|
Наиболее чтимые Задонские подвижники благочестия, как из числа
монашествующих, так и мирян, до 1930 года упокоены
были в так называемой «Митрофановой пещере» – усыпальнице, устроенной
под алтарем трапезной церкви
Вознесения,на месте, где некогда стояла келья друга и сотаинника
Святителя Тихона — схимонаха
Митрофана. Более шести десятилетий изъятые с места упокоения мощи
пребывали в изгнании на
городском кладбище. И лишь десять лет назад милостью Божией, трудами и
молитвами
митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия останки подвижников
благочестия
вновь обрели покой в усыпальнице монастыря.
Биограф (Е. Поселянин) так пишет о жизни отца
Митрофана: «Поживя в миру, он не был удовлетворен миром. Его душа
просила
иного. Ему мечталась жизнь, вся отданная Богу, молитве. Будь жена его
иного, чем он, настроения, представились бы препятствия к оставлению им
мира. Но жена его так же мало, как и он, дорожила миром...» Так что
разлучились супруги по обоюдному согласию, и Евдокия первой приняла
постриг в Елецком Знаменском девичьем монастыре.
Михаил отправился в Задонск, где и поселился у ограды Задонского
монастыря в собственной келье.
Послушливый, набожный мирянин, ищущий сокровищ духовных, обратил на себя
внимание Святителя Тихона в один из визитов тогда еще епископа
Воронежского в Богородицкий монастырь. И раз узнав Митрофана, Святитель
подарил его полным доверием до конца дней своих.
В 1769 году Святитель Тихон переселился в Богородицкий монастырь. С
этого времени отец Митрофан неотлучно, вплоть до кончины Задонского
чудотворца, пребывал с ним.
Так, в постоянном общении с великим угодником Божиим, вдохновляясь его
примером и напитываясь его мудростью, формировалась и зрела душа отца
Митрофана. Именно от Святителя перенял старательный ученик безропотное
терпение скорбей, обид, злословия и зависти, которых выпало на долю
Святителя Тихона немало.
Отец Митрофан не оставлял трудов молитвенных, а чтобы не испытывать
помех, ископал в полу кельи пещерку, куда и удалялся для многочасовых
бдений.
За подвижничество удостоен был схимонах Митрофан от Бога великих даров,
в числе коих была и не раз явленная им прозорливость.
Раз отправился один из елецких купцов на Украину «для торговли». Но
прикинул, что денег у него для задуманного маловато и, будучи в Задонске,
куда заехал за благословением на поездку, попросил отца Митрофана, с
которым дружил, одолжить ему до возвращения из поездки недостающие 200
рублей.
– Деньгами помочь не могу, – ответил мудрый старец, – а вот сходите-ка в
нашу церковь да положите 200 поклонов перед иконою Царицы Небесной. Она
и поможет вам выше всякого чаяния.
Купец отправился в храм и исполнил, что было сказано. И действительно,
результаты затеянной торговой операции превзошли его самые смелые
чаяния. И с теми деньгами, что у него были, он приобрел такую выгоду, на
которую и не рассчитывал, намереваясь занять дополнительный капитал...
Скончался схимонах Митрофан 27 февраля 1793 года и погребен был,
согласно его завещанию, в пещерке-погребе, ископанной им для уединенной
молитвы под полом одиноко стоявшей схимнической кельи. С годами
почитание усопшего праведника стало столь явным, что епархиальное
начальство одобрило в 1836 году желание «усердствующих богомольцев»
устроить на этом месте часовню, где и разместилась усыпальница имевших
при жизни имя Господне «написано на челе их». В 1842 году, по прошению
помещицы Тиньковой, часовню «изрядно распространили».
Окончательно архитектурный облик усыпальницы оформился в 1862 году,
когда была значительно перестроена и расширена к востоку соседствовавшая
с часовней трапезная Вознесенская церковь. «Пещеру» превратили в
сводчатый зал, находившийся под алтарем обновленной церкви, занявшей
второй этаж постройки. Вход сюда вел отдельный с восточной стороны
храма.
Видимо, первым, похороненным рядом со схимонахом Митрофаном в
монастырской усыпальнице праведником, следует считать скончавшегося в
1825 году иеросхимонаха Агапита (в миру Алексей Болховитинов).
