|
А.А. Турилов
(по страницам «Православной
энциклопедии»)
Окончание. Начало см.: «Исторический
вестник». 2000. № 3–4.
Письменное наследие
святителя Алексия
Святитель Алексий является автором
Послания и грамоты на Червленый Яр,
Поучения христианам нижегородских и
городецких пределов и Устава о новых
постах. Послание и грамота связаны со
спором между Рязанским и Сарайским
епископами о епархиальной
принадлежности Червленого (Черленого)
Яра. Вопрос этот уже разбирался ранее
митрополитом Киевским и всея России
Феогностом и был решен в пользу
Рязанского епископа, но при новом
митрополите возник вновь. Святитель
Алексий подтвердил решение своего
предшественника, снабдив грамоту
учительным посланием. Евфимий
Чудовский, который в конце XVII в. видел в
Рязани оригинал грамоты, привел в
своей редакции жития святителя
Алексия греческую подпись святителя
под нею: «Алексиос, милостию Божиею
митрополит всей России и пречестной».
Поучение жителям нижегородских и
городецких пределов написано, по всей
вероятности, в связи с княжеской
усобицей в этой земле в 1365 г. либо в
связи с посещением святителем
Алексием Нижнего Новгорода в 1370 г. Оно
известно в единственном списке рубежа
XIV–XV вв. в дополнениях к Патерику
поглавному1 . Устав (уставная
грамота) о новых постах, датированный 18
февраля 1369 г., известен в единственном
белорусском списке последней четверти
XVI в.2 В нем митрополит, по согласию с
князьями Димитрием Иоанновичем и
Владимиром Андреевичем, устанавливает
новые седмичные посты перед днями
памяти великомученика Димитрия
Солунского (26 октября), «осенним
Юрьевым днем» (26 ноября) и перед
памятью святых князей-страстотерпцев
Бориса и Глеба (24 июля). Дата выдачи
уставной грамоты в сочетании с выбором
святых мучеников (Димитрий Солунский
— небесный покровитель великого князя
Димитрия Иоанновича, святой
великомученик Георгий Победоносец,
наряду со святыми князьями Борисом и
Глебом, традиционно считался
покровителем русских князей)
заставляет предполагать связь
учреждения новых постов с неудачным
походом Ольгерда на Москву в ноябре –
декабре 1368 г. и с надеждой на
заступничество святых воинов-мучеников
и в дальнейшем. Однако эти новые посты,
установленные святителем Алексием, не
вошли в практику Русской Церкви.
Возможно, отчасти это связано с общей
тенденцией снижения интереса к
наследию московского митрополита в 90-х
гг. XIV в. – 20-х гг. XV в. и с тем, что при
распространении в Русской Церкви в
конце XIV – первой половине XV в.
Иерусалимского устава Георгиевский
пост был целиком поглощен более
строгим для немонашествующих
Рождественским (Филипповым) постом.
Открытым является вопрос об
авторстве распространенного в русской
рукописной традиции XV–XVI вв. с именем
святителя Алексия «Поучения
душеполезна... князем и бояром, всем
правоверным християном,
христоименитым людем». В списках,
начиная со второй половины XV в.3 ,
известных исследователям с XIX в., в
заголовке стоит имя святителя Алексия,
но в пергаменном сборнике второй
половины XIV в.4 , переписанном в
ростовском Григорьевском затворе,
текст приписан «митрополиту всея Руси»,
имя которого выскоблено и в XVII в.
заменено на имя святителя Алексия («Алексия
святаго»). Исторические реалии,
которые позволяли бы отождествить
автора поучения с конкретным
святителем, в тексте отсутствуют.
Исходя из датировки уваровского
списка, можно предполагать, что
исходно в заглавии поучения стояло имя
другого русского митрополита XIV в.—
нареченного Михаила (Митяя) или Пимена
(имена Феогноста и Дионисия не было
нужды заменять, а сочинения
западнорусских митрополитов
Феодорита и Романа едва ли были
известны в Ростове), лишь позднее
замененное на прославленное и
авторитетное имя святителя-чудотворца
Алексия. Менее вероятно, что другое имя
было написано в заголовке уваровского
списка по ошибке и при сверке его с
другими списками в XVII в. было
исправлено на имя святого Алексия.
Учитывая тесную связь с Григорьевским
затвором святителя Стефана, епископа
Пермского, поставленного в епископы
митрополитом Пименом, можно считать,
что наиболее вероятна атрибуция
текста последнему, однако вопрос
нуждается в дополнительном изучении.
В оригинале (дефектном) и в копии XVII в.
сохранилась духовная грамота
святителя Алексия, в которой святитель
завещает Чудову монастырю ряд
принадлежавших ему родовых сел и свой
«подолней садец», поручив обитель
попечению великого князя Димитрия
Иоанновича5 .
С XVII в., со времени Епифания
Славинецкого, с именем митрополита
Алексия принято связывать создание
особой редакции перевода на
славянский язык Нового Завета,
выполненного, несомненно, в
Константинополе не позднее конца XIV в.
Хотя к настоящему времени
исследователи не считают этот кодекс
автографом святителя Алексия и
отказались от его датировки 1355 г.,
временем второй поездки святителя в
Константинополь (судя по снимкам,
кодекс, пропавший в 1918 г., написан
несколькими почерками, явно более
молодыми, чем середина XIV в., — скорее,
ближе к концу столетия), в
филологической литературе
высказывается гипотеза о
существовании в окружении митрополита
(возможно, в Чудовом монастыре) группы
переводчиков, связанных с
Константинополем и переведших помимо
Нового Завета также «Устав литургии»
патриарха Филофея, Служебник и Триоди,
подготавливавших, таким образом,
переход богослужения Русской Церкви (первоначально,
вероятно, в общежительных монастырях,
прямо или косвенно связанных со
святителем Алексием) со Студийского на
Иерусалимский устав. Списки этих
переводов не получили в рукописной
традиции XIV–XV вв. широкого
распространения (дошедшие связаны с
библиотеками Троице-Сергиевой Лавры и
Чудова монастыря) и были достаточно
быстро вытеснены из обращения
святогорскими переводами XIV в.,
пришедшими на Русь в эпоху «второго
южнославянского влияния» конца XIV –
первой половины XV в. В XVII в. Чудовский
список Нового Завета использовался
Епифанием Славинецким и его
сотрудниками как авторитетнейший в
книжной справе, традиция эта
сохранялась и при подготовке
позднейших изданий славянского Нового
Завета.
