|
24-29 июня в Москве в храме Христа Спасителя прошел Архиерейский
Собор Русской Православной Церкви. Одной из главных тем стала тема
единства Церкви. Предлагаем вниманию читателей интервью митрополита
Воронежского и Борисоглебского Сергия программе "Вести-Воронеж:
события недели". С Владыкой беседовала журналист О. Соколова.
- Многоуважаемый Владыка, Вы принимали участие в пятой рабочей
группе, которая как раз обсуждала тему "Внутрицерковное единство и
вызовы современности". Насколько остро, на Ваш взгляд, стоит сегодня
для Православной Церкви проблема утраты единства?
 - Вопрос о единстве Церкви всегда стоит на повестке дня остро. В
Церкви всегда есть разномыслие. Это нормально, так как улучшает
жизнь Церкви, способствуя развитию богословия, канонической,
догматической, практической сторон ее жизни. Но когда эти
разномыслия углубляются и вступают в противоречие с общепринятыми
нормами церковной жизни, тогда появляется раскол.
В 2007 году мы объединились с Зарубежной Церковью, поэтому главной
темой Собора была тема единства. С одной стороны, не все вопросы
единства еще разрешены, и их нужно было совместно рассмотреть. Было
очень важно присутствие иерархов Зарубежной Церкви на Соборе.
Вызовы современности не новы, но получают какую-то новую окраску, а
так как церковный народ все еще недостаточно богословски образован,
недостаточно, как мы говорим, воцерковлен, возникают разного рода
недомыслия, слухи, перерастающие в действия. Есть большие вызовы и
есть малые. К большим вызовам относится, к примеру, создание
постхристианского пространства - это заявлено, слава Богу, не в
России, но международными политическими силами. Но есть маленькие
вызовы, которые тоже ведут к разделению и нарушают единство, -
боязнь ИНН, боязнь штрихкодов, боязнь получать новые паспорта.
Спекуляция на этих страхах доходит до такого момента, что мы ощущаем
накопительную негативную энергию, они становятся опасными.
Подобное произошло с Владыкой Диомидом. Когда мы собирались на
Собор, никто не думал лишать его сана. Мы с Владыкой Иоанном,
архиепископом Белгородским и Старооскольским, вместе руководили
работой пятой группы. Уже состоялась предварительная беседа с
Управляющим делами Московской Патриархии митрополитом Калужским и
Боровским Климентом, а позже я подходил к Святейшему Патриарху и
спрашивал его мнение. Мы не получили от них никаких инструкций
относительно епископа Диомида. Оба пожелали нам помощи Божией в
решении вопросов, поставленных перед рабочей группой. На рабочей
группе был заслушан доклад митрополита Минского и Слуцкого Филарета
о деятельности возглавляемой им Богословской комиссии. Во второй
части доклада был дан богословский и канонический анализ того, что
проповедует епископ Диомид. Завершался доклад рекомендацией
применить к епископу Диомиду самые строгие канонические меры, потому
что он нарушил канонические принципы жизни Церкви, взяв на себя
полномочия, которые принадлежат Патриарху, и практически подготовив
раскол в Церкви.
- Можно ли говорить о том, что за ним кто-то стоит, что это не
личная его идея, не личная его инициатива?
- Об этом говорил он сам, особенно поначалу, касательно первого
обращения: что ему текст подготовили, а он его не видел, что
обращение не должно было пойти в прессу, так как готовилось в
качестве предисловия к книге, и он бы его обязательно поправил.
Владыку Диомида мы очень хорошо знаем. Я не буду говорить, какой он
богослов или какой он практик. Скажу только одно: он любит
уединение, он полюбил север, и он с любовью нес несколько лет
послушание в качестве священника, потом стал епископом. В начале
иноческого пути он был старшим иподиаконом у Святейшего Патриарха
Алексия, то, о чем епископ Диомид сейчас говорит, он видел. И если
он такой ревнитель чистоты Православия, мог бы сан епископа не
принимать, а сказать, что все это ему как-то претит, и что он других
убеждений. После смерти Владыки Иоанна (Снычева), митрополита
Санкт-Петербургского и Ладожского, группа, которая была около него,
долгое время искала нового лидера. Думаю, что в лице Владыки Диомида
они нашли такого человека: Он, как человек искренне верующий, но не
до конца понимающий те вопросы, которые ему предложили для
озвучивания, взял на себя такой крест, который был не по его силам,
и к тому же он ни в чем не желает разобраться.
С моей точки зрения, для епископов, которые имеют богословское
образование, имеют опыт служения в Церкви, те "острые" проблемы,
которые озвучивал епископ Диомид, не являются вопросами, на которых
нужно заострять внимание, тем более бить в колокола и призывать к
тому, чтобы не общаться со Святейшим, не поминать его имя во время
богослужений, выйти из подчинения Матери Церкви. На комиссии мы
сначала были настроены побеседовать с Владыкой Диомидом, вызвать его
и как-то наставить на путь мира. Но в итоге во время дискуссии мы
совершенно свободно пришли к мнению, что его нужно лишать сана,
потому что он учинил раскол. Мы проголосовали: из 29 голосовавших
епископов (всего принимали участие 35 человек, викарии не имеют
права голоса, их было 6 человек в нашей группе) 1 проголосовал
против, 2 человека воздержались. Потом я докладывал о результатах
заседания нашей рабочей группы на пленарном заседании Собора.