Восемнадцати лет он поступил в Задонский монастырь и был келейником у
Святителя Тихона, а потом у схимонаха Митрофана. Затем Алексей
Болховитинов, заявивший себя благочестивою жизнью, был пострижен в
монашество с именем Аввакума.
Вскоре отец Аввакум был рукоположен в иеродиакона, а потом — в
иеромонаха. И тут для него наступили дни тяжких испытаний. Сам он
говорил, что против него было воздвигнуто гонение от братии, и, желая
«дать место гневу», он удалился из Задонского монастыря в Алексеевский
Воронежский.
После 10 лет жизни в Алексеевском монастыре отец Аввакум перешел в
Трегуляев Тамбовский монастырь. О дальнейшей своей жизни он сам
повествует так:
— Любил я взирать на схимников, на их ангельскую жизнь, уединенную и
высокую, и на их ангельское облачение, а сам восприять на себя схиму и
думать не смел, считая себя недостойным и неспособным к сему трудному
подвигу; впрочем, молился усердно, да будет со мною и в сем по воле
Господней. Что же? Однажды во сне вижу благолепнейшую и величественную
Деву и слышу от Нея: «Схима иноку N готова, да он не дождется ея, ты же
прими ее». А в это время, нужно сказать, представлен был к схиме один
иеромонах Трегуляевского монастыря, который действительно до разрешения
епархиальнаго начальства скончался. Между тем, благословение
архипастырское последовало, и настоятель рассуждал с братиею, кого
посвятить в схиму. К удивлению моему, братия указала на меня. Когда
объявили мне это, я с благоговением покорился воле Богоматери.
Эти воспоминания относятся к 1800 году.
А около 1817 года иеросхимонах Агапит перешел из Трегуляева в Задонский
монастырь. Ему было уже 68 лет. Это была умудренная долголетним
аскетическим подвигом старость, и потому скоро подвижник сделался
духовным наставником мирян и иноков, продолжателем дела Святителя Тихона
и схимонаха Митрофана.
Вскоре после переселения в Задонский монастырь отец Агапит совершенно
заключился в келью. Даже Святое причастие ему приносили в келью, через
каждые три недели. Затворник продолжал поститься и непрестанно молился,
строго соблюдая церковные правила. Он носил на себе железные вериги,
опоясываясь ими наподобие диаконского препоясания орарем перед Святым
причастием. В свободное от молитвы время старец размышлял о жизни,
смерти и воздаянии и на небольших лоскутках бумаги записывал свои мысли.
Однажды келейник спросил его, для чего он это делает. Старец отвечал:
«Пусть добрые люди, жаждущие благочестия, читая мои строки, вспомнят о
мне грешном и помолятся о спасении моем во спасение свое».
Из ряда наставлений отца Агапита обращают на себя внимание наставления о
подавлении в себе гордости.
«Один из прозорливцев, сидя в братском собрании, увидел, что к нему
подошли два духа — тщеславие и гордость. Первый из них, подстрекая меня
под бок перстом тщеславия, принуждал, дабы я при братии сказал что-либо
о каком-нибудь бывшем мне видении или подвиге. Когда же я его от себя
отринул, сказав ему: «Да возвратятся вспять и постыдятся мыслящие мне
злая!», то вдруг сидящий по левую сторону дух гордости шепнул мне на
ухо: «Прекрасно, прекрасно ты поступил, что победил моего отца — духа
тщеславия!» Я же, к нему обратившись, рек те слова, кои после реченнаго
мною стиха следуют: «Да приимут абие студ свой глаголящии ми: благо же,
благо же».
На 75-м году жизни старец заболел тяжкою болезнью. 17 сентября 1825
года, после исповеди, Святого причащения и елеосвящения умирающий тихо
сказал: «Поднимите меня». Казначей обители отец Димитрий стал читать над
ним акафист Успению Богоматери, и во время этого чтения отец Агапит
скончался, в 12 часов дня 17 сентября 1825 года. 20 сентября он был
погребен в часовне за алтарем Вознесенской церкви, рядом со схимонахом
Митрофаном.
В 1827 году завершилась жизнь архиепископа Каменец-Подольского Антония
(Соколова), с 1821 года пребывавшего на покое в Задонском Богородицком
монастыре близ места упокоения столь чтимого им Святителя Тихона.
