|
Один из великих святых Русской
Православной Церкви, святитель Тихон
Задонский, являет собой удивительное
сочетание двух величайших образов
древности, двух святых Иоаннов - св.
Иоанна Златоуста и св. Иоанна Лествичника. Два подвига совершаются
в его житии: подвиг архипастырского
наставления в громоподобных
проповедях и подвиг в тиши келейной
родившегося богомудрого поучения,
которое душу заблудшую возводит по
лестнице духовного
совершенствования и приносит на
трапезу Господа. Голос его, с
архипастырской кафедры обличающий и
бичующий недостатки современников,
крепнет в тиши келии Задонского
монастыря и звучит уже для народов
всех времен. Архипастырь сложил с
себя тяжелый епископский омофор,
чтобы поднять на свои плечи вместо
административных трудов труды по
спасению многих человеческих душ.
Много пережил и перестрадал
святитель, сомневаясь, какой подвиг
выше и нужнее для него. Позже ему уже
прояснилось, что требовал от него
Господь, и свои колебания он стал
считать искушением.
Святый Тихон родился в 1724 году в
селе Короцке Новгородской губернии,
в семье дьячка сельского храма.
Вскоре после его рождения умер отец,
и матери, оставшейся одной с тремя
детьми, было очень трудно прокормить
семью. Святый Тихон, в миру
получивший имя Тимофей, был меньшим
из трех братьев, и бедная мать, не
имея возможности прокормить всех
детей, решилась расстаться с ним,
отдав его богатому, но бездетному
ямщику, который, полюбив мальчика,
хотел воспитать его как сына и
оставить ему все свое имущество.
Старший брат Тимофея был в это время
в отлучке, но, возвратясь домой и
узнав о намерении матери, он на
коленях стал умолять ее не отдавать
брата ямщику. “Я лучше с сумой пойду,
- говорил бедный сельский причетчик, -
но постараюсь обучить Тиму грамоте.
Тогда он может получит место дьяка
или пономаря, а отдадите его ямщику,
ямщиком и будет”.
Мать послушалась старшего сына и
оставила мальчика дома, однако
бедность их была столь велика, что
маленькому Тимофею не раз
приходилось из-за куска хлеба целый
день боронить пашню у соседа. В 1735 году вышел указ императрицы
Анны Иоанновны, предписывавший забирать в солдаты всех недоучившихся
детей представителей духовного сословия. Это побудило родных отдать
Тимофея в Новгородское духовное училище. Повезла его мать, уже
больная, да вскоре в Новгороде же и скончалась. Остался Тимофей
круглым сиротой. Нелегко было ему; казенной стипендии не досталось,
а брат, псаломщик в Новгороде, хоть и помогал по мере сил, однако
этой помощи было недостаточно. Приходилось, как и в раннем детстве,
ходить на поденную работу — копать гряды у огородников в свободное
от занятий время.
В 1740 году была основана семинария при монастыре
во имя святого Антония Римлянина и выписаны учителя из Киева. В
число избранных 200 учеников попал и Тимофей. Здесь он был записан
под фамилией Соколовского. Все свободное время он просиживал за
книжками. Святитель вспоминал, как, случалось, продавал он половину
своей дневной порции хлеба, чтобы на вырученные гроши купить свечу и
читать где-нибудь в укромном уголке за печкой, пока товарищи шумели,
резвились и нередко насмехались над ним.
За прекрасные успехи, еще не кончив курса,
Тимофей получил место учителя греческого языка, а когда окончил,
стал преподавать риторику. Теперь появилась возможность не только
самому встать на ноги, но и помогать бедным родственникам. Сестра
его овдовела и по крайней бедности ходила в Валдай мыть полы. Он
взял ее к себе в Новгород. Но жениться и получить место священника
Тимофей не пожелал, как ни уговаривали его родные. Позже он
рассказывал, что два случая особенно повернули его ум и волю.
Однажды, стоя на монастырской колокольне, тронул он перила, и они
рухнули с большой высоты, так что он еле успел откинуться назад.
Пережитая опасность дала ему яркое ощущение близости смерти и
тленности всего сиюминутного.
В другой раз чувство близости Бога он пережил
как-то ночью. По ночам он часто бодрствовал, читая и размышляя о
божественном. Так было и в этот раз. Вышел немного освежиться на
крыльцо. «Вдруг разверзлись небеса, — рассказывал он, — и увидел я
такой свет, что бренным языком сказать и умом объять нельзя. Это
было на короткое время, и небеса встали в своем виде. От этого
чудного видения я возымел более горячее желание уединенной жизни.
Долго и после того чудного явления чувствовал и восхищался я умом и
поныне лишь вспомню, ощущаю в сердце веселие и радость...»
