|
Е.В. Белякова
Проблема церковного суда
была поставлена сразу после
проведения государственной судебной
реформы императором Александром II.
Основными принципами судебной
реформы являлись всесословный
характер суда, независимость суда от
администрации, несменяемость судей,
равенство всех перед законом и судом,
гласность, состязательность, право на
защиту, участие общественности в
отправлении судопроизводства1. Вопрос
о том, применимы ли новые принципы в
церковном суде, соответствуют ли они
церковным правилам, стал предметом
обсуждения в церковной прессе.
Среди статей, привлекших
общее внимание и неоднократно
впоследствии цитируемых, в том числе и
выступавшими на Поместном Соборе,
были работы Н. К. Соколова, профессора
Московского университета2.
Н. К. Соколов защищал
принцип отделения суда от
администрации. Недостаточность
отделения, писал он, «деморализуя
администрацию, развивая в ней
произвол и наклонность действовать по
собственному усмотрению, почти
совершенно убивает суд, обращая его в
покорное орудие для прикрытия
административного произвола и для
сообщения его действиям, в случае
нужды, внешней формальной законности»3.
Одну из причин судебного
произвола он видел в отсутствии
четких законов, которыми должен
руководствоваться суд: «Потребность в
своде церковно-гражданских законов, в
которых разнообразные и
разновременные узаконения были бы
объединены единством основной идеи,
связаны в стройную систему и получили
бы прочность, определенность и
постоянство — эта потребность в
настоящее время не может не
представляться существенною»4. Н. К.
Соколов считал необходимым «пересмотреть,
обработать и привести в строго
определенную форму… действующее
церковное право»5.
С целью реформы церковного
суда в 1870 г. был учрежден специальный
Комитет под председательством
архиепископа Литовского и Виленского
Макария (Булгакова). Деятельность
Комитета рассмотрена в книге С. В.
Римского «Российская Церковь в эпоху
великих реформ» (М., 1999). С. В. Римский
приводит почти все отрицательные
отзывы в адрес Комитета. Еще более
резко пишет о деятельности Комитета В.
Цыпин, представляя его работу как «проект
Д. Толстого». Иначе оценивали
деятельность Комитета Т. В. Барсов в
обширном труде «Святейший Синод в его
прошлом» (СПб., 1896) и Н. Руновский в
книге «Церковно-гражданские
законоположения относительно
православного духовенства в
царствование императора Александра II»
(Казань, 1893). Исследователи указали,
почему проект А. Ф. Лаврова, который
Комитет рассматривал первым, не был
принят. А. Ф. Лавров исходил из
принципа независимости судей и
отделения суда от администрации, но
пытался сохранить судебную власть за
архиереями, что привело к
противоречию, так как в силу
подначальности судей архиерею
уничтожалась «и самая независимость в
их суждениях»6. Чтобы избежать этого
противоречия, архиепископ Макарий (Булгаков)
выдвинул свой проект организации
духовного суда, ссылаясь на
существовавшую в Древней Руси
практику назначения наместников для
суда. По его проекту, архиерей должен
судить через своих уполномоченных,
предоставляя им свою судебную власть.
Члены суда утверждаются архиереем, но
действуют самостоятельно7. Однако
проект вызвал критику преосвященных,
которые считали, что он не
соответствует нормам церковного
правосознания в Православной Церкви8.
Т. В. Барсов и Н. Руновский
изложили аргументы как сторонников,
так и противников реформы церковного
суда. Сторонники реформы считали, что
утверждение принципа независимости
церковного суда необходимо для него, в
противном случае он будет
представлять собой «смешение
нравственных понятий с юридическими и
господство полного произвола и личных
соображений епархиальной власти»9.
Противники реформы церковного суда
ссылались на правила — 32-е
апостольское, 5-е Первого Вселенского
Собора, 7-е Четвертого, 4, 6, 12-е
Антиохийского Собора, 117, 121, 132-е
Карфагенского — и утверждали, что «церковные
правила вообще и в частности в
приложении к вопросу о принадлежности
судебной власти епископу не могут
быть изменяемыми или отменяемыми»10. Т.
