|
28 июля - день памяти святого равноапостольного
князя Владимира
Мы только еще начинаем пристально вглядываться в
учительный образ отца нашей нации по плоти и по духу - в образ
святого князя Владимира, только начинаем разгадывать и постигать его
святые заветы.
Завет первый - идти по путям восточного Православия, не смущаясь их
подчас каменистостью и тернистостью, не слушая сирен, завлекающих в
противоположную сторону.
Завет второй - не останавливаться на внешнем украшении книги
евангельской золотом и драгоценными камнями, а самым делом
осуществлять любовь Христову в жизни общественной и государственной,
создать Святую Русь, христианский народ, христианскую
государственность.
В Европе от IV-V и до XI века, чтобы перестать быть варварами,
любому народу надо было прежде всего креститься, войти во вселенскую
Церковь. Короли за королями, страны за странами после упорно-наивной
борьбы против креста склоняли свои буйные военные головы пред
служителями Церкви и смиренно погружались в купель крещения. Иначе
нельзя было "выйти в люди и вывести в люди" свои народы.
Христианство стало единственной дверью в культуре, белой костью
аристократизма, выводившей из черного тела язычества.
Этой судьбе мужественно и мудро покорился в конце X века и киевский
князь Владимир, сначала со свойственным его широкому темпераменту
пылким, неистовым увлечением давший последний отчаянный бой
христианству за свою варварскую старину и этот бой проигравший.
Несомненен духовный перелом во Владимире, превративший его из Савла
в Павла. Преподобный Нестор рассказывает нам о некоем благодатном
видении, потрясении, откровении, какого удостоился князь Владимир.
Грешный и буйный язычник Владимир был натурой богоизбранной. Его
обращение ко Христу было подлинное, интимное, глубокое. Преображение
его характера и разрыв с грехом были изумительны. Но наряду с этим
его личным обращением у князя Владимира на видном месте стояли и
мотивы государя, вождя своего народа.
Не подлежит сомнению его пылкое стремление - властным самодержавным
толчком ввести свою Русь в семью культурных наций.
Связанное с христианским состоянием, близкое культурное общение со
всем европейским миром раз навсегда сделало русских участниками
античного наследства и соучастниками в продолжении и творчестве
европейской культуры. При этом наш креститель погрузил нас в
греческую, а не римскую купель и этим отделил нас во многом от
западных собратьев по вере и культуре. Но в конечном счете это
только наше счастье и благословенный призыв к оригинальности, к
созданию нового, ценного варианта христианской культуры, варианта
восточноевропейского.
Тернист был и, может быть, будет наш восточноевропейский
исторический путь в некоторой отдельности от западноевропейского
мира, но и благословенен, ибо в нем заложена надежда нашей
своеобразности в культуре и даже возможности на некоторый
исторический период нашей духовной гегемонии.
Итак, русская культура как одна из культур восточноевропейских
родилась в тот момент, когда Владимир святой после долгих
размышлений и борьбы конкурирующих влияний сознательно избрал
византийскую крещальную купель и в нее решительно привел и весь
русский народ. Это был момент определяющий, провиденциальный для
всей нашей истории. И по мистическому учению Церкви крещение есть
"неизгладимая печать", и фактически душа русского народа как будто
случайно, как будто сверху и по государственному принуждению
крещена, но стала исторически "запечатленной" Православием.
Другой завет князя Владимира - создать святую, праведную,
евангельскую, Христову Русь не по имени только, но и по самому житию
здесь, на нашей грешной земле.
Святой князь потряс сердца современников и, что особенно
знаменательно, сердца простого народа своим щедрым гостеприимством,
своим нищелюбием. Что это? Княжеский обычай баловать свою дружину,
пережиток языческого разгула, личная щедродательность, широкая
русская натура? Может, всего понемножку.