10 апреля 1758 года совершилось пострижение
Тимофея Савельевича. В иночестве он был наречен Тихоном. Вскоре
последовало посвящение во иеродиакона, затем иеромонаха и назначение
префектом семинарии и преподавателем философии. Но на этой должности
молодой иеромонах пробыл недолго. В августе следующего, 1759 года по
указу Святейшего Синода он был отозван в распоряжение преосвященного
Афанасия, епископа Тверского, который назначил его архимандритом
Жолтикова монастыря и ректором Тверской семинарии. Но он, однако,
только и мечтал о том, чтобы удалиться в пустынный монастырь близ
Твери и выстроить себе келью в роще. Этим мечтам сбыться было не
суждено. В день Святой Пасхи Санкт-Петербургский митрополит Димитрий
(Сеченов) и епископ Смоленский Епифаний метали жребий о епископе, и
3 раза подряд вынулся жребий молодого архимандрита Тихона.
13 мая 1761 года в Петропавловском соборе
совершилась его хиротония и он наречен был епископом Кексгольм-ским
и Ладожским, викарием Новгородской епархии. Для жительства новому
епископу был назначен Хутынский монастырь под Новгородом.
Торжественным колокольным звоном встречали новгородцы молодого
архипастыря, бывшего своего воспитанника. Некоторым товарищам по
школе, подходившим под благословение, Владыка с доброю улыбкою
напомнил их выходки и, когда они, смутившись, просили прощения, он
успокоил их. Встретила Владыку смиренно родная сестра со слезами
радости. Брат обласкал ее и не раз посылал за ней лошадей. Когда она
вскоре скончалась, он трогательно, со слезами, сам совершил
отпевание.
В августе 1762 года Святейший Синод выехал в
Моск-ву на коронацию и вызвал епископа Тихона для
председательствования в Санкт-Петербурге. В это время скончался
Воронежский епископ Иоанникий и преосвященный Тихон 3 февраля 1763
года был определен на освободившуюся кафедру. В конце апреля он
отправился к своей пастве. Воронежская епархия была весьма непростой
из-за дальности, обширности, запущенности и разношерстности
полуязыческого населения. Да и время было для Церкви нелегкое.
Екатерининское царствование началось с отобрания в казну церковных
вотчин. Монастырям и архиерейским домам, правда, было назначено
определенное содержание, но крайне скудное. Архиерейские дома
беднели, монастыри пустели и стали закрываться. Архиерейский дом в
Воронеже окончательно развалился, кафедральный собор разрушался,
разбитые колокола не звонили. Правительство Екатерины относилось с
большею веротерпимостью к раскольникам и сектантам. Раскольники были
освобождены от двойного подушного оклада, стали возникать
единоверческие храмы и образовываться раскольничьи центры в Москве.
На Украине расцвели секты духоборов, молокан, хлыстов, скопцов.
Немало раскольников было в Воронежской епархии. Немало было там
также казаков и беглых. Народ все буйный и распущенный. Среди высших
классов были распространены французские вольнодумные идеи Вольтера и
энциклопедистов. Русское общество было мало образовано и
подхватывало модные идеи без критики и следовало им слепо, иногда до
карикатурности. Кощунства и глупые выходки против Церкви считались
признаком образованного, передового человека. Кто не проповедовал
атеизма, считался закостеневшим фанатиком и ханжой.
Еще по дороге в Воронеж святитель почувствовал
себя очень плохо; а приехав и увидев разброд и оскудение, просил
Святейший Синод уволить его на покой. Синод просьбы этой не уважил,
и святитель покорно понес свой крест. Всего 4 года и 7 месяцев
пробыл он на Воронежской кафедре, но деятельность его как
администратора, педагога и пастыря доброго была велика. Прежде всего
он принялся за обучение духовенства, которое было необразованно и
нерадиво до крайности. С трудом верится, что священники не только не
знали службы, но даже не умели как следует читать, не имели
Евангелия! Святитель сейчас же распорядился, чтоб после проверки не
знающих службы и чтения присылали к нему. Всем приказал иметь на
руках Новый Завет и читать его с благоговением и прилежанием. В
феврале 1764 года им разослано наставление священнослужителям о их
главных обязанностях с приказанием повесить в каждом алтаре перед
глазами. Затем разослано наставление об исповеди, браках, семи
Таинствах, образцы увещания больным и подсудимым. В трактате «О
седьми Тайнах» в вопросах и ответах излагается сущность каждого
таинства, форма его совершения.
Кажется, не было уголка церковной жизни, куда бы
ни заглянул святитель и где бы ни проявил своего отеческого и
пастырского внимания. Он был строг и требователен, ибо великую
тяжесть ответственности за спасение душ человеческих возлагает
Господь на плечи архипастыря вместе с епископским омофором.
Консистория своими порядками также доставляла
немало забот святителю. Не раз штрафовал он членов консистории и
секретаря за неправедные решения: запретил применять телесные
наказания к священникам и грубо обращаться с ними. Чтобы повысить
образовательный ценз духовенства, святитель открыл два духовных
училища в Острогожске и Ельце и всячески поддерживал семинарию в
Воронеже со строгим уставом преподавания.
В Воронежской епархии было 13 монастырей.
Святитель приказал всем монахам иметь Новый Завет, по понедельникам
читать чин пострижения, чтобы не забыть обеты монашеские; запретил
братии ходить на поминки, если они устраивались вне монастыря.