Почитание святителя Алексия
Местное почитание святителя Алексия
началось, вероятно, вскоре после его
кончины, еще при жизни великого князя
Димитрия Иоанновича. Свидетельством
этому служит шитый воздух 1389 г. княгини
Марии, вдовы великого князя Симеона
Иоанновича Гордого, из коллекции П.И.
Щукина6 , изображающий
Нерукотворный Образ Спасителя с
предстоящими, в числе которых четыре
русских митрополита — Максим, Петр,
Феогност и Алексий7 . Помещение
святителя Алексия среди предстоящих
Спасителю, несомненно, отражает и
личное отношение заказчицы к недавно
усопшему святителю, тесно связанному в
течение длительного времени с ее
покойным мужем. Позднее следы
почитания московского митрополита
надолго прерываются (во всяком случае,
явно не прослеживаются). Возможно,
отчасти это объясняется
продолжительным (1390–1406) пребыванием
на митрополичьей кафедре святителя
Киприана (чьи прижизненные отношения
со святителем Алексием имели характер
соперничества), а также брачным союзом
великого князя Василия I Димитриевича,
женатого на Софии, дочери великого
князя литовского Витовта. При этом
митрополит Киприан воздавал должное
церковным и государственным заслугам
святого Алексия. Вероятно, в его
окружении (или даже им лично) вскоре
после кончины святителя Алексия (по
мнению Г.М. Прохорова, между 1379 и 1382)
была написана краткая повесть «О
Алексии митрополите», составляющая
вместе с «Повестью о Митяе»
своеобразный литературный диптих,
изображающий достойного (святителя
Алексия) и недостойного (Михаил —
Митяй) архипастырей. Повести были
включены в Летописный свод 1409 г.,
который отразился в пергаменной
Троицкой летописи, сгоревшей в 1812 г.,
Рогожском летописце и Симеоновской
летописи.
Мощи святителя Алексия были открыты
в 1431 или 1438 г. при ремонте
Благовещенского придела собора Чудова
монастыря, где находилась гробница
святителя. Косвенная дата, сообщаемая
рассказом об открытии мощей (60 лет
спустя после смерти, т.е. 1438), не
согласуется с именем митрополита, при
котором произошло событие (в повести
называется святитель Фотий, умерший в
1431 г., тогда как в 1438 г. главой Русской
Церкви был Исидор). Учитывая, что
точная дата кончины святителя Алексия
(год, месяц, число и день недели) была
надежно зафиксирована летописью,
более вероятно предполагать, что автор
повести об открытии мощей, созданной в
окружении митрополита Московского и
всея России Ионы, не желал связывать
обретение мощей великого московского
святителя с именем митрополита-униата.
Из-за продолжительной усобицы князей
Московского Дома прославление святого
Алексия задержалось еще на
десятилетие. В 1448 г. митрополит Иона
установил празднование успения и
обретения мощей святителя Алексия.
После этого почитание святителя (первоначально
в границах Великого княжества
Московского) получило самое широкое
распространение. Наряду с
митрополитом Петром (и позднее
святителем Ионой) святитель Алексий
стал олицетворением Русской Церкви (митрополичья
кафедра начала официально именоваться
«престолом Московских чудотворцев») и
Московского государства. Уже в «проклятой»
грамоте князя Димитрия Юрьевича
Шемяки великому князю Василию II
Васильевичу начала 1448 г. митрополит
Алексий фигурирует среди русских
святых, гарантов крестного целования,
вместе с митрополитом Петром,
святителем Леонтием Ростовским и
преподобным Сергием Радонежским8 .
Начиная с 1472 г. (похода великого князя
Иоанна III на Новгород), обычаем
становится моление московских
правителей у гробниц святителей (в том
числе Алексия) перед военными походами.
Между 1483 (закладка трапезной церкви во
имя святителя Алексия в Чудовом
монастыре) и 1503 гг. (строительство
собора) мощи святителя были перенесены
в новую трапезную. В 1501 г. по повелению
великого князя Иоанна III в Чудовом
монастыре был заложен новый собор на
месте разобранного старого,
построенного еще самим святителем
Алексием; освящен в 1503 г. В ноябре 1518 –
июне 1519 г. у раки святителя Алексия
совершился ряд отмеченных летописью
чудесных исцелений9. В 1522 г. во время
прихода под Москву крымского войска
хана Мехмед-Гирея святой Алексий
вместе с другими российскими
чудотворцами явился жителям города в
видении крестного хода с чудотворной
Владимирской иконой Богоматери,
знаменуя заступничество от вражеского
нашествия.
В XVI в., когда дважды (в княжение
Василия III и в царствование Феодора
Иоанновича) остро вставал вопрос о
рождении наследника престола,
святитель Алексий начал почитаться и
как покровитель и заступник правящей
династии московских Рюриковичей.
Великий князь Василий III во время
своего второго брака обращался к
святителям-чудотворцам с молитвой о
чадородии. После рождения в 1530 г.
наследника престола (будущего царя
Иоанна IV) по обету были изготовлены
новые драгоценные раки для мощей
святителей Петра (золотая) и Алексия (серебряная
с позолоченным изображением на крышке).
Работа была начата в январе 1532 г., после
смерти Василия III в 1533 г. она
приостановилась и была завершена уже
при малолетнем Иоанне IV в феврале 1535 г.
11 февраля митрополит Московский и всея
России Даниил торжественно переложил
мощи святителя Алексия в новую раку.