В. Барсов отмечал, что в связи с
разработкой проекта реформы был
поставлен и получил горячий отклик в
обществе вопрос о Соборе как высшем
судебном органе11.
Наиболее резко обрисована
позиция противников реформы в книге Н.В.
Елагина12. Среди недостатков
церковного судопроизводства Н. В.
Елагин считал главным отсутствие
Уложения о церковных наказаниях: «Мы
ведем дурно церковные дела главнее
всего потому, что не имеем Уложения о
церковных наказаниях, не имеем
полного и точного устава епархиальных
управлений. Две трети консисторских
дел решаются у нас теперь, можно
сказать, наобум, и это зависит не
столько от злокачественности членов...
сколько от неполноты действующего
права и от разбросанности церковных
законов по разным источникам и
сборникам...» Устав духовных
консисторий «рекомендует обращаться
за указанием к Слову Божию, к
церковным канонам, к Духовному
регламенту... При такой обширной
свободе извлекать подходящие к делам
законы откуда хочешь, понятное дело,
возможен в консисторских решениях
всякий произвол... За один и тот же
поступок можно наказать и замечанием,
и лишением сана, и оба эти решения
будут законны»13.
В 1905 г. пoд влиянием oбщественнoгo
настpoения епаpхиальным архиереям были
сделаны запpoсы o желательных пpеoбpазoваниях
в цеpкoвнoм упpавлении и суде.
Большинство архиереев высказалось за
реформу церковного суда, создание его
низших инстанций, введение обвинения
и защиты, усовершенствование работы
следователей, председательство
епископа на суде.
В Предсоборном Присутствии
был создан Отдел об организации
церковного суда и пересмотре законов
по делам брачным вообще и о смешанных
браках (III отдел). Он начал свою работу
14 марта 1906 г. Работа между членами
Отдела была распределена следующим
образом: М. Г. Горчакову поручалось
подготовить предложения о
компетенции церковного суда, Н. С.
Суворову — о судоустройстве, Н. А.
Заозерскому — о судопроизводстве, А. А.
Кирееву — о смешанных браках.
Камнем преткновения в
работе Отдела стал нерешенный вопрос
о месте епископа в проектируемой
реформе суда. Большинство выступавших
считало необходимым провести
отделение суда от администрации. Как
сказал Н. А. Заозерский, «вопрос об
отделении суда от администрации можно
считать решенным»14 , но тогда суд
должен быть отделен от власти
епископа. Н. С. Суворов отметил, что «в
лице архиерея суд не может быть
отделен от администрации»15 .
Дискуссия об основных
принципах устройства церковного суда
была продолжена на Предсоборном
Присутствии (27 ноября 1906 г.). На
голосование поставили несколько
формулировок, определяющих отношение
епископа к суду, и приняли
формулировку А. Алмазова: «Церковный
суд производится особо
предназначенными для этого
церковными установлениями при
соблюдении всей полноты прав и власти
епископа».
На Предсоборном
Присутствии обсуждались также
вопросы возможности участия мирян в
суде, механизма предания суду,
необходимости защиты и обвинения,
положение о гласности.
Предсоборное Присутствие
приняло следующие положения о
преобразовании церковного суда:
«1. Церковный суд
производится особыми церковными
установлениями, при соблюдении всей
полноты прав и власти епископа.
2. Органами церковного суда
служат: благочиннический суд,
епархиальный суд, Судебное отделение
Святейшего Синода и Общее собрание
Святейшего Синода и Судебное его
отделение.
3. Епископский суд
составляет судебное учреждение,
отдельное от епархиального правления
и от него независимое. Он состоит из
коллегии пресвитеров с председателем
во главе.
4. Депутаты допускаются
только на предварительное следствие.
5. Члены епархиального суда
частично избираются, частично
назначаются, и те и другие
утверждаются Святейшим Синодом.
6. Председателем
епархиального суда избирается
преосвященный из членов суда и
утверждается Святейшим Синодом.
7. Все решения епархиального
суда представляются епархиальному
архиерею на утверждение.
8. Судебное отделение
Святейшего Синода решает дела,
касающиеся лиц архиерейского сана, а
также рассматривает апелляции на
решения епархиального суда.