Отлучки из монастыря не были разрешены даже настоятелям. «В
монашество постригать не спешите, — писал святитель, — черная риза
не спасет. Кто и в белой ризе, да послушание, смирение, да чистоту
имеет, есть непостриженный монах».Много потрудился святитель и над
воспитанием своей паствы из мирян. Велел священникам каждый праздник
обязательно произносить проповедь.
Святитель Тихон в период епископства издал
собрание нравоучений для «простейшего» народа, написанное в
1767году: «Плоть и Дух». Каждое нравоучение состоит из 3 частей: в
первой приводится текст Священного Писания, во второй — слова
святого Иоанна Златоуста, а в третьей — нравоучительное рассуждение:
«Спасайся о Христе, любезный брате. Законы духа и плоти противны
друг другу. Между ними всегда брань. Что плоть хочет, того дух не
хочет — это различные мудрования. Плотское мудрование есть вражда на
Бога, смерть... Знак нехороший, если кто не чувствует искушений.
Искуситель не касается того, кого видит своей воле последующего;
разбойник на нищего не нападает, но на богатого...»
Пожаром, опустошающим души, называл святитель
общественные гулянья, нескромные игры, нетрезвое веселье в
праздники. В грозных проповедях обличал он бесчинства масленицы и
особенно языческий праздник «Ярило». Праздник этот начинался от
среды после Троицы и тянулся до вторника Петровского поста. В среду
с раннего утра шел народ из Воронежа и окрестных деревень на площадь
за Московскими воротами, где раскидывались ярмарочные балаганы с
различными приманками. Молодой человек в бумажном колпаке,
украшенном бубенцами, лентами и цветами, с набеленным и нарумяненным
лицом изображал собою Ярило. Он плясал неистовый танец, а за ним
плясала и бесновалась пьяная толпа. Все это сопровождалось драками и
руганью. И вот однажды — это было 30 мая 1765 года — в самый разгар
безобразия неожиданно появился на площади святитель и, грозно
обличая «смердящий» праздник, угрожал отлучением от Церкви. Он
говорил с такою пророческой силой и пламенной убедительностью, что в
один миг, тут же, на глазах святителя, толпа разнесла в щепки
балаганы и лавчонки и чинно разошлась по домам.
В следующее воскресенье святитель произнес в соборе проповедь.
«Церковь не успела еще отпраздновать праздник Святой Пятидесятницы,
а люди, которые трикратным отвержением отреклись от сатаны и всех
дел его, забыли, что они христиане суть, и бесчинными делами хулят
Пресвятое имя Божие. Видел я иных бесчувственно пьяных, иных
раненых, иных окровавленных усмотрел; приметил и плясание жен пьяных
со скверными песнями. Посреди всего сего беззаконного безумных людей
торжества стоит кабак в палатке... И кто же празднует так?
Христиане! «Род избранный, царское священство, язык святой, люди
обновления» — праздник сей есть праздник бесовский и точно смердит
идолобесием; а где праздник бесовский, там приносится бесу жертва,
там бес почитается, там имя Божие хулится. В горести сердца моего
обращено слово к живущим во граде сем и с плачем молю: истребите зло
от среды вашей. Пастыри — умолите, запретите, пощадите души,
порученные вам от Пастыреначальника, вы дадите ответ страшному
Судии. Командующие, пресекайте бесчиние. Отцы и матери, воспитывайте
детей в страхе Божием, да не за них истязаны будете в день Судный...
Стыдно и ужасно христианам идолу праздновать! От сего претерпевает
укоризну и пастырь ваш! Ах, беззаконный праздник! Ах, сонмище
нечестивое! Мерзкое имя Ярило! Гнусное имя Ярило! Диавольское
изобретение Ярило! О когда бы и из памяти изгладилось имя то
нечестивое Ярило! Предайте забвению и праздники сии, а празднуйте
единому Триипостасному Богу — Отцу, и Сыну, и Святому Духу, в Него
же креститеся...»
Вся церковь стонала и громко рыдала во время этой проповеди. А после
множество народу приходило к Владыке в его загородный дом и, стоя на
коленях, со слезами каялись. Праздник Яриле больше не повторялся. По
глубокому воздействию на души человеческие святитель Тихон был,
несомненно, вторым Иоанном Златоустом, глаголом уст своих
пробуждавшим сердца людские от сна греховного.
Пробуждались люди, каялись и в слезах падали к ногам Христовым.
«Радуйся, Златоусте российские Церкве, радуйся, паствы твоей
радование. Радуйся, Тихоне, великий и преславный чудотворче!»
Заповедь «блажени миротворцы» святитель почитал выше «блаженны
милостивии»: «Те только помилованы будут, — говорил он не раз, — а
эти сынами Божиими нарекутся». Но в житии своем святитель был равно
и миротворцем, и милостивым. Милосердием и любовью горело неж-ное
сердце святителя, и рука его дающая никогда не оскудевала. Каждый
праздник рассылал он деньги по богадельням и острогам, не раз
переодетый, чтоб не узнали, ездил лично.
С больными, скорбящими и преступниками подолгу беседовал, увещая и
утешая свою меньшую во Христе братию. Если его узнавали, он временно
прекращал посещения, но милостыня его никогда не прекращалась.
