается необходимость применения мер предосторожности при использовании живых измененных организмов, хотя эти меры и не конкретизируются. Таким образом, в этом международном законодательном акте, хотя и в свернутой форме, предусмотрена правовая защита двух сторон, - как производителей, так и потребителей ГМИП. Различные страны при этом, по-разному воплощают в свое законодательство положения о мерах предосторожности и формах контроля за ГМИП. В США, например, нет особых законов, определяющих критерии безопасности трасгенных продуктов, - они являются общими для всех продуктов питания («Закон о пищевых продуктах и косметических препаратах»). Напротив, одно из наиболее жестких законодательств в этой области – это законодательство стран Европы.

Так, Европейская директива 220/90 от 23.04.90 по выпуску в природу генетически модифицированных организмов (ГМО) требует разрешение Государственного Секретаря ЕС по вопросам окружающей среды, транспорта и регионов на любое высвобождение в окружающую среду ГМО, - от одного растения в горшке до крупномасштабного промышленного производства. Процедура обращение за разрешением включает в себя: 1) оценку возможного риска окружающей среде, 2) описание природы измененного организма, 3) описание происхождение и типов переносимых генных последовательностей, 4) описание методики переноса. То есть, опять же, предусмотрена защита двух групп интересов: как потребителей (оценка экологического риска), так и производителей.[1]

Директива ЕС 258/97 дополняется довольно подробной регламентацией оценки медико-биологической безопасности (модели потребления, исследование пищевой ценности, аллергические и токсикологические исследования, способность ГМО изменять микробиоценоз кишечника человека) и критериев технологической оценки (параметры производства, оценка физических, химических и органолептических свойств).

Исследовательская группа Кодекс Алиментариус, первое заседание которой прошло в 2000 году, отметила необходимость дополнительной оценки медико-биологической безопасности ГМИП с учетом метаболических особенностей различных потребительских групп (дети, беременные, кормящие, пожилые люди, пациенты, страдающие сахарным диабетом) и необходимость долговременных «хронических исследований».

Директива Европейского Парламента №18/2001 ЕС от 12.03.01[4, 189] вновь расширяет критерии оценки экологической безопасности генетически-модифицированных растений, прежде всего, для защиты потребителей: оценкой влияния на естественных обитателей сельскохозяйственных земель, возможных воздействий на фермеров и рабочих, занятых в сельском хозяйстве, оценку влияния на биогеохимические процессы др. Научные разработки проблемы мониторинга генетически модифицированных организмов предполагают еще более тонкие критерии оценки [8, с.207], большая часть из которых проигнорирована в правовых актах, регулирующих эту проблему в России.

Наконец, Директива Европейского Парламента №1829/2003 от 22.09.2003 о генетически модифицированных продуктах и кормах [11] с апреля 2004 года вводит новые правила маркировки ГМИП в странах Европы. Маркировке будет подлежать вся пищевая продукция, полученная с использованием ГМИП при их содержании в маркируемых продуктах более 0,9%.

В Российской Федерации действует около полутора десятков документов, имеющих отношение к ГМИП.
После принятия Международной конвенции о биологическом разнообразии, ратифицированной Российской Федерацией в 1995 году, принимается Постановление Правительства РФ № 464 от 22.04.97 о создании межведомственной комиссии по проблемам генетической инженерной деятельности. Комиссия разработала Временные Правила безопасного получения, использования и передачи генетически модифицированных (трансгенных) растений и их фрагментов, содержащих рекомбинантную ДНК. Полный цикл предполагает испытание биологической безопасности, экологическую экспертизу, широкомасштабный выпуск.

В 1999 году принято Постановление главного санитарного врача РФ №12 от 26.09.99 «О совершенствовании системы контроля за реализацией сельскохозяйственной продукции и медицинских препаратов, полученных на основе генетически модифицированных источников».[5] В этом постановлении запрещено с 1.07.2000 реализовать населению пищевую продукцию и медицинские препараты, полученные из ГМИ, без соответствующей маркировки. Интересно также, что указанное Постановление рассматривается в преамбуле как подзаконный акт Федеральных законов «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» и «О защите прав потребителей», а не какого-либо Федерального закона, регулирующего производство и использование ГМИП (который не принят и до настоящего времени).

В 2000 году вышло Постановление Главного государственного врача РФ от 08.11.2000 №14, которым введено Положение о порядке проведения санитарно-эпидемиологической экспертизы пищевых продуктов из ГМИ, а также Методические указания (МУК 2.3.2 970-00) «Медико-биологическая оценка пищевых продуктов, полученных из генетически модифицированных источников», [6] разработанные группой специалистов из Института питания РАМН, Министерства здравоохранении РФ, ММА им. Сеченова и др. учреждений. Специалисты в области биоэтики не участвовали в подготовке этого документа. Его биоэтическая экспертиза не проводилась. Общая композиция обоих документов и его содержание чрезвычайно похожи на Европейскую Директиву 258/97 с той лишь разницей, что в методических указаниях нет критериев оценки технологической и экологической безопасности.