9. Для рассмотрения дел по
жалобам на приговоры Судебного
отделения Святейшего Синода,
постановленные оным в качестве первой
инстанции, и для суда над членами
Святейшего Синода составляется
Особое собрание Святейшего Синода.
10. Предание суду
производится по решению
епархиального архиерея, основанному
на данных предварительного следствия.
11. Обвинительный доклад на
суде поручается одному из членов суда,
не участвующему в составе присутствия
по данному делу.
12. Защитниками в церковном
суде допускаются только
священнослужители»16.
После подавления
революционных событий в стране
подготовка к Поместному Собору и
проведение церковной реформы
остановились на десять лет, до нового
обострения ситуации в 1916 г.
Пpедсoбopнoе сoвещание 16 янваpя
1916 г. пpизналo неoбхoдимым создать oсoбую
Кoмиссию для разработки проекта
церковного суда.
Этой Комиссией были
рассмотрены вопросы о месте архиерея
в судебном процессе, о соотношении
церковного и уголовного суда, о видах
преступлений и наказаниях, о
следствии и защите, подготовлены 6
книг Церковно-судебного устава.
Сенатор С. Я. Утин составил книги «Устpoйствo
цеpкoвнo-судебных устанoвлений» и «Устав
судoпpoизвoдства угoлoвнoгo и дисциплинаpнoгo»,
В. В. Радзимoвский подготовил проект
Устава o pастopжении бpакoв, В. С. Шафpанoв
— проект Устава пo спopам
имущественным, А. П. Пилкин — проект
Церковно-карательного устава.
Hа участвовавших в Кoмиссии
членoв Синoдальнoй канцеляpии было вoзлoженo
и сoставление пpoекта штатoв будущих цеpкoвнo-судебных
устанoвлений 17 .
Следующей инстанцией,
рассматривавшей вопрос о церковном
суде, был IV Отдел Предсоборного совета,
заседавшего в июне 1917 г. в Петрограде.
Отдел выработал oбщие пoлoжения oб устpoйстве
цеpкoвнoгo суда (44 тезиса), пеpесмoтpел и
отpедактиpoвал пpoект Цеpкoвнo-каpательнoгo
устава (175 статей)18 .
Общие пoлoжения об
устройстве суда были пpиняты oбщим сoбpанием
Пpедсoбopнoгo сoвета (16 июня 1917 г.). Пpoект
Цеpкoвнo-каpательнoгo устава на oбщем сoбpании
не pассматривался.
Документы, созданные
Комиссией, были вынесены на
рассмотрение на Поместном Соборе,
начавшем работу 28 августа 1917 г.
Решением Собора был создан
специальный Отдел о церковном суде.
Отдел о церковном суде
начал свою работу 29 августа 1917 г. под
председательством Сергия (Страгородского),
архиепископа Владимирского и
Шуйского.
На первом заседании Отдела
были сформулированы стоящие перед ним
задачи, на последующих заседаниях
рассмотрен Церковный судебник,
составленный Комиссией Предсоборного
совещания, и сформулированы для
обсуждения два вопроса: 1) применим ли
и в какой мере при устройстве
церковного суда принцип отделения
суда от администрации и 2) в каком
объеме судебная власть должна
принадлежать епископу.
По второму вопросу было
вынесено решение «признать, что
епископам должна принадлежать
церковно-судебная власть, но вопрос
относительно объема этой власти
обсуждать при дальнейшем
рассмотрении оснований церковного
судопроизводства»19 .
Статья 1 Устава об
устройстве церковно-судебных
установлений была принята в следующем
виде: «Церковно-судебная власть
Российской Православной Церкви
осуществляется самостоятельно, на
указанных в правилах о
судопроизводстве основаниях и в
установленном ими порядке а)
единолично епархиальными архиереями
и б) коллегиально особыми от
церковного управления и
законодательством установленными
1) благочинническими судами;
2) епархиальными судами;
3) церковно-областными
судами;
4) высшим церковным судом.
Статья 2 Устава
предусматривала, что «церковно-судебная
власть означенных в предыдущей статье
органов церковного суда
распространяется на всех,
принадлежащих к составу Русской
Православной Церкви клириков и мирян,
независимо от жительства их в
пределах Российского государства и за
границей».