Святитель вел строго аскетический образ жизни. Часто он проводил в
молитве бессонные ночи. По утрам рассматривал и решал епархиальные
дела. Много забот и неприятностей доставляли преосвященному
раскольники своим дерзким и вызывающим поведением. Донские войска
постоянно вмешивались в церковные дела, самочинно отрешали и
назначали пастырей, забирая их в казачьи войска.
В 1767 году святитель в очередной раз пишет
прошение на покой. «Я слишком слаб здоровьем, — писал он, —
епископский омофор непосильно тяжел для меня». На этот раз
увольнение последовало.
Святитель избрал для своего жительства Толшевский монастырь в 40
верстах от Воронежа, на берегу реки Усмань, окруженный непроходимыми
лесами и болотами. Местность была сырая и нездоровая; настоятель
оказался закоренелым раскольником. Недовольный вторжением в его
монастырь епископа, он непрестанно роптал и устраивал всякие
неприятности. Здоровье святителя ухудшалось. Тогда он попросил его
перевести в Задонский монастырь, в 90 верстах от Воронежа,
расположенный на высоком берегу Дона.
Здесь начался третий период деятельности святого Тихона — период
иноческих подвигов, духовной брани с искушениями и высочайших
духовных достижений. Если глубоко проникало слово «учителя
златословесного» в сердца людей, то еще глубже преображали души
мудрые писания и личные беседы старца епископа. Происходит дивное
восхождение по лестнице духовного совершенствования до самых
недосягаемых, заоблачных высот. Святитель востекает сам, но и другим
указывает с любовью узкий путь, ведущий в Царство Небесное.
В монастырской тишине пламенно предался святой Тихон молитвенному
подвигу. Ежедневно он посещал все службы. На ранних Литургиях сам
читал на клиросе и пел киевским распевом. Если было много народу, то
стоял в алтаре. Облачался в мантию с омофором только в те дни, когда
служил праздничные утрени или молебны. Позже он прекратил эти выходы
и, только причащаясь у престола, надевал мантию или ризу. Обстановка
кельи и одежда святителя были крайне убогими. Спал на ковре, набитом
соломою, укрывался вместо одеяла заячьим тулупчиком; простой
подрясник с ременным поясом, суконная ряса, ременные четки. В кельи
часто ходил в лаптях. Даже сундука у него не было, а только ветхий
кожаный мешок. Питался крайне просто, выезд имел отдельный. Во время
обеда келейник читал ему Библию. Спал святитель 4 часа ночью и 1 час
после обеда. Ночью и на рассвете читал монашеское правило с земными
поклонами. Молитва его была всегда жаркая, со слезами и
воздыханиями: «Господи, помилуй! Господи, пощади! Услыши, Господи!
Кормилец, помилуй!» — из глубины сердечной взывал святой,
простираясь перед иконами и ударяя головой о землю. В полночь тихо и
проникновенно пел псалмы, хваля, славословя и благодаря Господа.
Молитва неразрывно была связана с богомысленным созерцанием.
Однажды, во время написания книги «Об истинном христианстве», святой
Тихон сподобился чудного видения. Глядя на висевшую перед ним
картину Распятия и духовными очами созерцая крестные муки Спасителя,
он вдруг увидел, что Христос, израненный и окровавленный, сходит с
Голгофы и идет к нему. Святитель в трепете, великой скорби и
неизглаголанной радости упал к Его ногам. «Радуйся, яко телесными
очами видети Христа сподобивыйся, радуйся, яко пречистым стопам Его
поклонился еси, радуйся, яко спасительные Его язвы облобызал еси».
Вскоре после переселения святого Тихона в
Задонский монастырь здоровье его стало заметно поправляться, нервные
припадки почти прекратились. Но наряду с этим для святителя настали
трудные дни искушений, которые Господь всегда посылает подвижникам,
чтоб укрепить их и сделать достойными славных венцов. Искушения эти
были: сомнение в подвиге, помыслы плотские, помыслы превозношения и
уныние. Борьба с ними и преодоление их — прекрасные страницы жизни
угодника Божия. Чем больше оправлялось тело от недугов, тем более
томилась душа от внешней бездеятельности уединенной иноческой жизни.
Святитель невыносимо терзался укорами совести, что, приняв
епископский омофор, не пожелал служить Церкви Божией, что, не
окончив своих полезных начинаний, самовольно сложил с себя крест,
который возложил на него Господь, что погубил души, порученные ему
Промыслом Божиим. Лишь позже понял святитель, что эти укоры были не
чем иным, как злым искушением; что крест его был другой, несравненно
более тяжелый и важный; и донес он его до престола Господня как
верный раб, и ни единой души, вверенной ему, не погубил, но все
принес без порока на трапезу Его. Но во дни искушений уразуметь это
было невозможно.