Почитание это зримо проявилось еще в годы пребывания Преосвященного
Антония на Воронежской епископской кафедре, куда он был переведен по
осени в 1810 году с поста ректора Казанской духовной академии.
В 1816 году епископ Антоний переведен был на Калужскую епископскую
кафедру, а в 1821 году стал архиепископом Каменец-Подольским. К тому
времени здоровье его ослабло, и практически сразу за назначением
последовал инсульт с частичной парализацией, так что 25 августа 1821
года ушедший в отставку архиепископ Антоний прибыл на покой в
полюбившийся ему Задонск. Здесь он и прожил остававшиеся 6 лет жизни.
Скончался 29 марта 1827 года на 57-м году от рождения. Первоначально был
погребен в приделе Иоанна Предтечи старого Владимирского собора.
Погребение усопшего епископа проходило с большими почестями, в
присутствии епархиального руководства. А четыре с лишним десятилетия
спустя, как сообщает иеромонах Геронтий, «в 1869 году, из уважения к
почившему архиерею, по благословению епархиального начальства,
перенесены кости преосвященного Антония I под алтарь Вознесенской
трапезной церкви без огласки».
Так же, без огласки, были перезахоронены в «Митрофановой усыпальнице»
мощи схиигумена Евсевия (Евфимия II). Ранее покоившееся под алтарем
Владимирского собора, рядом с захоронением Святителя Тихона, тело
схиигумена, совершившего первые каменные постройки до того деревянного
монастыря, почти одновременно с телом Святителя Тихона, при разборке
обветшавшего храма, обретено было нетленным.
Епархиальное начальство сочло неудобным предавать этот факт огласке, так
как об усопшем в 1740-х годах настоятеле не было известно практически
ничего, кроме его большого вклада в материальное обустройство
Богородицкого монастыря. Тем не менее игнорировать совсем знак благодати
было нельзя тело, и схиигумена Евсевия «без всякой огласки» перенесено
было в «Митрофанову часовню», где и погребено.
Завершил свой земной путь игумен ЕвфимийII в 1746 году, под именем
Евсевия, облекшись в схиму и оставив годом ранее настоятельство.
Упокоен был схиигумен с почестями под алтарем нового Владимирского
собора, сооруженного в дни, когда столь успешно руководил он вверенной
его управлению обителью во имя Пресвятой Богородицы.
В 1836 году чести быть упокоенным с прочими людьми Божиими удостоился,
пожалуй, самый известный после Святителя Тихона подвижник из Задонска —
Затворник Задонский Георгий, в миру – Георгий Алексеевич Машурин,
завершивший дни земного жития своего 25 мая 1836 года. Издание в первой
половине XIX столетия его духовных сочинений стало весьма заметным
явлением в истории Православной Церкви, как, впрочем, и его
подвижническое житие.
Георгий Алексеевич родился в 1879 году в вологодской дворянской семье.
Уже рождению его сопутствовали весьма примечательные обстоятельства.
Матери Георгия во сне явился за три года до того скончавшийся священник,
у которого она обычно исповедовалась. Вот как об этом случае рассказывал
сам Задонский Затворник: «С иконою в руках Божий посланник,
приблизившись к одру спавшей, благословил духовную дочь свою, бывшую в
радостном трепете и объятую святым страхом, и возвестил ей: «Во имя
Отца, и Сына, и Святаго Духа. Бог даст тебе сына Георгия. Се тебе и
образ святаго великомученика и победоносца Георгия». Неизреченно
обрадованная Божиим благословением, приложилась она ко святому образу и,
приявши его на свои руки, поставила оный в приличное место. Сим
окончилось видение».
Когда Георгий Алексеевич пришел в Задонский монастырь, за его плечами
была не только военная служба, начатая в 1807 году, но и участие в
боевых действиях времен Отечественной войны.
7 сентября 1818 года Машурин становится послушником Задонского
Богородицкого монастыря. Как сообщает один из биографов затворника
Задонского, Е. Поселянин, с первых дней пребывания в обители Георгий «с
великой ревностью исполнял обеты и послушания, находясь в постоянной
молитве, трудах и посте. Особенно старался он соблюдать безмолвие».
Приблизительно через год после поступления в монастырь Георгий, избрав
самую худшую и тесную келью, решает затвориться от мира. Склонность к
молчаливому молитвенному уединению послушника Георгия нашла понимание со
стороны духовных его руководителей, видевших истинную меру его «возраста
духовного», и Машурину разрешено было принять затвор.