Главное в этом явлении не от плоти и внешних причин, а от Духа
Божия, Который, по драгоценнейшему для нас свидетельству
преподобного Нестора, чудесным путем привел князя Владимира к святой
купели. И, "отрясши в ней слепоту душевную вкупе и телесную", святой
Владимир, по слову митрополита Илариона, "возгорелся духом и
возжелал сердцем быть христианином и обратить всю землю в
христианство". Благодатно восхотел исполнить заветы евангельские не
по имени только, но на самом деле. Все свидетели, близкие почти
современники святого князя, в один голос говорят о чем-то в этом
отношении совершенно необычайном, из ряда вон выходящем. Мних Иаков
и святость князя Владимира не считает нужным доказывать от
посмертных чудес - так она самоочевидна от его необычайных дел: "от
дел познати, а не от чудес".
В чем необычность дел святого Владимира? Митрополит Иларион так
похваляет его: "Радуйся, учитель наш и наставник благоверия! Ты был
облечен правдой, препоясан крепостью, венчан смыслом и украшен
милостыней, как гривной и утварью златой. Ибо ты, честная глава, был
одеждой нагим, ты был питателем алчущих, был прохладой для жаждущих,
ты был помощником вдовицам, ты был успокоителем странников, ты был
покровом не имеющим крова, ты был заступником обидимых, обогатителем
убогих".
То, о чем говорит летопись, - не личная только благотворительность
князя. Это социальная помощь в государственном масштабе. "Повеле, -
читаем в летописи, - всякому нищему и убогому приходити на двор княж
и взимати всяку потребу - питье и яденье и от скотьниць кунами (то
есть из казначейства денежную пенсию). Устрой же и се рек: "яко
немощнии и больнии не могут долести двора моего", - повеле
пристроити кола и вскладаше хлебы, мяса, рыбы, овощь различный, мед
в бчелках, а в другых квас, возити по городу, вопрошающим, где
больний и нищ, не могы ходити? Тем раздаваху на потребу". Чтобы не
оставалось у нас сомнения, что эта княжеская филантропия
ограничивалась столицей или пределами дворцовых имений, мних Иаков,
касаясь этого вопроса, определенно поясняет, что святой Владимир
установил это как систему решительно во всем государстве до
деревенских захолустьев включительно.
Исторические свидетели передают с восторженным изумлением не только
о широте этого опыта христианского решения социального вопроса
сверху, в рамках целого государства, волей христианского монарха, но
и о мотивах его, тоже потрясающих христианскую мысль. Жития святых
полны изумлением пред решением духовных героев: по одному только
слышанию слова евангельского в церкви все оставить, взять крест свой
и пойти за Христом. То же сообщает летопись и о князе Владимире: "Бе
бо любя словеса книжная; слыша бо единою Евангелье чтомо: блажени
милостивии, яко ти помиловани будут; и паки: продайте имения ваша и
дадите нищим...". То же самое говорит и митрополит Иларион, что
святой князь "не до слышания стави глаголанное, но делом сконча
слышанное", то есть не хотел слова Евангелия оставлять просто для
услаждения слуха, но решил осуществить их на деле.
Можно себе представить, как должен был поразить воображение
языческого народа этот неслыханный опыт - во всем государстве
утолить всякую нужду! Какая пертурбация должна была произойти в
системе государственного хозяйства и финансов! Недаром предание и
былины запомнили щедроты "ласкового князя - Красного Солнышка".
"Твоя бо щедроты и милостыня, - говорит митрополит Иларион, - и ныне
в человецех поминаеми суть".
Тот же митрополит Иларион сообщает нам, что святой Владимир, "часто
собираясь с новыми отцами, нашими епископами, с великим смирением
советовался с ними, как установить закон сей среди людей, недавно
познавших Господа". Это не иначе можно понять, как совещания с
иерархией не по миссионерским только вопросам, а, скорее, по
вопросам проведения в жизнь всего государства "закона"
христианского, как совещания о посильном осуществлении Царства
Христова на земле.