Душа святителя мучилась нестерпимо, и не раз он
склонялся к решению бросить монастырь и принять снова архипастырский
жезл, что предлагал уже давно друг его митрополит
Санкт-Петербургский Гавриил. Однажды, приготовив прошение, святой
Тихон собрался в дорогу. Тогда Господь дал указание Своему угоднику
устами Задонского старца Аарона. «Что ты беснуешься, — строго сказал
старец, — Матерь Божия не велит выезжать отсюда». «Если так, то не
поеду», — кротко сказал святой Тихон и разорвал прошение. Святитель
по характеру своему был горячим, раздражительным и склонным к
превозношению. Много должен был он потрудиться, чтобы переломить в
себе эти качества. Горячо взывал он о помощи к Господу Богу и стал
преуспевать в кротости и незлобии. Когда слышал, проходя мимо, как
иной раз издевались над ним монастырские служки или настоятель,
говорил себе: «Так Богу угодно, а я достоин этого за грехи мои». Раз
сидел он на крылечке кельи и мучился помыслами самомнения. Вдруг
юродивый Каменев, окруженный толпой мальчишек, неожиданно подбежал к
нему и ударил по щеке, шепнув на ухо: «Не высокоумь!» И дивное дело,
сейчас же почувствовал святитель, как бес высокоумия отступил от
него. В благодарность за это положил святой Тихон выдавать юродивому
ежедневно по три копейки.
Самым тяжелым искушением была безотчетная тоска и
уныние. В такие минуты кажется, что от человека отступает Господь,
что все погружается в непроглядный мрак, что сердце каменеет, а
молитва останавливается. Возникает ощущение, что Господь не слышит,
что Господь отвращает Лицо Свое. Такое безблагодатное состояние
невыносимо тягостно, так что иноки в такие периоды переходят из
одного монастыря в другой, а часто и совсем оставляют иноческий
подвиг. Святитель боролся с приступами уныния различными средствами.
Или работал физически, копая грядки, рубя дрова, кося траву, или
уезжал из монастыря, или усиленно трудился над своими сочинениями,
или пел псалмы. Часто помогало в такие минуты скорби общение с
друзьями. Ездил святой Тихон чаще всего в Липовку, имение помещика
Бахтеева, за 15верст от Задонска. Там он оставался иногда месяца по
три и больше; сам правил службы — вечерню, утреню, часы. Иногда
ездил в Толшевский монастырь. Во время поездок всегда читал Псалтирь
или пел псалмы, которые знал наизусть. Нередко шел пешком за полторы
версты на лесную поляну. Здесь молился и трудился над родником,
который обустроил собственными руками.
Когда поездки святителя начали вводить окружающих
в соблазн и возбудили злые толки, он прекратил их. Друзья,
разгонявшие облака душевной грусти святого Тихона, — схимонах
Митрофан, елецкий купец Кузьма Игнатьевич и старец Феофан, которого
святитель звал «Феофан, моя утеха». Немудрый, добрый и наивный
старичок часто утешал святого Тихона своей детской ясностью и
простотой беседы. Но иногда уныние бывало чрезмерным.
Как-то напало на святителя уныние, доходившее до отчаяния, случилось
это на шестой неделе Великого поста. Восемь дней не выходил он из
кельи, не принимал ни пищи, ни питья. Наконец написал Кузьме, чтоб
приехал немедля. Тот встревожился и, несмотря на весеннюю распутицу
и половодье, сейчас же приехал. И любовь друга, который с опасностью
для жизни отозвался на зов, и беседа с ним совершенно успокоили
святителя. И тут произошел случай, о котором упоминают все
жизнеописатели святого Тихона: неожиданно вошел он в келью к отцу
Митрофану и застал его и Кузьму Игнатьевича за ужином. Оба были
чрезвычайно смущены, так как ели уху и рыбное заливное в
неположенное по уставу постное время. Святитель не только успокоил
словами «Любовь выше поста», но и сам отведал ухи, чем растрогал их
до слез.
Дела милосердия, которые святитель творил, будучи
епископом, продолжались и в Задонске. Беднякам и нуждающимся
раздавал он решительно все — и одежду, и пенсию свою; а когда и
этого не хватало, продавал вещи — перину, подушку, одеяло,
серебряные карманные часы. Всегда в нужную минуту приходил святой
Тихон на помощь и деньгами, и ходатайством, а главное своей лаской,
состраданием. День, в который не сотворил милостыни, считал
потерянным. Во время неурожая и после пожаров он ездил за помощью в
Воронеж. Как и раньше, любил посещать тюрьмы, где увещевал
заключенных, подавал милостыню, выкупал содержавшихся за долги, на
Пасхе любовно христосовался. Нередко люди злоупотребляли добротой
святителя. Однажды двое крестьян обманом получили от святого Тихона
деньги как погорельцы. Смеясь, они отправились домой и с ужасом
увидели свои дома действительно в пламени. Они опять бросились к
святителю и получили от него и помощь, и утешение. И таких случаев
было немало, когда люди исправлялись, вразумлялись поучением святого
и Божиим наказанием. Другой раз его обманул один капитан, которому
владыка Тихон оказывал гостеприимство. Он подделал подпись святителя
и от его имени начал собирать пожертвования. Вместо негодования
святитель в письме выражает заботу о спасении души обманщика: «Полно
запутываться в сети, — пишет он, — пора расторгнуть их и
освободиться. Бог во всем помощник: ты только восстань и Он подымет
тебя; ты начни и Бог укрепит тебя; пробудись и Христос просветит
тебя. Пора, пора, о пора! Время уже сотворити Господеви».