В дополнении к этому, Постановлением Главного санитарного врача РФ от 16.09.2003 №149 введена санитарно-эпидемиологическая, микробиологическая и молекулярно-генетическая экспертиза пищевой продукции, полученной с использованием генетически модифицированных микроорганизмов. Разработаны и утверждены соответствующие методические указания МУ 2.3.2.1830-04.

Планом главного санитарного врача России на 2001 год предусматривалось организация последипломной подготовки специалистов по вопросам ведения контроля за ГМИП, разработка дополнительных статистических форм отчетности в этой сфере и создание группы научного сопровождения Госсанэпиднадзора за ГМИП. В этой связи уместно остановиться на проблеме маркировки продуктов, содержащих ГМИП.

В мире существуют различные подходы к маркировке пищевых продуктов, полученных из ГМИП. Так, в США, Канаде и Аргентине такие продукты не маркируются вовсе каким-либо особым образом. В Японии и Австралии принят 5% уровень маркировки. В странах ЕЭС – 0,9%.

Система маркировки пищевой продукции из ГМИП, как указывалось выше, существует в России с 1999 года. Однако, она носила рекомендательный характер. В соответствии с Санитарными правилами и нормами СанПиН 2.3.2.1078-01 «Гигиенические требования безопасности и пищевой ценности пищевых продуктов», с 1.09.2002 г. была введена обязательная маркировка пищевых продуктов из ГМИП. Маркировке подлежала вся пищевая продукция, содержащая в своем составе более 5% трансгенных компонентов.

Так как система оценки безопасности пищевой продукции из ГМИ предполагает проведение мониторинга за оборотом этой продукции, то в 2001-2004 году службой Госсанэпиднадзора было подготовлено в общей сложности 153 специалиста в области лабораторного контроля за ГМИП [10]. За весь 2002 год на территории Российской Федерации было проведено лишь 148 проб, из которых трансгенные компоненты обнаружены в 39 (26,3%). [12] В 2003 году специалисты Центров Госсанэпиднадзора в субъектах Российской Федерации проводили более широкую проверку предприятий пищевой промышленности, организаций оптовой и розничной торговли. На наличие ГМИП было взято 4272 пробы пищевых продуктов, из них генетически модифицированные компоненты содержали 503 пробы (11,8%). [11] При этом в импортных пищевых продуктах генетически модифицированные источники встречались чаще (14,8%). Среди исследованных продуктов, содержащих ГМИП, 36,4% не имели необходимой декларации о наличии ГМИП, среди импортных пищевых продуктов этот показатель составил 47,8% [11]

Ситуация стала еще более удручающей, когда в 2004 году в Российской Федерации были введены Санитарных нормы и правила СанПиН 2.3.2.1842-04, а также Дополнения и изменения №3 к СанПиН 2.3.2.1078-01, которые, вслед за принятием Директивы Европейского Парламента и Совета №1829/2003, снижают в России пороговый уровень маркировки пищевых продуктов, содержащих ГМИП, с 5% до 0,9%. По данным, обнародованным 24.03.2004 в Пресс-релизе Федеральной службой по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека «Маркировка продуктов из генетически модифицированных источников», «в настоящее время производители часто используют генетически модифицированное продовольственное сырье в рецептурах в количестве менее 5%. Так, удельный вес пищевых продуктов, содержащих ГМИ более 1%, составляет более 80%». Таким образом, около 80% продукции пищевого рынка России содержат ГМИП в количестве более 1% и выше.

Итак, в соответствии с рекомендациями международных организаций и законодательством Российской Федерации, в нашей стране пищевая продукция из ГМИП подлежит обязательной оценке на безопасность и последующем мониторингу за ее оборотом. Однако же, в России несколько позднее чем в странах Европейского Союза приняты документы в области правового регулирования производства ГМИП. В нашей стране нет Федерального закона, регламентирующего ГМИП. Нет достаточного количества подготовленных специалистов по надзору за ГМИП. Нет широкого профессионального обсуждения проблемы ГМИП в медицинском сообществе. Существующие в РФ документы не предусматривают обязательного широкомасштабного и длительного исследования безопасности ГМИП, а также и экологических последствий использования ГМИП. К этому следует добавить, что существующая нормативная база предусматривает заведомый правовой перекос в сторону интересов производителей ГМИП.