Перед смертью Василий III поручил сына
попечению святителей-чудотворцев
Петра и Алексия («дал... сына на руки»). В
страшный московский пожар 1547 г.,
когда Чудов монастырь выгорел целиком
(только иноков и монастырских
служителей «по погребом и палатам»
сгорело 26 человек), мощи святителя
Алексия чудесным образом не
пострадали. При царе Иоанне IV
представление о митрополите
Московском как покровителе державы и
династии еще более усилилось. У
гробницы святителя Алексия были
крещены царевичи Иоанн Иоаннович (1554) и
Феодор Иоаннович (1557). Ранее крещение
великокняжеских детей совершалось в
Успенском соборе, у раки митрополита
Петра.
В 1596–1597 гг. по повелению царя Феодора
Иоанновича для мощей святителя
Алексия начали сооружать новую
серебряную раку. Работа продолжалась
несколько лет и завершилась в
царствование Бориса Феодоровича
Годунова, когда около 1600 г. мощи
святителя были торжественно
переложены в новую гробницу. Эту раку,
подобно другим драгоценным гробницам
Москвы, хищнически уничтожили
польские интервенты и их приспешники в
1612 г. Новая, взамен утраченной,
сооружена в царствование Михаила
Феодоровича. Она просуществовала
значительно дольше своих
предшественниц — до 1812 г., когда была
варварски превращена в металлолом
солдатами наполеоновской армии. В 1596 г.,
практически одновременно с
сооружением раки, был установлен
совместный праздник Трем святителям
Московским: Петру, Алексию и Ионе.
При раке святителя Алексия в Чудовом
монастыре хранились принадлежавшие
ему, по преданию, облачения (саккос,
епитрахиль и подризник) и посох. К
выносному образу святителя Алексия в
Чудовом монастыре привешивался
золотой перстень — по преданию,
подарок исцеленной ханши Тайдулы. В 1722 г.,
будучи в Москве, император Петр I
распорядился снять его и передать в
Синодальную ризницу10 , где позднее
он был заменен медным и исчез. В
Оружейной палате хранится другой
медный перстень с печаткой из
прозрачного камня или стекла с
изображением животного, который, по
описям Патриаршей ризницы XVII–XVIII вв.,
значится как дар святителю Алексию
хана Джанибека11 , однако, несмотря
на несомненную древность изделия, его
материал в сочетании с саном дарителя
и одаренного вызывает сомнение в
достоверности предания. До 1722 г. в
Чудовом монастыре богомольцам
продавался «чудотворцев мед»,
служивший целительным средством от
болезней и от порчи12 ; корни этой
традиции остаются неисследованными. 28
февраля 1722 г. был издан императорский
указ, вскоре напечатанный, запрещавший
эту продажу13 . После уничтожения в
1929 г. всего комплекса построек Чудова
монастыря мощи святителя Алексия
находились в музеях Московского
Кремля. В 1947 г. по просьбе Святейшего
Патриарха Алексия I (Симанского) они
были переданы Русской Православной
Церкви и помещены в Патриаршем
Богоявленском соборе в Елохове, где
пребывают и поныне.
Жития святителя Алексия разных
редакций и службы ему сохранились в
огромном числе списков XV–XIX вв., с
трудом поддающихся учету (наиболее
полные, хотя и не исчерпывающие
сведения об их рукописной традиции
содержит картотека Н.К. Никольского в
БАН), и в изданиях, начиная с XVII в.
Древнейшим житийным текстом,
посвященным святителю Алексию,
является летописная повесть «О
Алексее митрополите». Текст повести
изобилует хронологическими
выкладками, относящимися к разным
периодам жизни святого Алексия, не во
всем, однако, достоверными и не
согласующимися с упомянутыми в том же
тексте историческими реалиями. В связи
с открытием мощей Алексия чудовским
архимандритом (позднее епископом
Пермским) Питиримом было написано
новое житие, до нашего времени не
дошедшее (либо не выявленное),
известное по упоминанию у Пахомия
Логофета. Питирим написал также службу
на обретение мощей святителя. Около 1450
г. по поручению митрополита
Московского и всея России Ионы Пахомий
Логофет написал службу, повесть об
открытии мощей, а в 1459 г. — и
пространное житие, в основу которого
легли летописная повесть и житие,
написанное Питиримом, литературно
обработанные в стиле плетения словес.
Позднее житие, написанное Пахомием,
неоднократно подвергалось обработке,
в том числе, вероятно, и авторской.
После исцеления в январе 1462 г. у
гробницы святителя Алексия сухоногого
инока митрополит Феодосий написал
посвященную этому чуду повесть,
соединенную с Похвальным словом,
включенную в Софийскую II14 и
Львовскую15 летописи16 . При
создании в окружении митрополита
Московского и всея России Даниила в
1526–1530 гг. Никоновской летописи была
составлена новая редакция жития,
соединяющая выписки из первоначальной
и Пахомиевой редакций17 . Около 1566 г.
была составлена новая, четвертая
редакция жития для Степенной книги,
соединяющая в себе тексты
предшествующих редакций,
свидетельства летописных записей и
жития преподобного Сергия
Радонежского18 .
С учреждением в 1596 г. праздника Трем
святителям Московским им была создана
общая служба. Один из канонов написан
неизвестным автором, второй — князем С.И.
Шаховским, который является также
автором Похвального слова
митрополитам Петру, Алексию и Ионе19 ;
позднее он же сочинил и особый акафист
святителю Алексию. При патриархе
Адриане, между 1686 и 1697 гг., была создана
самая пространная редакция жития
святителя Алексия, по всей вероятности,
Евфимием Чудовским20 . Кроме
предшествующих редакций жития автор
пользовался также летописными
свидетельствами и документальными
источниками — грамотами и ярлыками.
Практически одновременно во втором
томе «Книги житий святых» святителя
Димитрия Ростовского (Киев, 1695)
появилась другая (независимая от
Евфимиевой) обработка жития. В
рукописной традиции бытуют и
отдельные сюжеты (чудеса, повести),
посвященные святителю Алексию. В
летописце XVII в. сохранился рассказ о
чуде, сотворенном святителем во время
поездки в Орду в 1357 г.: за царским
столом ему поднесли блюдо с кобыльей
головой, которая по молитве святого
превратилась в щучью. Пораженный
случившимся, хан (названный в летописи
Бердибеком) дал обет не совершать
походов на Русь21 . Известны и устные
предания о чудесах святителя22 .