Однажды вышел у святителя спор с одним
вспыльчивым помещиком из вольнодумцев. Святитель возражал твердо и
спокойно, а тот все накалялся в пылу спора и, наконец, дойдя до
крайнего предела раздражения, вдруг ударил святителя по щеке. Святой
Тихон упал ему в ноги со словами: «Простите меня, ради Бога, что
ввел вас в искушение». Потрясенный оскорбитель сам кинулся со
слезами к ногам святителя, и с этого момента в нем произошла
чудесная перемена, точно бес вышел из него. Как и раньше, Владыка
всегда спешил туда, где были ненависть и раздоры, оставляя после
себя мир и радость, и сам возвращался в радости. Один раз, после
примирения двух братьев, три дня он, запершись в келье, горячо
молился и благодарил Бога за Его милости и благодать.
Любовно относился святитель к детям. Учил их молитвам, водил в храм,
всегда дарил то копеечку, то яблоко, то кусочек хлебца. И ребятишки
ходили за ним по пятам. В храм заглянут — если его нет, то убегали.
Святитель ласково улыбался. «Вот беда какая, — шутил он, — ходят
бедные ради хлеба».
За время пребывания святого Тихона на покое в
Задонском монастыре написаны его лучшие творения — «Об истинном
христианстве» (1770-1771 годы — 6 томов). Это система нравственного
богословия. В ней говорится о духовной мудрости слова Божия, о
сердце человеческом, о грехах, о покаянии, об обязанностях
христианина по отношению к Богу, к Сыну Божию, ближнему и самому
себе. «Письма к приятелям» и «Письма келейные» (1772-1775 годы)
содержат поучения и наставления по частным случаям и, наконец,
«Сокровище духовное, от мира собираемое» (1777-1779 годы), где
излагаются размышления о Божией мудрости и выводы по поводу
различных явлений, предметов, нечаянных встреч и случаев из жизни
святителя. От мира видимого к миру невидимому идет аналогия. От
тленного мысль переносится к нетленному. Видит святитель солнце,
думает о Солнце вечной правды; видит стадо, вспоминает об овцах и
козлищах Евангелия; слышит фразу: «воротись, не туда пошел», говорит
о том, чтобы шли туда, куда зовет слово Божие. «Яко пчела сладкий
мед от цветов скоро увядающих собрал еси, отче, от тленного мира
духовное сокровище, им же всех нас услаждаеши». «Вода мимотекущая»
по красоте и музыкальности слога, где как бы слышится журчанье
ручейка, достигает высоты исключительного поэтического произведения,
а по глубине и силе богомудрия стоит рядом с Екклезиастом, потому
что кончается откровением о вечной жизни «богосветлого Церкве
Христова светильника, во тьме века сего воссиявшего». От творений
святого Тихона истекает великое сострадание и бесконечная любовь к
заблудшим малым сим, о которых нет воли Отца Небесного, чтобы погиб
хотя бы один из них. Как материалами святитель пользовался только
Священным Писанием и некоторыми книгами святого Иоанна Златоустого,
а орошала его благодать Святого Духа, почерпаемая в молитве.
Обычно он диктовал очень быстро своему келейнику.
Когда благодать начинала оскудевать, святитель отсылал келейника, а
сам становился на молитву. Молитва святого Тихона всегда была
неразрывно связана с богомыслием. И дан ему был еще дар слезный.
Размышляя на молитве о любви Божией к недостойному роду
человеческому, он громко рыдал, иногда при всех за Литургией;
случалось бывать ему и восхищенному до состояния созерцания или
изумления. Это последнее сверхмолитвенное состояние человеческой
души, которое, пройдя путем долгого молитвенного подвига со слезами,
мольбами, воздыханиями, коленопреклонениями и услаждениями,
достигает наконец высшего безмолвного покоя в созерцании Бога.Кроме
молитвенного дара святитель в эту пору получил еще дары исцелений и
прозрений. Часто узнавал, что совершалось вдали (например,
наводнение в Санкт-Петербурге) и что произойдет в будущем,
чувствовал, кто имел в нем духовную нужду, и всегда приезжал
вовремя. Постоянно узнавал мысли своих собеседников, их свойства и
настроения.
Слава о подвижнике быстро начала
распространяться, и много народу стало стекаться в Задонск.
Приходило и спасалось немало раскольников. К этому времени относится
и приглашение раскольников быть у них епископом, к чему святитель
отнесся с негодованием. Все утро святитель проводил в затворе на
молитве и всегда просил келейника не тревожить его ради посетителей.
Но иные посетители из важных бывали недовольны, что их не принимают,
назойливо требовали приема. Келейник нарушал правило и докладывал,
прерывая молитву; святитель тогда был неприветлив. В свободные
послеобеденные часы святитель принимал охотнее. С каждым говорил
именно то, что для посетителя было важно и нужно. Модниц в
напудренных париках и фижмах встречал сурово, стыдя за украшения,
так что многие стали специально переодеваться в простые платья.