Слава о подвижнике благочестия, снискавшем обильные плоды Духа Святого,
влекла к дверям его убогой кельи жаждавших совета и наставления. Ради их
усердия ему приходилось иногда оставлять строгость затвора, принимая
посетителей. Это утомляло Георгия, и в течение двух лет он боролся с
навязчивым помыслом — перейти в другой монастырь. «Милостивый батюшка!
Жалуюсь вам на тайного неприятеля; он со всех сторон обступил меня;
мыслит выгнать из крепости или пожечь всего», — вопиет затворник в
записке к духовнику Задонского монастыря отцу Амвросию. Одержать победу
в этой внутренней борьбе помогла Георгию поддержка преподобного
Серафима, Саровского чудотворца. Когда Задонский Затворник уже не в
силах был противостоять мыслям о переходе в другой монастырь, к нему
неожиданно явился безвестный странник и, сообщив, что он из Сарова, от
отца Серафима, сказал следующее: «Стыдно, столько лет сидевши в затворе,
побеждаться такими вражескими помыслами, чтобы оставить свое место.
Никуда не ходи. Пресвятая Богородица велит тебе здесь оставаться». И
тогда же Георгий почувствовал облегчение от обуревавших его желаний
сменить место спасения. С должным терпением воспринимал он с тех пор
посещения ищущих хлеба духовного, понимая свой долг в этом отношении.
Как он сам говаривал: «желал бы все дни посвятить уединению, но жаль
оставить вас!»
Георгию заблаговременно, в сновидении, были открыты сроки окончания
жизни. Считается, что перед смертью он тайно был пострижен в монашество
под именем Стратоника.
А в 1849 году к Затворнику Задонскому в чертоге смерти присоединился
любимый его ученик, во всем при жизни последовавший учителю. Был это
«любвеобильный ко всем другим и строгий к самому себе» иеросхимонах
Нафанаил, в миру – Николай. Происходил он из дворянского рода Остаповых,
Епифанского уезда, Тульской губернии. В чине штабс-капитана оставил
военную службу и поступил в Задонский монастырь послушником в 1830 году.
Некоторое время был келейником затворника Задонского Георгия, затем
исполнял различные послушания, в том числе и связанные с финансами.
После пострижения в мантию под именем Никодим, происшедшего в 1834 году,
был удостоен назначения на должность монастырского казначея.
Служение отца Никодима в должности казначея продолжалось до 1838 года,
когда он обратился с прошением «по болезни груди» уволить его от этой
должности.
Когда отец Никодим пожелал принять схиму, то и монастырское, и
епархиальное начальство отнеслось к этому желанию благосклонно. 28
декабря над отцом Никодимом архимандрит Досифей совершил пострижение в
схиму. Произошло это в келье старца, по причине его болезни. При этом он
наречен был Нафанаилом.
Постриженный в схиму, отец Нафанаил занял келью Георгия Алексеевича
Машурина (к тому времени скончавшегося), но только одну комнату в
мезонине. Келья эта не проветривалась.
— Как вы выносите такой тяжелый воздух, батюшка? Я приду на время к вам,
и то трудно долго пробыть, — жаловался порой келейник.
— Живя в мире, — отвечал старец, — я пользовался приятным воздухом и
всеми удобствами жизни, а теперь все прошедшее надо заменить настоящим и
потерпеть в противоположность за прошедшее наслаждение. Помни: телолюбие,
по слову Исаака Сирина, есть знак неверия.
Подвижник в течение 14 лет не имел кровати, а спал, сидя на стуле.
Скончался иеросхимонах Нафанаил 30 июня 1849 года.
Иеросхимонах Авраамий, усопший 10 июля 1852 года, происходил из
купеческого сословия. Был уроженцем города Задонска. Скончался на 92-м
году жизни и, в знак уважения к строгой его духовной жизни, был погребен
в усыпальнице праведников. При жизни на протяжении многих лет нес
нелегкое бремя, будучи духовником братии. Отличался мудростью и глубоким
смирением, назидая не столько наставлениями, сколько примером своей
благочестивой жизни.