Устав содержал Общие
правила о составе церковных судов,
порядке назначения, избрания и
утверждения судей, о районе действия
церковных судов и состоящих при них
канцеляриях и исполнительных органов.
При обсуждении Устава
архиепископ Владимирский и Шуйский
Сергий (Страгородский) вновь поставил
вопрос об объеме судебной власти
епископа (протоколы 9 и 10) и об
отношении его к органам церковного
суда.
Было постановлено, что
архиерей принимает решения: 1) о
предании суду, 2) о приведении
приговора в исполнение, 3) о передаче
дела в другую инстанцию. Решения
церковно-судебных установлений
епархии считаются утвержденными
епископом и вступают в законную силу,
если в установленный срок они не будут
опротестованы или обжалованы.
Голосованием было
определено, что правящий и викарный
епископы не могут быть председателями
суда, а епископы, находящиеся на покое,
могут.
Статья 27 определяла, что «судом
для епископов является собор
епископов данной области в числе не
менее трех».
В состав высшего церковного
суда должны были входить 4 епископа, 3
клирика и 3 мирянина, а председателем
быть епископ, избираемый членами суда20 .
Отделом были рассмотрены
главы Устава об отчетности по
церковно-судебному управлению (гл. 9), о
порядке сношения церковно-судебных
мест и должностных лиц (гл. 10), о
порядке выборов судей (гл. 11), об
увольнении от службы и в отпуск. В
частности, говорилось о том, что судьи
избираются в благочинническом округе,
в епархии и на областном Соборе сроком
на три года, могут быть уволены только
по суду; утверждались права и
преимущества судей (гл. 13), определялся
порядок надзора за церковно-судебными
установлениями и должностными лицами
(гл. 14). Всего было рассмотрено 114
статей.
С февраля 1918 г. Отдел
приступил к рассмотрению вопроса о
расторжении церковных браков и принял
решение вынести его на Собор. Однако в
марте был издан декрет о признании
уничтоженными всех состоящих в
производстве духовных судов дел о
расторжении браков и началось изъятие
бракоразводных дел из консисторий.
На заседаниях Отдела (протоколы
№ 27–30) был рассмотрен Церковно-карательный
устав.
В статье 1 было определено
церковное преступление как «всякое
противозаконное деяние, совершенное
принадлежащим к Русской Православной
Церкви лицом, так и неисполнение им
церковных правил, постановлений и
законов, воспрещенное, во время его
учинения, церковным законом под
страхом церковного наказания»21 .
Статья 2 содержала
следующие виды наказаний для мирян:
1) анафема;
2) отлучение от Церкви;
3) отлучение от Святого
Причастия;
4) лишение права участия в
управлении делами Церкви;
5) лишение права на занятие
церковно-приходских должностей;
6) увольнение от церковно-приходских
должностей;
7) обличение;
8) денежное взыскание.
Для духовных лиц такими
наказаниями являлись :
1) анафема;
2) отлучение от Церкви;
3) лишение сана;
4) запрещение в
священнослужении;
5) увольнение от должности;
6) клировое послушание;
7) обличение;
8) денежное взыскание.
Во II отделе Церковно-карательного
устава определялось пространство его
действия, III отдел был посвящен
церковным наказаниям, IV — условиям
вменения преступности деяний, V —
видам виновности, VI — смягчению и
замене наказания.
На заседаниях Отдела о
церковном суде был рассмотрен также
вопрос «О восстановлении в священном
сане лиц, лишенных сана по суду» и
подготовлен доклад для вынесения на
Собор.
Затем началось обсуждение
проекта Устава о церковных наказаниях.
Из 78 статей было принято 75. В Устав
вошли следующие дополнительные
статьи, вытекающие из соборного
определения о мероприятиях,
необходимых для прекращения
нестроений в церковной жизни:
«Виновный в противлении
законной церковной власти и обращении
при сем за содействием к власти
гражданской подвергается: епископ,
пресвитер и диакон — извержению из
сана, клирик — исключению из клира,
монашествующий, сверх того, — лишению
монашества, мирянин — отлучению от
Церкви вплоть до раскаяния»;
«Виновный в содействии
проведению в жизнь распоряжений
гражданской власти, враждебной Церкви,
подвергается: епископ, пресвитер и
диакон — извержению из сана, клирик —
исключению из клира, монашествующий —
лишению монашества, мирянин —
отлучению от Церкви вплоть до
раскаяния».