Записаны случаи исцеления, по молитве угодника, больных, бывших уже
при смерти.
Непрестанными подвигами молитвы и богомудрия
задонский подвижник привлек обильную благодать Святого Духа, которая
возводила его уже на последние ступени «лествицы духовной». Борьба с
искушениями была окончена — благодатный мир водворился в душе
святителя. Все более и более пламенел он божественной любовью,
которая не ищет ничего другого, как только явиться перед Лицо Божие.
И по мере просветления духа стало угасать тело. Прежние припадки —
бессонница, судороги, обмороки — возвратились к нему с новой силой;
как будто плоть не поспевала за духом. А дух горел уже нездешним
пламенем. Бывали у святого Тихона видения во сне и наяву. В один из
приездов его в Толшевский монастырь, по своему обычаю, обходил он в
полночь вокруг храма и, став на колени у алтаря, горячо помолился:
«Покажи мне, Господи, уготованное любящим Тебя». Тогда отверзлись
небеса и воссиял свет, озаривший весь монастырь, и святитель услышал
голос: «Виждь уготованное любящим Бога». Он в страхе пал на землю и,
когда видение окончилось, в изнеможении и радости едва смог
добраться до кельи.
Другой раз во сне явилась Богородица с апостолами и обещала
исполнить просьбу святого Тихона. В чем состояла эта просьба,
навсегда осталось тайной. В ночь на 12 мая, в день памяти святого
Патриарха Константинопольского Германа и святого Епифания, епископа
Кипрского, святитель увидел их во сне; будто диакон, вышедши из
алтаря, кадил на них хрустальным кадилом, а после и на него стал
кадить. Усердно молил Бога святой Тихон, чтоб ему было открыто время
кончины, и однажды на утренней заре тихий голос сказал: «В день
недельный». Вскоре увидел он удивительный сон: будто идет по
прекрасному лугу к чудному хрустальному замку, где идет пир. Он
хочет войти туда, но его что-то не пускает. И он слышит голос:
«Теперь не можешь войти; потрудись еще. Через 3 года войдешь». По
пробуждении святитель почувствовал неизъяснимую радость. С этой поры
он больше никому не показывался, за исключением келейника и
нескольких близких друзей. Он затворился в келье и проводил время в
молитве, в размышлениях о вечности и глубоком безмолвии. Даже с
келейником почти не говорил.
На Рождество 1779 года святой Тихон последний раз
был в храме. После он лишь изредка выходил на крыльцо подышать
свежим воздухом. Милостыню продолжал творить через других и
наставления подавал лишь письменно. Когда дошли до него слухи, что
духовные чада нуждаются в укреплении, написал послание. Пастырь
добрый, готовящийся предстать пред престолом Господа и дать ответ за
души, порученные ему, обращается он к овцам стада своего с последним
увещанием: «Христиане! Суд Христов приближается и уже близко есть,
и, как тать в нощи, нечаянно приидет день тот и в чем кого застанет,
с тем тот и явится на суде оном страшном… Молю убо вас,
возлюбленные, молю вас милостью и кротостью Христовой, пощадите души
ваши и покайтеся, да не вечно погибнете. Бог еще ожидает нас, еще
долготерпит нам. Блажен будет, кто истинно обратится и покается;
окаянен, кто в ожесточении пребудет... Скоро идет и не закоснит
Судия всех. «Се гряду скоро и мзда Моя с Мною, воздати коемуждо по
делам его», — глаголет Господь. Тому слава во веки веков. Аминь».
Часто плакал святитель над гробом своим, который
был заготовлен вместе с одеждами, плакал о падении человеческом.
«Вот до чего довел себя человек: будучи сотворен от Бога непорочным
и бессмертным, как скот зарывается в землю!» За год и три месяца до
кончины святой Тихон в тонком сне увидел себя в монастырском
приделе. Из алтаря священник вынес младенца под покрывалом.
Святитель поцеловал этого младенца в правую щеку, а тот ударил его в
левую. Проснувшись, он почувствовал онемение левой щеки, левой ноги
и трясение левой руки. Эту болезнь, как ношение язв Господа Иисуса
Христа, он принял с радостью. С этих пор святитель уже не вставал.
Преосвященный Тихон III часто посещал своего больного друга.
Незадолго до кончины святитель видел во сне высокую и крутую
лестницу и услышал повеление идти по ней. «Я сначала боялся слабости
своей, но, когда стал восходить, народ, стоявший около лестницы,
казалось, подсаживал меня все выше к самым облакам». — «Лестница—
это путь к Царству Небесному, — сказал Кузьма Игнатьевич, когда
святитель рассказывал ему свой сон.— Помогавшие тебе — это те,
которые пользуются твоими наставлениями и будут поминать тебя». — «Я
и сам то же думаю, — со слезами сказал святой Тихон, — чувствую
близость кончины...»