Со второй половины XV в. житие и служба
святителю Алексию регулярно
помещаются в сборниках и в Минеях, в
памятях «новым чудотворцам»; начиная с
Великих Миней-Четьих митрополита
Макария, житие святителя Алексия и
сказание об открытии мощей входят во
все новые комплекты этого
календарного собрания житий XVI–XVII вв. (Чудовские,
Милютинские и Тулуповские Минеи-Четьи).
С первого издания (М., 1641) краткое житие
святителя постоянно публиковалось в
составе Пролога, отдельное издание
службы московскому митрополиту
впервые вышло в Москве в 1760 г.
Почитание святителя Алексия уже в XV в.
носило общерусский характер, включая и
епархии западнорусской митрополии,
где признавались общерусские святые,
жившие до разделения митрополии в
середине XV в., даже если канонизированы
они были позднее (возможно, что здесь
почитание не было повсеместным, а
ограничивалось крупнейшими
монастырями и епархиальными центрами).
Вскоре после канонизации святителя
Алексия (1448) Стишной Пролог
московского происхождения,
дополненный житиями русских святых (возможно,
Пахомием Логофетом) и в том числе
житием святителя Алексия и повестью об
открытии его мощей, получил
известность в Литовской Руси23 и на
украинских землях Польского
королевства24 . Известен
западнорусский сборник начала XVI в.
русских по преимуществу житий,
восходящий к кодексу, написанному в
окружении митрополита Московского и
всея России Феодосия (повторяет
многолетие этому святителю,
читавшееся в оригинале), он содержит
краткое Пахомиево житие святителя
Алексия и повесть о чуде при гробнице
святого, написанную митрополитом
Феодосием25 . Вероятно, через
посредство этого кодекса оба
памятника попали в трехтомный
минейный Торжественник особой
редакции, составленный в первой
половине XVI в. в Супрасльском монастыре26 .
Меньше известно о распространении в
западнорусской традиции служб
святителю Алексию. Можно полагать, что
они переписывались не в составе полных
комплектов Миней служебных, а в Минеях
праздничных27 . «Припела» святителю
Алексию включены в нотный сборник («Ирмологию»),
переписанный в 1598–1601 гг. в
Супрасльском монастыре28 . В 1604 г.
князь К.К. Острожский прислал в дар
Московскому патриарху Иову
хрустальный воздвизальный крест,
украшенный литыми золотыми
изображениями российских святителей,
в том числе святителя Алексия. Однако
сам выбор помещенных на драгоценном
кресте святых продиктован,
представляется нам, скорее задачей
момента и саном получателя (князь
Острожский предлагал патриарху проект
ликвидации Брестской унии и
восстановления единства Русской
Церкви), чем традицией иконного
почитания святителя Алексия в
Западной Руси29 . В XVII–XVIII вв.
особенно почтительное отношение к
святому Алексию не только в
православных, но и в униатских кругах
Речи Посполитой объясняется в
значительной мере тем, что с его именем
(или, по крайней мере, со временем его
архипастырства) связывалась
канонизация наиболее прославленных
местных святых — виленских мучеников
Антония, Евстафия и Иоанна30 .
В целом, несмотря на существование
значительного числа специальных работ,
агиографические и гимнографические
сочинения, посвященные святителю
Алексию, изучены далеко не в полной
мере.
История посвящения митрополиту
Алексию церковных престолов остается
практически неизученной. До XVII в. такие
посвящения не часты и ограничиваются
преимущественно Москвой, Подмосковьем
и Новгородом. Древнейшая каменная
церковь в честь святителя Алексия (трапезная)
была заложена в 1483 г. в Чудовом
монастыре архимандритом Геннадием,
будущим новгородским архиепископом;
это положило начало традиции
посвящения святителю Алексию
трапезных храмов. Впоследствии
церковь неоднократно перестраивалась
и была разрушена вместе с другими
монастырскими постройками в 1929 г.
Около 1513 г. храм, «иже под колоколы», в
честь святителя Алексия был возведен
итальянскими мастерами в
великокняжеской резиденции в
Александровой слободе (перестроен во
времена царя Иоанна IV, сохранился в
составе Распятской церковной
колокольни). В Новгороде в 1538–1539 гг.
архиепископом Макарием в Юрьеве
монастыре была построена трапезная
церковь в честь святителя Алексия,
отличавшаяся огромными размерами — 17
на 12 сажен. По словам Павла Алеппского,
она превосходила «все трапезные в...
монастырях своею красотою, обширными
размерами и радостным видом». Эта
постройка была разобрана за ветхостью
в 1761 г., но сохранилось ее
схематическое изображение на иконе «Видение
пономаря Тарасия» 1574–1583 гг. Вероятно,
в 1540 г. был устроен придел в честь
святителя Алексия при церкви
великомученицы Анастасии, возведенной
в камне тем же архиепископом в
новгородском кремле-детинце.
Трапезная церковь святителя Алексия
была сооружена в 60–70-х гг. XVI в. в
Солотчинском монастыре под Рязанью. В
царствование Феодора Иоанновича в
московском Зачатьевском монастыре был
возведен храм Рождества Богородицы с
приделом в честь святого Алексия. Еще
более редки посвящения храмов Трем
святителям Московским — митрополитам
Петру, Алексию и Ионе. Первая церковь в
их честь была возведена патриархом
Иовом в Московском Кремле на
Патриаршем дворе в связи с учреждением
соответствующего праздника в 1596 г.
В старопечатном русском Типиконе (М.,
1610) под 12 февраля указывается бденная
служба (см. знаки праздников
месяцеслова) святителю Алексию,
совершаемая в том случае, когда этот
день не приходится на Великий пост; под
20 мая в этом же Типиконе указана
бденная служба на обретение мощей
святителя Алексия. Принятый ныне в
Русской Православной Церкви Типикон
под 12 февраля указывает бденную службу
святителю Алексию, если этот день не
приходится на Великий пост, в
противном случае Типикон указывает
петь полиелейную службу; под 20 мая в
Типиконе помещено противоречивое
указание — на полях стоит знак
славословной службы, но в тексте
предписано совершать по всем храмам
полиелей, а в Чудовом монастыре (в
настоящее время разрушенном) и
кремлевском Успенском соборе — бдение.