Таким образом, в начале русского христианства был момент
исключительного порыва к исполнению евангельского идеала, подобный
порыву первобытной иерусалимской Церкви к самоотверженному общению
имуществ.
В наши дни апокалиптических искушений мира и русской массы властью,
хлебами и чудесами техники пред Русской Церковью во всей
неотвратимости встал мировой социальный вопрос со всеми его
соблазнами. Креститель наш дал нам пример, как вести себя на этом
труднейшем пути. Христианский народ, христианские деятели,
христианская власть прежде всего должны сделать все возможное для
проведения по всем направлениям жизни нации заветов евангельской
любви, организовать дело христианского братолюбия на уровне
современной нам социальной техники. Но народ и власть могут праведно
осуществлять это дело только в меру данности любви Христовой в
сердцах самих творцов и исполнителей. Без этого духовного,
благодатного основания одна механика добра превращается в
бессильное, фальшивое и злое дело. Христианское социальное делание
может быть только внутренне свободным. Так сумел вести себя не
частный одиночный христианин, а государь земли Русской. Его завет
нам: христианизация общественной жизни не на путях внутреннего
насилия сектантства и внешнего насилия коммунизма, а на путях
церковного разумения христианской свободы.
Русская земля, а с нею и Русская Церковь не могут не быть носителями
"великой совести". Нынешняя тирания бессовестности - лишь временное
наваждение. Существующие типы рас и культур сложились еще в
доисторические тысячелетия и до сих пор остаются в главном
неизменными. Годы извращенческого перевоспитания не изменят духовной
глубины русского гения. Он вспомнит праотца своей культуры, человека
великой совести, святого князя Владимира и возгорится желанием
исполнить его заветы.
Оглядываясь на наше историческое прошлое в настоящие искусительные
дни омрачения русской души народной, мы должны почерпнуть бодрящую
уверенность, что русская колея не сбилась с направления, данного
Владимиром святым, что Русь навсегда устояла в Православии и духом и
откровениями Православной Церкви навсегда запечатлены плоды отныне
мировой культуры.
А. КАРТАШЕВ
День великого князя Владимира
надо и отмечать как великий праздник
Празднуемое в этом году 1020-летие Крещения Руси
побуждает нас прежде всего сказать о древнем и священном для всех
нас Киеве, изначальном престоле Предстоятелей Русской Церкви,
откуда, по словам преподобного Нестора Летописца, Русская земля
пошла есть и откуда началось христианское просвещение нашего народа,
становление подвижничества и духовной жизни, развитие русской
культуры и государственности.
Полезным может стать сотрудничество епархий, развитие паломничества
и взаимного общения. Полагаю, что в Москве с этой целью стоило бы
учредить подворье древнейшей монашеской обители на Руси -
Киево-Печерской Лавры, а в Киеве - Патриаршее подворье.
Той же цели соответствовало бы более торжественное празднование
памяти святого крестителя Руси.
Сегодня в общецерковном календаре день 15/28 июля, когда мы чтим
память равноапостольного князя Владимира, "идолы поправшаго и всю
Российскую землю Святым Крещением просветившаго", даже не выделен
красным цветом и рассматривается как "средний" праздник.
А ведь Крещение Руси, совершенное святым князем, духовным вождем
нашего народа и героем наших народных былин, стало величайшим
событием отечественной истории, без которого не родилось бы в ней
все лучшее и возвышенное, что неразрывно связано с православной
верой. Полагаю, что день великого князя Владимира надо и отмечать
как великий праздник. Собор мог бы обратиться к руководству
Российской Федерации, Украины и Белоруссии с предложением включить
день князя Владимира в число не только церковных, но и
государственных праздников, подобно тому, как отмечается в наших
государствах День славянской письменности и культуры в праздник
святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.
Святейший
Патриарх Московский и всея Руси
АЛЕКСИЙ II
Из доклада на Архиерейском Соборе 2008 года
|