Действительно, «Правила проведения клинических испытаний продуктов питания из/от трансгенных организмов» (Приложение №2 к МУК 2.3.2 970-00) предусматривают:

1) обязанность организации, проводящей исследования и самих исследователей допускать (п.2.1.4) мониторинг, аудирование со стороны спонсора (то есть организацию, определенную в данном документе, как доставляющую трансгенный продукт и оплачивающую исследование), а также прямой доступ к документам, имеющим отношение к исследованию (п.2.8.6.). При этом документы, относящиеся к эксперименту, могут храниться не более 2 лет (п.2.8.4),
2) что исследователь не допускает никаких отклонений и изменений протокола исследований без согласования со спонсором (п.2.4.1),
3) что спонсор назначает медицинский персонал, проводящий исследование (п.3.2), равно как и наблюдателей для мониторинга за ходом исследования (п.3.16.2) и специалистов для аудиторных проверок (п.3.17.2).
Возможность столь жесткого влияние на исследование заинтересованной в производстве ГМИП стороны, не может не ставить под сомнение объективность полученной в ходе исследования информации о безопасности ГМИП.

4. Критерии этической оценки.

Основная проблема биоэтики, связанная с ГМИП, - это конфликт прав производителей и потребителей ГМИП. Среди многочисленных критериев, по которым можно производить этическую оценку этого вопроса, наиболее важными кажутся те, что выделены в качестве [7, с.115-119] общих критериев этической оценки генетических инженерных технологий.

1) Принцип целостности человеческого тела. Исследования безопасности трансгенных организмов, рекомендуемые в различных документах, не предполагают изучения изменения всего профиля биохимически активных веществ генетически модифицированных организмов, который может непредсказуемо меняться из-за незаданных эффектов выражения генов. Тем самым, увеличивается непредсказуемость воздействия ГМИП на человеческий организма в плане его альтерации и онкогенеза. К этому можно добавить и возможность нарушения микробиоценоза кишечника человека, являющегося частью механизмов гомеостаза, а также незаданные эффекты выражения генов на уровне изменения микрофлоры кишечника. Все это дает право говорить об этическом ограничении использования ГМИП по этому принципу.

2) Принцип компетенции мирового сообщества и адекватной информированности населения. В Российской Федерации опубликованы случаи, когда разрешение об использовании генетически модифицированных растений на всей территории России были получены после экспериментальной оценки безопасности проведенной на 25 крысах.[1] В такой ситуации кажется необоснованным доверие российского врачебного сообщества официальным выводам относительно безопасности ГМИП. (По данным социологического опроса 46% - доверяют, 34% -нет, остальные - не знают [1]). Россия является территорией, где медицинское сообщество недостаточное обсуждает проблему ГМИП, где решения зависят от узкого круга экспертов. Проблема усугубляется в России недостатком специалистов в этой области и отсутствием необходимой материальной базы, обеспечивающий полноценный надзор за ГМИП.

3) Принцип разделения ответственности. В России не существует правового механизма, обеспечивающего ответственность исследователей и производителей за безопасное создание и широкомасштабное применение ГМИП. Согласно «Правилам проведения клинических испытаний продуктов питания из\от трасгенных организмов» (п.1.4) оговорена лишь ответственность врача-исследователя за состояние субъектов эксперимента клинических испытаний.

5. Заключение (…в контекст социальной концепции Русской Православной Церкви.)

Православие видит в науке естественный инструмент благоустроения земной жизни, которым Церковь призывает пользоваться осмотрительно. Это в полной мере относится к рассматриваемой проблеме. Церковь считает ложным принцип, лежащий в основе современного научно-технического развития, и заключающийся в том, что это развитие, якобы не должно быть ограничено какими-либо моральными, философскими или религиозными требованиями. [13, с.98]

Технологии генетической инженерии в создании новых источников питания вызывают озабоченность у членов Церкви как попытка человека поставить себя на место Бога, по своему усмотрению и произволению изменять Его творение. Церковный опыт свидетельствует о том, что научные открытия слишком часто опережали осмысление человеческом их возможных духовно-нравственных и социальных последствий. Церковь исходит из того, что жизнь и все ее конкретные формы являются бесценным даром Бога: Который «всему жизнь и дыхание и все» [Деян. 17.25] А назначение человека, по мысли Григория Нисского, состоит не в господстве и насилии над окружающим миром, но в «возделывании» и «хранении» [Быт.2.15] мира. Само использование в научных разработках ГМИП термина «создание», как и правовых норм, защищающих авторские права «творцов» ГМИП, говорят о человеческой гордыне. О желании создавать живое по человеческому разумению, в наших собственных целях. Намерение человека стать хоть немного похожим на Творца, - это торжество человеческого рассудка, стремящееся обустроить жизнь в отчуждении от Бога; желание, являющееся пародированием зиждительных действий Творца. Церковь напоминает о том, что слишком похожими являются мотивы создания ГМИП с мотивами грехопадения прародителей.[13, с.86]