В Минее и под 12 февраля, и под 20 мая
помещены бденные службы. Кроме
указанных служб имя святителя Алексия
упоминается в бденной службе в честь
святителей Московских (5 октября) в
Минее. Типикон 1610 г. указывает петь 5
октября бденную службу, современный
Типикон — славословную.
1 См.: ГИМ. Чуд. № 18. Л. 165 об.–167.
2 См.: БАН. Собр. еп. Павла (Доброхотова).
№ 18. Л. 205.
3 Например, в Ефросинове сборнике. —
РНБ. Кир.-Бел. 6/1083. Л. 327 об.–336 об.; РГАДА.
РО МГАМИД. № 453. Л. 304–309 об.
4 См.: ГИМ. Увар. № 589–4° (Царск. № 361). Л.
64 об.–69 об.
5 Оригинал и копия грамоты
воспроизведены фототипически в
приложении к изданию: Новый Завет
Господа нашего Иисуса Христа: Труд
святителя Алексия, митр. Московского и
всея Руси; Фототип. изд. Леонтия, митр.
Московского. М., 1892.
6 См.: ГИМ. I рб.
7 См.: Маясова Н.А. Древнерусское шитье.
М., 1971. С. 10–11. Ил. 5.
8 См.: ПСРЛ. Т. 25. С. 269.
9 См.: Там же. Т. 13. Ч. 1. С. 31–33.
10 См.: ПСПиР. СПб., 1872. Т. 2. 1722 г. № 509. С.
156.
11 См.: Орешников А. Перстень св.
Алексея митрополита//SK. 1928. Т. 2. С. 171–186.
12 См.: Лавров А.С. Колдовство и религия
в России. 1700–1740 гг. М., 2000. С. 414–415.
13 См.: ПСПиР. СПб., 1872. Т. 2. 1722 г. № 445. С.
90.
14 См.: ПСРЛ. Т. 6. С. 325–330.
15 См.: Там же. Т. 20. С. 271–276.
16 Известна и в отдельных списках —
Вильнюс. БАН Литвы. Ф. 19. № 76. Л. 89 об.–95;
№ 102. Л. 44 об.–48 об.
17 См.: ПСРЛ. Т. 2. С. 25–29.
18 См.: Там же. Т. 21. Ч. 2. С. 346–386.
19 См.: Макарий, митр. Московский.
История Русской Церкви. Кн. 6. С. 394, 523.
20 См.: ГИМ. Син. № 596, рубеж XVII–XVIII вв.
21 См.: Копанев А.И. Пинежский
летописец XVII в. // Рукописное наследие
Древней Руси: По материалам
Пушкинского дома. Л., 1972. С. 74.
22 См.: Петухов Е. Серапион
Владимирский, русский проповедник XIII в.
СПб., 1888. С. 140–141.
23 См.: Старший список сентябрьской
половины — ГИМ. Увар., 56–1о, последняя
треть XV в.; мартовской — Вильнюс. БАН
Литвы. Ф. 19. № 100. 1496 г.
24 См.: Сентябрьская половина. — РГБ.
Егор. № 214, 1518 г., Перемышльская епархия.
25 См.: Вильнюс. БАН Литвы. Ф. 19. № 102. Л. 38
об.–48 об.
26 См.: Там же. № 76. Л. 80 об.–95.
27 См.: РГАДА. РО МГАМИД № 626. Октоих и
Минея праздничная. Л. 298б-300а, 12 февраля,
последняя четверть XV в.
28 См.: Киев. ЦНБ НАНУ. I 5391.
29 См.: Турилов А.А. К истории проектов
ликвидации Брестской унии (неизвестное
послание князя К. К. Острожского
патриарху Иову) // Славяне и их соседи. М.,
1991. Вып. 3. С. 128–140.
30 См.: Огицкий Д.П. К истории виленских
мучеников // БТ. 1984. Сб. 25. С. 231–232.
Сочинения
Грамота митрополита Алексия на
Червленый Яр боярам, баскакам,
духовенству и мирянам о подсудимости
их Рязанскому епископу // АИ. Т. 1. № 3. С.
3–4; ПДРКП. Ч. 1. № 19. Стб. 167–172.
Леонид (Кавелин), архим. Село
Черкизово // Моск. вед. 1882. 17 июня. № 166.
С. 4.
Невоструев К. Вновь открытое
поучительное послание святого Алексия,
митрополита Московского и всея России
// ДЧ. 1861. Ч. 1. С. 449–467.
Поучение Алексия митрополита от
Апостольских деяний к христолюбивым
христианом // ПрТСО. 1847. Ч. 5. С. 30–39.
Слово преосвященного Алексия
митрополита // Макарий, митр.
Московский. История Русской Церкви. Кн.
3. С. 543–544. Коммент. 160.
Холмогоровы В. и Г. Радонежская
десятина (Московского уезда) // ЧОИДР.
1886. Кн. 1. С. 30. Примеч. 2.
Источники
Грамота к великому князю тверскому
Михаилу с призывом помириться с митр.
Алексием // РИБ. Т. 6. Прил. 29.
Грамота патриарха Филофея к свт.
Алексию с призывом помириться с князем
// Там же. Прил. № 28.
Житие митрополита всея Руси святого
Алексия, составленное Пахомием
Логофетом // ЧОЛДП. СПб., 1877–1878. Т. 4. №
1–2.
Кучкин В.А. Из литературного
наследия Пахомия Серба (Старшая ред.
Жития митрополита Алексея) //Источники
и историография славянского
средневековья. М., 1967. С. 242–257.
Настольная грамота патриарха
Филофея святителю Алексию от 30 июня 1354
г. // РИБ. Т. 6. Прил. № 9. Стб. 41–52.
Новый Завет Господа нашего Иисуса
Христа: Труд святителя Алексия, митр.
Московского и всея Руси. М., 1892.