Силы угасали с каждым днем. Голос так ослабел,
что сделался чуть слышным; понимать мог только келейник, который и
передавал слова святителя окружающим. Святитель приобщался Святых
Таин до сих пор раз в неделю. На последней неделе он приобщился 2
раза. За три дня предсказал свою кончину, и в этот день пустили к
нему всех знакомых для прощанья. Святитель лежал с закрытыми
глазами. В келье собралось множество почитателей святого, которые
дожидались последнего свидания. Обливаясь слезами, целовали все
исхудавшую руку. «Отец наш, на кого оставляешь нас, сирых, печальных
и горьких!» — с рыданиями говорили ему. Любовно прижимая к себе
плакавших, святитель показал на Распятого: «Господу Богу вручаю
вас», — ответил он. Последние два дня святитель не мог говорить от
слабости. Он не велел никого пускать к себе и погрузился в умную
молитву. Около полуночи с 12 на 13 августа сделалось ему плохо, и
умирающий святитель просил пораньше отслужить раннюю Литургию, чтобы
в третий раз причаститься Святых Таин. В третьем часу ночи он послал
с этим к очередному иеромонаху, но по небрежности просьбу не
исполнили.
Келейник послал сказать игумену, но и того не
могли добудиться. Приходила братия — постояли и ушли на утреню.
Время шло, святитель снова попросил о Литургии. Нестерпимая жажда
мучила его; поднявшись с помощью келейника, выпил он полчашки
горячей воды. Последний раз вспомнил о Литургии... Но было уже
поздно. В 5 часов 45 минут утра святитель на секунду открыл глаза и,
снова закрыв их, испустил дух; спокойно, как бы уснув, отошел он «в
путь всея земли». Кончина последовала, согласно небесному обещанию,
в день недельный. А причащение на земле, видно, не нужно было для
того, перед кем уже отворялись двери чертога хрустального и кого
ожидал Жених для приобщения за Трапезой Своей в невечернем дне
Царствия Своего... Быстро распространилась весть о кончине
святителя, и монастырь наполнился народом со всех окрестных сел.
Много приехало из Ельца и Воронежа; беспрерывно служились панихиды и
до самого погребения стекался народ во множестве для поклонения
мощам любимого пастыря. Тело облачили в заготовленные одежды и в
ветхую мантию, согласно завещанию. Но преосвященный Тихон III, по
праву архипастыря, нарушил завещание своего усопшего друга и велел
переоблачить его в полное архиерейское облачение из соборной ризницы
и место погребения назначил под алтарем главного собора. Гроб
оказался мал, и новый гроб сделали елецкие купцы. 20 августа 1783 г.
совершено было отпевание преосвященным Тихоном III с приезжим
духовенством. Все присутствовавшие горько плакали.
Место погребения святителя с каждым годом
привлекало все больше и больше паломников. Многочисленные знамения,
чудеса и исцеления происходили в монастыре по молитвам к святому.
Трудами святителя Воронежского Антония (Смирницкого) были обретены
мощи преосвященного Тихона и подготовлены материалы для канонизации
сего дивного сосуда благодати Христовой. Прославление свершилось 13
августа 1861 года, уже после смерти владыки Антония. Долгие годы
Задонский монастырь являлся крупнейшим местом паломничества
верующих.
После революции монастырь постигла участь многих
святынь нашего многострадального Отечества. 28 января 1919 года
специальной комиссией было произведено освидетельствование мощей
святителя Тихона. Однако вскоре останки святого вернулись в ту же
серебряную раку, откуда были исторгнуты кощунственной рукой.
Вскрытие гробницы святителя Тихона, особенно после явления нетленных
мощей, быстро стерлось в народном сознании. Возвращенные мощи
святителя до весны 1922 года находились под опекой насельников
Задонского Богородицкого монастыря, позже их хранителями стали
раскольники-обновленцы, которые при содействии богоборцев захватили
святую обитель, а в 1932 году мощи святителя Тихона покинули Задонск.
Святыня была передана антирелигиозному музею, организованному в
бывшей Великокняжеской церкви Ельца, откуда попали в Орловский
краеведческий музей. Там они пребывали в запасниках до Великой
Отечественной войны. Во время боев, превративших Орел в руины,
верующим удалось спасти и сохранить святыню. Позднее, с наступлением
мира, мощи святителя Тихона Задонского были открыто выставлены в
кафедральном Богоявленском соборе города Орла. Произошло это в 1947
году. Однако во время новой атеистической кампании при Н. С. Хрущеве
мощи Задонского чудотворца вновь оказались в запасниках местного
краеведческого музея. Лишь в 1988 году чтимая чудотворная святыня
передана была Орловской епархии. Здесь, в кафедральном соборе города
Орла, они и пребывали до 1991 года, когда попечением митрополита
Воронежского и Липецкого Мефодия мощи святителя Тихона торжественно
возвратились туда, откуда были в свое время исторгнуты безбожной
властью — под своды Владимирского собора Задонского
Рождество-Богородицкого монастыря. Произошло это в день памяти
святителя Тихона, епископа Воронежского, чудотворца Задонского, 13
(26) августа1991 года. С тех пор мощи Задонского чудотворца
неотлучно пребывают во Владимирском соборе, как и встарь, являя
неизбывную свою благодать прибегающим к помощи святителя с чистым
сердцем, наполненным искренней верой.
|