Отделом о церковном суде
были подготовлены следующие доклады:
1) «Об устройстве церковного
суда»;
2) «Устав об устройстве
церковно-судебных установлений»;
3) «О поводах к расторжению
церковных браков»;
4) «Церковно-карательный
устав».
На Собор были вынесены
доклады «Об устройстве церковного
суда» и «О поводах к расторжению
церковных браков».
В докладе Отдела о
церковном суде были обоснованы общие
положения о церковном суде. «Не только
юридическая наука, но и современное
церковное общественное сознание, —
говорилось в нем, — настоятельно
требуют отделения суда от
администрации»22 . «Соединение в
одном установлении властей судебной и
административной представляет весьма
важные неудобства, так как при таком
соединении одна и та же власть и
предъявляет требования и осуждает
последствия ее неисполнения»23 .
Все жалобы, указывалось в
докладе, должны поступать к епископу,
который определяет, где они будут
рассматриваться; епископу
принадлежит общий надзор за
деятельностью всех церковно-судебных
установлений, и он утверждает решение
суда или передает его в высшую
инстанцию.
Предлагалось устроить суды:
1) епископа («дела,
подведомственные единоличному
епископскому суду, разбираются
епископом непосредственно и без
соблюдения особых формальностей;
причем по самому свойству келейного
суда налагаемые за проступки епитимьи
не должны носить гласного характера»);
2) благочиннические (3
клирика, 2 мирянина сроком на 3 года);
3) епархиальные (5 духовных, 3
мирянина сроком на 3 года);
4) церковно-областные (3
епископа, 4 клирика, 4 мирянина, в
случаях по делам епископов — 3
епископа);
5) высший церковный суд (кассационная
инстанция из 4 епископов, 3 клириков и 3
мирян). В случае суда над епископом
состав высшего церковного суда должен
быть увеличен в соответствии с
церковными канонами до 12 епископов.
Судебная власть
распространялась на всех клириков и
мирян, принадлежащих к Православной
Церкви.
На заседаниях Собора были
вновь подняты все спорные вопросы о
соотношении власти епископа и суда.
При этом нашлись резкие противники
проекта церковного судоустройства.
Так, архиепископ Астраханский
Митрофан (Краснопольский) заявил, что
проект «основан не на принципе
приближения суда к епископу, а на
принципе удаления от него. Епископу в
этом проекте оставлено лишь
формальное отношение к церковному
суду <...> Существо церковного суда
уходит полностью от епископа, уходит
самое главное — внутренняя, духовная
сторона церковного суда»24 .
В защиту проекта выступили
архиепископ Владимирский и Шуйский
Сергий (Страгородский) и Ф. Г. Гаврилов.
Архиепископ Сергий отметил, что ни
епископ, ни тем более митрополит не
может быть председателем суда в силу
исключительной загруженности,
поскольку русские условия
значительно отличаются от условий
существования Церквей на Востоке: «На
Востоке епархии малы. Отношения между
епископом и паствою близки,
патриархальны. Епископы и паства
представляют собою одну семью, в
которой епископ — отец, а паства — его
дети. При таком положении странно было
бы и говорить о разделении суда и
администрации в Церкви. Но
представьте себе, как можно, не
закрывая глаз на современное
положение у нас правящего епископа,
обремененного при обширности наших
епархий массою дел, заставлять
митрополита непременно
председательствовать в суде, входить
во все судебные дела. Митрополит не
может взять на себя постоянно
председательствовать на суде. И
нарушения канонов тут не будет. Где
есть правда и разум, там нет нарушения
канонов»25 .
Собор принял предложение П.
Д. Лапина о возможности личного
председательства епископа в
епархиальном суде (ст. 16): «Епархиальный
архиерей председательствует в
епархиальном суде, когда найдет
нужным, лично»26 .