Прохоров Г.М. Повесть о Митяе: Русь и
Византия в эпоху Куликовской битвы. Л.,
1979. С. 216–218.
ПСРЛ. Т. 2. С. 25–29; Т. 6. С. 325–330; Т. 12. C. 253,
257; Т. 13. Ч. 1. С. 31–33, 39–40, 84, 91–92, 153, 239, 283;
Т. 15. Вып. 1. Стб. 61, 66, 74–76, 81, 84, 87, 100, 105, 110,
111, 120, 121, 123–124, 126; Т. 20. С. 271–276; Т. 21. Ч. 2. С.
346–386; Т. 25. С. 180, 269, 277, 287, 330; Т. 29. С. 16–17;
Т. 34. С. 200.
Службы и акафист иже во святых отцу
нашему Алексию митрополиту, всея
России чудотворцу. М., 1891.
Соборное определение патр. Нила о
незаконности поставления Киприана
митр. Киевским // РИБ. Т. 6. Прил. 30.
Шляков Н. Житие св. Алексия,
митрополита Московского, в
пахомиевской редакции // ИОРЯС. СПб., 1914.
Т. 19. Кн. 3. С. 85–152.
Ярлык святителю Алексию от Тайдулы //
РФА. М., 1987. Вып. 3. С. 593, № 9.
Литература
Алексеев А.А. Текстология славянской
Библии. СПб., 1999. С. 191–195.
Афанасьева Т.И. Литургия
Преждеосвященных Даров в славянской
рукописной традиции XII–XV вв. (Лингвотекстол.
анализ): Автореф. дис. ... канд. филол.
наук. СПб., 2000. С. 10, 18–19.
Баталов А.Л. Московское каменное
зодчество конца XVI в. М., 1996.
Горский А.В. Святый Алексий, митр.
Киевский и всея России // ПрТСО. 1848. Ч. 6.
С. 89–128.
Каменский А. Святитель Алексий //
Странник. 1894. Авг. С. 421–444; Сент.
С. 1–25; Окт. С. 197–211; Нояб. С. 405–421;
Дек. С. 601–618.
Карташев А.В. Очерки. Т. 1. С. 307–323.
Клосс Б.М. Житие Сергия Радонежского.
М., 1998. С. 38–48.
Кучкин В.А. Первая договорная грамота
Дмитрия Донского с Владимиром
Серпуховским // Звенигород за шесть
столетий. М., 1998.
Кучкин В.А. Формирование
государственной территории Северо-Восточной
Руси в X–XIV вв. М., 1984. С. 242–256.
Лихачев Н.П. Два митрополита: Сб.
статей в честь Д.Ф.Кобеко. СПб., 1913. С. 1–8.
Макарий, митр. Московский. История
Русской Церкви. М., 1994. Кн. 3.
Мейендорф И.Ф., прот. Византия и
Московская Русь: Очерки по истории
церковных и культурных связей ХIV в.
Париж, 1990.
Муретов М.Д. Церковно-практическое и
научно-богословское значение
славянского перевода Нового Завета в
труде святителя Алексия, митрополита
Киево-Московского и Всероссийского //
БВ. 1897. Нояб. С. 177–199; Дек. С. 375–414.
Орешников А. Перстень св. Алексея
митрополита // SK. 1928. Т. 2. С. 171–186.
Пентковский А.М. Из истории
литургических преобразований в
Русской Церкви в третьей четверти XIV в.
// Символ. 1993. № 29. С. 217–238.
Петров Д.А. Утраченные памятники
архитектуры XVI в. в новгородских
монастырях // Новгородские древности. М.,
1993. (Архив архитектуры. Вып. 4). С. 186–192.
Петров Д.А. Проблемы исторической
топографии Новгорода. М., 1999. С. 57.
Пресняков А.Е. Образование
Великорусского государства. М., 1998. С.
199–217.
Прохоров Г.М. Алексей (Алексий), митр.
всея Руси // СККДР. Вып. 2. Ч. 1. С. 25–34.
Он же. Житие Алексея митрополита //
Там же. С. 243–245.
Семенченко Г.В. духовная грамота
митрополита Алексея (К изучению
истории раннего завещательного акта
Северо-Восточной Руси) //
Источниковедческие исследования по
истории феодальной России. М., 1981.
Соколов Пл. Русский архиерей из
Византии и право его назначения до
начала XV в. Киев, 1913. С. 318–466.
Флоря Б.Н. Борьба московских князей
за смоленские и черниговские земли во
2-й пол. ХIV в. // Проблемы исторической
географии в России. М., 1982. Вып. 1.
Шевченко И.И. Некоторые замечания о
политике Константинопольского
Патриархата по отношению к Восточной
Европе в ХIV в. // Славяне и их соседи. М.,
1996. Вып. 6.
© Турилов А.А., 2001
© Церковно-научный центр «Православная
энциклопедия», 2001
Приложение
Р.А. Седова
ИКОНОГРАФИЯ
Святитель Алексий традиционно
изображается в святительских одеждах:
в белом клобуке (иногда с образом
Серафима), саккосе (с орнаментом в виде
крестов в кругах), омофоре и, как
правило, с Евангелием в руке. Часто
святой Алексий представлен рядом со
святителем Петром, митрополитом
Московским. Вместе они упомянуты в
Сийском иконописном подлиннике второй
половины XVII в.: «Святители
Московские Петр и Алексий — один с
благословляющею десницею, другой с
молитвенною; оба — старцы с книгами, в
саккосах, омофорах и белых клобуках.
Петр подобием сед, брада шире и короче
Сергия, чудотворца Радонежского, риза
сак зелен, кресты сини, омофор и
Евангелие, на главе клобук бел, испод
бакан. Алексий подобием сед, брада шире
и доле Василия Кесарийского, на конце
уже, риза сак бакан, кресты, омофор и
Евангелие, на главе клобук бел». Кроме
цвета одежд, важное отличие в
изображении святителей — форма бороды:
длинная, узкая на конце у святителя
Алексия и короткая, широкая у
святителя Петра.
В иконографии святителя Алексия
выделяется несколько изводов.