Дискуссия по Владыке Диомиду повторилась. Она была свободная, и если
в группе мы три часа обсуждали этот вопрос, то на пленарном
заседании - час, но по существу результаты практически остались те
же: 2 человека против, 4 воздержались, остальные все проголосовали
за то, чтобы епископа Диомида лишить сана.
Собор дал епископу Диомиду возможность до очередного заседания
Священного Синода все взвесить и обдумать. Если он принесет
покаяние, то архиерейский сан его будет сохранен. Если он этого не
сделает, не придет на Синод или придет на Синод, но будет
упорствовать в своих воззрениях, тогда автоматически вступит в силу
решение Архиерейского Собора, и Владыка Диомид будет простым
монахом.
- Можно ли говорить о том, что требования признания Киевского
Патриархата, украинской автокефалии - это первый шаг на пути
раскола?
- Что касается Киевского Патриархата, то это уже оформившийся
раскол. Кроме Киевского Патриарха есть еще одна ветвь, она
возглавляется митрополитом Мефодием, (не путайте с нашим
митрополитом Мефодием, который был моим предшественником, а сейчас
несет свое архипастырское служение в Алма-Ате). Такая же практически
группировка по мощности, как и у так называемого "Патриарха"
Филарета. Обе раскольнические церковные группировки провозглашают
себя национальными Церквами и добиваются автокефалии. К сожалению,
правительство Украины является инициатором таких идей.
- Владыка, какие способы укрепления внутреннего единства были
предложены на состоявшемся Соборе?
- Мы, архиереи, все загружены работой, и очень часто Соборы
проходят, а их решения мы в жизнь как-то не торопимся вводить. Было
подчеркнуто, что это следует неукоснительно делать. К таким моментам
относятся Соборные решения о запрете рукополагать в священный сан
людей без семинарского образования, о жизни в Церкви в новых
условиях наступающего глобализма и другие.
Мы не должны забывать о национальных языках, и Собор в связи с
этим подчеркнул, чтобы вся официальная документация, которая
выходит из Чистого переулка в Москве, в том числе и послания
Святейшего Патриарха, были переведены на местные языки, дабы они
были понятны народу.
Это нашло понимание и поддержку. Епископ должен быть близок и со
священниками, и с народом, чтобы чувствовать пульс жизни. Если мы не
будем таким образом строить наше служение - не будет этого
внутреннего единства.
- На Соборе прозвучала мысль о необходимости жесткой вертикали
власти. Как это понимать: как следование тенденциям современной
системы государственной власти в России или как ответ угрозе утраты
единства и вызовам современности?
- Я бы не связывал это с политической жизнью нашей страны по одной
простой причине - потому что с самого начала бытия Церкви первым
ставился вопрос о единстве. Если мы откроем Послания апостола Павла
или любого другого апостола, все они говорят о вертикали власти в
Церкви: епископ - это глава Церкви, без епископа нет Церкви, и за
все он несет ответственность перед Богом и народом Божиим.
Если мы вспомним, как формировались каноническое право Церкви и
законодательство Византии, то увидим, что принципиально они имеют
много общего и это обеспечивает симфонию церковной власти и
государства. Никогда Церковь не работала на развал ни одной
политической системы, включая и советский строй в нашей стране. Мы
всегда поддерживали власть, памятуя, что нет власти, которая не от
Бога. Но и вертикаль своей церковной власти мы всегда очень четко и
строго поддерживали.
Централизованные общецерковные и епархиальные структуры власти
оформлены юридически. К сожалению, на Украине этого нет.
Законодательно в России закреплено, что Русская Православная Церковь
является структурой с вертикалью власти, начиная с Патриарха и
кончая приходом - это с одной стороны, а с другой - каждая епархия
организована по этому принципу, начиная с епископа и спускаясь до
прихода. Вот эта вертикаль власти - от прихода до Патриарха - должна
быть нерушима, даже если ее не признает государство: если этого не
будет - будет раскол в Церкви. Вертикальную власть мы как раз и
поддерживаем.
- Впервые в Соборе принимали участие представители Русской
Православной Церкви Заграницей. Каковы первые результаты
объединения?
- Это первый опыт нашего совместного служения. В воскресенье, 29
июня, в храме Христа Спасителя первый раз мы все вместе причастились
Святых Христовых Таин. До этого просто разово кто-то с кем-то
сослужил и все. Мы воочию друг друга видели, не было каких-то
противоречий, разногласий, не было такого обособления, чтобы во
время перерыва где-то стайкой свои проблемы решали, - мы были как
одна семья.
Слово главы Зарубежной Церкви Митрополита Илариона было очень
спокойным и доброжелательным. Единственное, на что он обратил
внимание, что нам нужно принимать какие-то решения по отношению к
Всемирному Совету Церквей.
Думаю, что Собор явился платформой сотрудничества и соработничества
друг с другом. Дай Бог, чтобы такое мирное настроение сохранилось,
чтобы мы были церковными людьми в решении многих современных
проблем.
|
