|
Священномученик Сергий родился в 1876 году в селе Подлесная слобода
Луховицкого уезда Рязанской губернии в семье священника Михаила
Кроткова. Когда мальчику исполнилось три года, отец его умер, и с
этого времени Сергей стал жить у родственников. Люди они были
состоятельные, однако воспоминания о годах детства, проведенных у
них, остались у будущего священномученика тяжелыми и безрадостными.
Сергей был отдан для обучения в Рязанскую Духовную семинарию. Как
сирота, он учился на казенный счет. По окончании семинарии Сергей
Михайлович был определен преподавателем Закона Божия в церковную
приходскую школу. Вскоре он сочетался браком с девицей Марией,
дочерью протоиерея Палладия Орлова, служившего в городе Луховицы
Рязанской епархии. В 1903 году Сергий был рукоположен и назначен к
служению на место своего тестя.
Когда началась Первая мировая война, его направили полковым
священником в 139-й Моршанский полк, который воевал на Австрийском
фронте. Он прошел всю войну вместе с частью, занимавшей позиции на
передовой. За безупречное пастырское служение во время военных
действий отец Сергий был награжден орденом Анны 3-й степени,
Георгиевским крестом и возведен в сан протоиерея. Он прослужил
полковым священником до большевистского переворота в 1917 году. И
лишь после того как полк был расформирован, исповедник переехал в
Воронежскую губернию, где получил место настоятеля в храме села
Валуйчик Валуйского уезда. Перед отъездом с фронта епископ
Кременецкий Дионисий (Валединский) предложил священнику не
возвращаться в Россию, где в то время начинала бушевать революция, и
поселиться в Западной Европе, но тот отказался.
В 1922 году протоиерея Сергия назначили настоятелем Никольского
храма села Царево Пушкинского района Московской области, где он
прослужил до 1930 года. В столь тяжелое для православных время
священник проявил себя как истинный воин Христов в своем
исповедническом пастырском служении. Даже внешняя, бытовая сторона
жизни была нелегка: голод, нищета, нехватка самого необходимого.
Чтобы истопить печь, отец Сергий шел на реку Талицу, нырял в
холодную воду и вылавливал тяжелое, мокрое бревно. И ныряя, бывало,
говорил: «Благодать-то какая!»
Прихожане любили своего пастыря за благочестие, за строгое уставное
богослужение, которое всех присутствующих в храме настраивало на
сосредоточенную молитву. Ко всем, и к верующим и к неверующим,
протоиерей Сергий относился с истинной христианской любовью и
приветливостью. Будучи нестяжателен сам, он старался помочь всем
нуждающимся, иногда отдавая последние деньги.
Храм во имя святителя Николая был одним из самых посещаемых в
округе. Здесь всегда было много молящихся, что и послужило причиной
серьезного искушения для отца Сергия. Неподалеку, в селе Нагорном,
служил священником Николай Веселовский, который часто бывал в
Цареве. Враг спасения нашего внушил ему мысль стать настоятелем
Никольского храма. Вскоре ему удалось выхлопотать желаемое
назначение, а протоиерея Сергия перевели в храм Покрова Божией
Матери в селе Покровское Московской епархии, рядом с Царицыно (ныне
в черте города Москвы). Отец Сергий с семьей остался жить в своем
доме в селе Царево, и добираться до нового места служения ему было
крайне неудобно: cначало следовало доехать по железной дороге от
Красноармейска до станции Софрино, от Софрино — до Москвы, от Москвы
— до станции Царицыно, а затем пешком до села Покровского. Отец
Сергий вместе с другими пассажирами ехал на открытой платформе,
нахлобучив шапку-ушанку, срок носки которой давным-давно кончился,
прижав к груди сплетенную из камыша сумку. Ехать было небезопасно
из-за «лихих людей».
В Покровском храме отец Сергий прослужил более семи лет. Одна из
прихожанок, знавшая его в то время, вспоминала: «Мы знали о
материальных трудностях батюшки и старались ему помочь, предлагали
деньги, но батюшка говорил, что ему ничего не нужно, а деньги просил
опустить в кружку, висящую на стене. На исповеди хотелось все
рассказать отцу Сергию, хотя он никогда не настаивал, чтобы мы были
откровенны. Совершая требы, никогда не просил денег, и если видел,
что человеку трудно заплатить, совершал требы бесплатно. Так мы и
остались ему должны за крестины, венчания и отпевания».
В конце 1937 года власти приняли решение закрыть храм. Один из
жителей села по распоряжению сельсовета стал собирать подписи под
заявлением о закрытии храма, но ему это не удалось. В конце февраля
1938 года протоиерея Сергия вызвали в НКВД, где предупредили о
готовящемся закрытии храма, а также намекнули на то, что и его
собственное положение представляется в данный момент угрожающим.
Несмотря на предупреждение о грозящем ему аресте, исповедник Божий
не оставил служения. «Что же, — сказал он своим домашним, —
прихожане придут молиться, а я окажусь дезертиром, предавшим Бога и
паству». Пастырь решил нести свой крест до конца, не страшась угроз
мучений и смерти.
2 марта 1938 года, отслужив Литургию, отец Сергий вышел из храма. На
улице его ждал извозчик, который отвез священника в районное
отделение НКВД, а затем в Таганскую тюрьму.
— Следствие располагает данными, что вы активно вели среди населения
контрреволюционную деятельность.
— Вся моя контрреволюция заключалась в церковной службе. В
религиозной вере я воспитан с малых лет, вера вошла в мою плоть и
кровь. Открыто контрреволюции среди населения я не вел, но
недовольство свое советской властью я высказывал среди некоторых
верующих. Говорил о тяжелой жизни, о налогах, которые на меня и на
других налагают. Другой политики я не касался.
14 июня 1938 года «тройка» НКВД приговорила отца Сергия к расстрелу,
который был приведен в исполнение 1июля 1938 года. Христов воин
протоиерей Сергий Кротков погребен в безвестной общей могиле на
полигоне Бутово под Москвой.
Но Господь не оставил безвестным подвига своего верного угодника. На
Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе
2000 года протоиерей Сергий Кротков причислен к сонму святых
новомучеников и исповедников Российских для общецерковного
почитания.
|