Наиболее ранними являются изображения
святителя в деисусе. Существуют два
варианта: в первом из них — святитель
Алексий с поднятыми в молении руками,
например на воздухе «Спас
Нерукотворный с предстоящими» (ГИМ,
1389), выполненном за несколько
десятилетий до канонизации, где
святитель Алексий представлен в
полный рост, вместе с Московскими
святителями Петром, Максимом и
Феогностом; на пелене «Богоматерь «Неопалимая
Купина» и избранные святые» конца XV –
начала XVI в., происходящей из Кириллова
Белозерского монастыря (ГРМ). В другом
варианте святитель Алексий
изображался с Евангелием в руках,
например на иконе второй половины XV в. (ВГИАХМЗ)
— редкий образ святителя в митре; на
иконе 80-х гг. XVI в. (СИХМ); иконе конца XVI
– начала XVII в. из иконостаса
Смоленского собора Новодевичьего
монастыря в Москве (ГИМ).
Другой иконографический извод
представляет святого Алексия
изображенным фронтально, с
благословляющей десницей и Евангелием
в левой руке. Примером могут служить
шитые образы святителя Алексия на
пеленах «Избранные святые и праздники»,
1499 г. (вклад великой княгини Софии
Палеолог, СПГИАХМЗ); «Богоматерь
Смоленская», 60-е гг. XV в. (ГММК); «Избранные
святые», первая половина XVI в. (ГИМ); «Явление
Богоматери преподобному Сергию
Радонежскому, праздники и святые», 1525 г.
(СПГИАХМЗ); покров «Святитель Алексий,
митрополит Московский», конец XVII в.,
происходящий из Чудова монастыря (ГММК),—
на каймах вышит тропарь святителю
Алексию; «Светоносная возсия днесь
память твоя». Данной иконографической
традиции следовал и мастерский
иконописец О.С. Чириков, написавший в
1890 г. образ Московских святителей
Петра, Алексия, Ионы, Филиппа и
великого князя Владимира (ГИМ),
поднесенный князю В.А. Долгорукову
Обществом хоругвеносцев кремлевских
соборов. Существует несколько
вариантов данного извода: в росписи
Успенского собора Свияжского
монастыря, 60-е гг. XVI в.; на покрове 1581
г., вложенном в Чудов монастырь
тверским великим князем Симеоном
Бекбулатовичем, — митрополит Алексий
правой рукой придерживает Евангелие,
стоящее на левой руке (ГММК); на фреске
Дионисия в церкви Рождества
Богородицы в Ферапонтовом Белозерском
монастыре, 1502 г., — левой рукой
святитель Алексий поддерживает
Евангелие, правой, отведенной в
сторону, благословляет. Аналогичный
жест воспроизведен на иконе 1606 г. из
Благовещенского собора
Сольвычегодска (ГТГ), созданной в
строгановской мастерской. Одно из
ранних изображений святого с
отведенными в стороны руками (правой
он благословляет, в левой — Евангелие
на убрусе) — в среднике житийной иконы
святителя Алексия, созданной
Дионисием, конец XV в. (ГТГ). Тот же
иконографический вариант встречается
в диаконнике церкви Рождества
Богородицы на Возмище под
Волоколамском, середина XVI в.; на
фреске 1547–1551 гг. на южной стене
алтаря Благовещенского собора
Московского Кремля; на иконе святителя
Алексия 1577 г. мастера Давида Сираха (РязХМ);
иконе начала XVIII в. с Нерукотворным
Образом Спасителя на верхнем поле (ГМЗРК).
Первым известным произведением
житийной иконографии святого Алексия
является икона письма Дионисия «Святитель
Алексий, митрополит Московский, с 19
клеймами жития» (ГТГ), парная иконе
святителя Петра (обе находились в
Успенском соборе Московского Кремля).
Особенности сюжетов в клеймах
соответствуют тексту жития святителя
Алексия редакции Пахомия Логофета 1459 г.
Здесь представлены: рождение и
обучение грамоте младенца Елевферия (в
надписи уже назван Алексий);
пророческий сон святителя Алексия;
уход его в Богоявленский монастырь и
пострижение в монашество; поставление
в митрополиты; святитель Алексий в
Орде у Бердибека ходатайствует о мире;
встреча святителя Алексия с
преподобным Сергием Радонежским;
основание Спасо-Андроникова монастыря
и поставление преподобного Андроника
на игуменство; вторая поездка
святителя Алексия в Орду в 1357 г. для
исцеления царицы Тайдулы; беседа с
преподобным Сергием о судьбе Русской
митрополии; святитель Алексий перед
своей гробницей в соборе Чудова
монастыря; преставление святого;
обретение его мощей (архитектурные
строения в клеймах переданы
исторически достоверно). Завершается
житийный цикл изображением чудес от
гроба святителя Алексия: чудо
воскрешения отрока Димитрия,
исцеление слепой Матрены, хромого
чернеца Наума (произошло в 1462 г., уже
после появления Пахомиевой редакции
жития святителя Алексия; содержится в
«Сказании об исцелевшем хромце»,
написанном Феодосием, митрополитом
Московским). На житийной иконе святого
Алексия конца XVI в. работы
строгановских мастеров, из
Благовещенского собора
Сольвычегодска (СИХМ), состав и
последовательность клейм аналогичны
таковым на иконе Дионисия, но к ним
добавлено еще одно — исцеление некой
жены от недуга у гроба святителя
Алексия. Во второй половине XVII в.
житийное повествование в иконах
изменилось по составу и было расширено.
К этому времени относится московская
икона святителя Алексия (ГТГ), в
которой только 12 клейм, но 3 из них
являются новыми: крещение святителя
Алексия (с XVII в. изображение этого
события становится типичным для
русской житийной иконографии);
последняя литургия святителя (подобно
тому, как изображали последнюю
литургию святителя Петра; это событие
отмечено в житиях обоих святителей);
перед смертью святитель Алексий
благословляет святого благоверного
великого князя Димитрия Донского и
дает крестное целование бывшим с ним. В
иконе святителей Московских Петра,
Алексия, Ионы начала XVII в. (ГРМ) — 72
клейма. Появление этого образа связано
с важным событием в истории Русской
Церкви — принятием патриаршества (1589)
и установлением праздника Трем
святителям. Житию святителя Алексия
посвящены 24 клейма, в том числе
крещение святителя Алексия; уход в
пустынь, где он провел сорок лет;
поставление во диакона; поставление во
священника, исцеление жены от недуга.