Человек призван к «соработничеству», со Христом в деле благодатного преображения и очищения мира. Однако, синергия человека и Бога понимается Церковью в контексте замысла Творца и Его промыслительных действий в мире. Соблазнительная трактовка научных разработок в области создания ГМИП как сотворчества человека и Бога, кажется необоснованной, именно потому, что за ГМИП стоят не промыслительные действия Бога по спасению и преображению твари, а явные коммерческие интересы производителей. Труд человека, даже творческий труд ученого, не богоугоден с точки зрения Церкви, если он направлен на служение эгоистическим интересам личности и на удовлетворение греховных потребностей. [13, с.41]

Позиция Церкви в вопросах экологии основан на принципе единства и целостности сотворенного Богом мира. Этот принцип является основой православной экологической этики. Сегодняшний облик земли искажен в планетарных масштабах именно в силу греховного намерения человечества «улучшить» окружающий мир, в силу того, что человек стал все чаще руководствоваться эгоистическими намерениями в своих отношениях с природой.[13, с.87] Люди стали забывать, что единственным Владыкой Вселенной, вольным ее изменять, является ее Творец (Пс.23.1) «Духовно деградирующая личность приводит к деградации и природу, ибо неспособна оказывать преображающее воздействие на мир» [13, с.88]

В Православной традиции Церковь понимается как собрание верующих во Христа, в которой, «все небесное и земное» должно быть соединено во Христе, ибо Он – Глава «Церкви, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем» [Еф.1. 22-23]. В таком контексте понимании Церкви как полноты, включающей в себя и верующих, и все то, что их окружает, и что они призваны преобразить и привести к Богу, создание ГМИП может быть рассмотрены еще и как попытка изменить Церковь и ее устройство в мире. Исполняя миссию спасения человеческого рода, Церковь улучшает как духовно-нравственное, так и материальное состояние мира. [13, с.7] Но, работы в области создания ГМИП явно остаются вне этой миссии Православной церкви: как практика, противоречащая нормам православной биоэтики.

С точки зрения православной Православия, наука - это часть более широкого опыта, - опыта богопознания. Известны слова Афанасия Великого, о том, что природа нужна человеку, чтобы напоминать ему о Боге. (Рим. 1,20) Не будет ли это напоминание в очередной раз горьким?

Литература

1) Петухов А.И. Диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. НИИ Питания РАН. М.:2001.
2) Jorge Lapolla. La Biotecnologia Transgenica en Argentina. www.Ecoportal.net
3) Policy Research Working Paper 3395.Trade, standards and the Political Economy of Genetically Modified Food. 2004
4) Risk Hazard Damage (Naturschutz und Biolgishe Vielfalt 1)
Proceeding of the International Symposium of the Ecological Society of Germany, Austria and Switzerland Specialists Group on Gene Ecology in Hannover, 8-9 December 2003.
5) Постановление Главного государственного санитарного врача РФ №12 от 26.09.99. Официальное издание. М.: 1999
6) Медико-биологическая оценка пищевой продукции, полученной из генетически модифицированных источников. Методические указания МУК 2.3.2 970-00 Официальное издание. М.:2000.
7) Элио Сгречча, Виктор Тамбоне. Биоэтика. М.:2001.
8) Umweltbundesamt (2001)
Stand der Entwicklung des Monitoring von genechnisch veranderten Organismen (GVO) – Materialiensannlung Stand August 2001. Berlin: Umweltbundesamt.
9) Федеральная служба государственной статистики. Банк готовых документов: Россия в цифрах – 2005 г.: www.gks.ru
10) Постановление Главного государственного санитарного врача Российской Федерации № 13 от 31.12.2004 «Об усилении надзора за пищевыми продуктами, полученными из ГМИ» www.crc.ru
11) Пресс-релиз Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека «Маркировка продуктов из генетически модифицированных источников» от 24.03.2004 www.crc.ru
12) Протокол совещания специалистов по гигиене питания Центров Госсанэпиднадзора в субъектах Российской Федерации от 11.11.03 www.crc.ru
13) Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Информационный бюллетень отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. №8, август 2000 год. Специальный выпуск. М.: 2000.
14) National Research Council, Regulating Pesticides in Food: The Delaney Paradox. Washington, DC: National Academy Press. 1987, p. 57.
15) World Commission on Environment and Development. Our Common Future. Oxford: Oxford University Press 1987. p.126

Скачать файл в формате Word и иллюстрации в архиве RAR 460 Kb >>>