П. Д. Лапин внес поправку,
которую поддержал и архиепископ
Сергий, о праве митрополита
председательствовать в церковно-областном
суде, и статья о председателе церковно-областного
суда была изменена: «Председателем
церковно-областных судов могут быть
только архиереи, избираемые членами
сил судов из своей среды и
утверждаемые в должности
митрополитом области. Митрополит,
когда найдет нужным,
председательствует в заседании суда»27 .
На 158-м заседании Собора, во
время обсуждения доклада, было
объявлено постановление соборного
совета о прекращении работы Собора 20
сентября.
Собор утвердил доклад
Отдела о церковном суде в той редакции,
которую представил редакционный
отдел. Основное отличие ее от
предложенной Отделом состояло в
признании права епископа, митрополита
и патриарха быть председателями суда.
Таким образом, идея отделения
администрации от суда оказалась
значительно скорректированной.
Однако и в такой редакции
постановление Собора не было принято
совещанием епископов ввиду умаления в
нем епископской власти.
Стремительное наступление
на Церковь, которое повели большевики,
расстрелы членов Собора, угроза
арестов, изъятие церковных зданий, в
том числе и помещений, где проходил
Собор, — все это обусловило быстрое
свертывание его работы.
Таким образом, реформа
церковного суда не состоялась.
Не рассмотренные Собором
проекты Устава об устройстве церковно-судебных
установлений и Церковно-карательного
устава были переданы высшему
церковному управлению. Однако, по-видимому,
оно не вынесло по ним решения.
Работа над проектом реформы
церковного суда, затянувшаяся почти
на полстолетия, не получила
завершения. Сторонники проекта
аргументировали свою позицию не
столько церковными канонами, сколько
учетом реальной ситуации в Русской
Церкви. Противники проекта ссылались
в первую очередь на церковные каноны,
которые говорят только «о
святительском суде», и настаивали на
исключительных правах епископского
суда. Возможно ли было объединение
разных позиций по вопросу о церковном
суде? Как показывает судьба доклада
Отдела о поводах к разводу, Совещание
епископов и Отдел были готовы к поиску
компромиссного решения. Но нельзя не
видеть и стойкости определенной части
епископов в неприятии реформы суда,
ведущей к ограничению их судебной
власти и созданию контроля над их
деятельностью.
1 См.: Н е м ы т и н а М. В. Суд
в России второй половины XIX–начала XX
в. Саратов, 1999.
2 См.: С о к о л о в Н. К.
Каноническое устройство церковного
суда по началам вселенского
соборного законодательства //
Православный собеседник. М., 1870.
Ноябрь–декабрь С. 586–609, 752–768;
Соколов Н.К. О началах и формах
духовного суда в виду современных
потребностей // Православное
обозрение. 1870. Май. С. 822–853. Июнь. С.
973–1010.
3 С о к о л о в Н. К. О началах
и формах духовного суда... С. 825.
4 Там же. С. 844.
5 Там же. С. 850.
6 Руновский Н. Церковно-гражданские
законоположения относительно
православного духовенства в
царствование императора Александра
II. Казань, 1893. С. 193.
7 Там же. С. 204–206.
8 См.: Там же. С. 225.
9 Там же. С. 249.
10 Там же. С. 255.
11 См.: Б а р с о в Т. В.
Святейший Синод в его прошлом. СПб.,
1896. С. 61.
12 См.: Е л а г и н Н. В. Белое
духовенство и его интересы. СПб., 1881.
13 Там же. С. 165.
14 Журналы и протоколы
заседаний высочайше учрежденного
Предсоборного Присутствия. СПб., 1906. Т.
1. С. 501.
15 Там же. С. 558.
16 Там же. Т. 2. С. 385–386.
17 См.: Российский
государственный исторический архив,
ф. 796, oп. 445, д. 226, л. 114.
18 См.: Там же.
19 Государственный архив
Российской Федерации, ф. р–3431, д. 258, л.
11.
20 См.: Там же, л. 101.
21 Там же, л. 106.
22 Там же, ф. 3431, д. 258, л. 102.
23 Там же, л. 102–102 об.
24 Там же, д. 145, л. 33.
25 Там же, д. 161, л. 135–135 об.
26 Там же, д. 263, л. 73 об.
27 Там же, л. 73 об. (статья 17).
|