В конце XVII в. появились иконы с
изображением святителя Алексия на
архитектурном фоне, в частности на
фоне Московского Кремля, например
икона 90-х гг. XVII в. (ГТГ), написанная
царским изографом Г.Т. Зиновьевым для
церкви святителя Алексия на Глинищах в
Москве, с прямоличным образом святого;
икона начала XVIII в. (ГМЗК), где святитель
обращен в молении к Спасителю как
заступник и покровитель города.
Панорама Кремля воспроизводит его
исторический облик в конце XVII – начале
XVIII в. На образе 1909 г. (ГМИР) работы В.М.
Васнецова святитель представлен
стоящим на орлеце, на фоне пейзажа с
храмами, в облаках — Спаситель и
Богородица.
Источники
Житие митрополита Алексея,
составленное Пахомием Сербом // РГБ.
Егор. Ф. 98. № 950. Л. 216–221 об.
Торжественник. Посл. треть XV в. // Там
же. Л. 204 об.–212.
Феодосий (Бывальцев), митр.
Московский. Сказание об исцелевшем
хромце: Сб. богослужебный XVI в. РГБ.
Троицк. № 645. Л. 44 об.–59 об.; ПСРЛ. М.; Л.
1949. Т. 25. Т. 32. С. 277.
Иконография
1000-летие русской художественной
культуры: Кат. выст. М., 1988. С. 168, ил. 209; С.
121, ил. 151. С. 355–356, 368.
Антонова В.И., Мнева Н.Е. Каталог. М.,
1963. T. 1. С. 336–339; Т. 2. С. 299.
Борин В. Две иконы новгородской школы
святителей Петра и Алексия,
митрополитов Московских // Светильник.
1914. № 4. С. 23–32.
Данилова И.Е. Житийные иконы
митрополитов Петра и Алексия из
Успенского собора в Кремле в связи с
русской агиографией // ТОДРЛ. 1968. Т. 23. С.
199–216.
Искусство строгановских мастеров:
Кат. выст. М., 1991. С. 36, 160.
Качалова И.Я., Маясова Н.А.,
Щенникова Л.А. Благовещенский собор
Московского Кремля. М., 1990. Ил. 50.
Кусков В.В. Дионисий — «читатель»
Жития Алексия // ТОДРЛ. 1969. Т. 24. С. 175–179.
Лазарев В.Н. Дионисий и его школа //
История русского искусства. М., 1955. Т. 3.
С. 482–541.
Маясова Н.А. Древнерусское шитье. М.,
1971.
Покровский Н.В. Сийский иконописный
подлинник. СПб., 1898. С. 216–218.
Полякова О.А. Архитектурные фоны на
иконах русских святых // Искусство
христианского мира. М., 1998. Вып. 2. С. 74–84.
Попов Г.В. Иконостас Дионисия 1481 г.:
Опыт исслед. комплекса по письменным
источникам // Успенский собор
Московского Кремля: Материалы и исслед.
/ Отв. ред.
Э.К. Смирнова. М., 1985. С. 123–140.
Русская Православная Церковь: Очерки
истории. X–XIX вв. М., 1988. Вып. 1.
Русское художественное шитье XIV –
начала XVIII века: Кат. выст. / Сост. Н.А.
Маясова, И.И. Вишневская. М., 1989. С. 62. Кат.
33.
Рыбаков А.А. Вологодская икона:
Центры художественной культуры земли
Вологодской XIII–XVIII веков. М., 1995. № 160,
286.
Толстая Т.В. Местный ряд иконостаса
Успенского собора в конце XV – начале XVI
в. // Успенский собор Московского
Кремля… С. 100–122.
Филатов С.В. Две иконы Давида Сираха //
ПКНО, 1981. Л., 1983. С. 222–229.
Список сокращений
АИ — Акты исторические
БАН — Библиотека Академии наук
БВ — Богословский вестник
БТ — Богословские труды
ВГИАХМЗ — Всесоюзный
государственный историко-архивный
художественный музей-заповедник
ГИМ — Государственный исторический
музей
ГМЗК — Государственный музей-заповедник
«Коломенское»
ГМЗРК — Государственный музей-заповедник
«Ростовский Кремль» (г. Ростов Великий)
ГМИР — Государственный музей
истории религии (СПб.)
ГММК — Государственные музеи
Московского Кремля
ГРМ — Государственный русский музей
ГТГ — Государственная Третьяковская
галерея
ДЧ — Душеполезное чтение
ИОРЯС — Известия Отделения русского
языка и словесности Академии наук
ПДРКП — Памятники древнерусского
канонического права.
ПрТСО — Прибавление к Творениям
святых отцов
ПСПиР — Полное собрание
постановлений и распоряжений по
ведомству православного исповедания
ПСРЛ — Полное собрание русских
летописей
РГАДА. РО МГАМИД — Российский
государственный архив древних актов (Рукописный
отдел Московского главного архива
Министерства иностранных дел)
РИБ — Русская историческая
библиотека
РНБ — Российская национальная
библиотека
РФА — Русский феодальный архив
СИХМ — Сольвычегодский историко-художественный
музей
СККДР — Словарь книжников и
книжности Древней Руси
СПГИАХМЗ — Санкт-Петербургский
государственный историко-архивный
художественный музей-заповедник
ТОДРЛ —Труды отдела древнерусской
литературы Института русской
литературы (Пушкинский дом)
ЦНБ НАНУ — Центральная научная
библиотека Национальной академии наук
Украины
ЧОИДР — Чтения в Обществе истории и
древностей российских при Московском
университете
ЧОЛДП — Чтения в Обществе любителей
духовного просвещения
SK — Seminarium kondacovianum
|