А рядом с этими столпами благочестия, облеченными в монашеские рясы,
покоились и двое мирян. Мужчина и женщина. И ему, и ей довелось в дни
жизни земной понести крест юродства Христа ради, испытав в полной мере
его внешнюю мирскую тяжесть. Это Антоний Алексеевич, Христа ради
юродивый Задонский, или «Антонушка», по-задонски, и страннолюбивая
старица Евфимия Григорьевна Попова.
Самые ранние, достоверные и четко датируемые воспоминания о блаженном
относятся к 1825 году. Но речь идет уже о фигуре хорошо известной,
уважаемой и монахами, и горожанами. А ведь не один, наверное, прошел
год, пока признали в Антонии Алексеевиче не просто городского дурачка, а
«человека Божия».
В числе тех, кто первым признал «Антонушку» за блаженного, был
монастырский казначей, увидевший в «тронутом старичке» живое воплощение
слов апостола Павла: «Если кто... думает быть мудрым в веке сем, тот
будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие
пред Богом» (1 Кор. 3, 18-19). Казначей и приютил блаженного, когда тот
окончательно переселился в Задонск, позволив ему жить в прихожей своей
кельи. Антоний Алексеевич прозвал свой новый дом «конторой».
С тех пор на улицах города, а чаще на монастырском дворе можно было
видеть старчески сгорбленную, сухощавую фигурку блаженного, одетую в
русский кафтан толстого белого сукна, подпоясанный неизменным красным
кушаком. Довершали наряд суконные же онучи и особого покроя кожаная
обувь — коты. Кафтан вечно топорщился на груди из-за набитой за пазуху
всякой всячины. Стружки, камни, огурцы, битое стекло, куски хлеба —
пожертвованное юродивому на пропитание соседствовало с подобранным с
земли. Но этот вроде бы бессмысленный «багаж» имел для «Антонушки»
особое значение. Именно из этого «сувенирного набора» он делал обычно
подношение тому, кому хотел указать на некие настоящие или грядущие
события. А так как старец не раз на деле доказывал свою прозорливость, к
подаркам его относились с большим вниманием, если не сказать —
благоговением, видя в них некий скрытый смысл и пытаясь понять его.
С лета 1850 года Антонию Алексеевичу пришлось уйти на частную квартиру,
поселившись в доме помещицы А. В. Демидовой.
В августе 1851 года, присутствуя на соборовании страннолюбивой
праведницы Матроны Наумовны Поповой, Антоний Алексеевич присел в ногах
умирающей и сказал такие слова: «И я у Бога не забыт... Терпение убогих
не погибнет до конца!» А недели за две до Покрова обратился к хозяйке,
которую обычно именовал «мамой»: «Мама! Пеки блины в субботу под
Покров!» «Наступила эта суббота, — пишет иеромонах Геронтий, — и раб
Божий, напутствованный перед тем за несколько дней Таинствами Святой
Церкви, почил как умирающий о Господе, от трудов своих 29 сентября 1851
года.»
А вот Евфимия Григорьевна Попова лишь часть жизненного пути несла крест
Христа ради юродивой. Провела девственную жизнь свою в строгом
воздержании, нищете и непрестанной молитве.
После нескольких десятилетий юродства во Христе, по рекомендации духовно
окормлявшего ее затворника Троекуровского Илариона, отправилась в
Задонск, чтобы там заботиться о бездомных и убогих. До того Евфимия уже
не раз появлялась в Задонске. Здесь ее знали и ценили как человека жизни
духовной. А потому, когда в 1808 году она, оставив юродство, поселяется
в Задонске, с тем чтобы устроить странноприимную общину, то тут же
находит помощь и поддержку в благом начинании.
Мало-помалу около Евфимии, которой благодетели помогли выстроить дом для
намеченных целей, собирается женская благотворительная община. С
уважением принимал советы старицы затворник Задонский Георгий, глубоко
чтивший ее, как свою духовную мать. Стихал при ней и иногда
расходившийся Антоний Алексеевич, Христа ради юродивый Задонский.
За полгода до кончины своей имела Евфимия Григорьевна о том откровение.
Узнав о предстоящем окончании жизни земной, она, несмотря на полуночный
час, собрала сестер своей общины и сказала им: «Господь наш Иисус
Христос благоволил известить меня о скором моем отшествии, и потому я
более не начальница вам». Сказав это, Евфимия Григорьевна назначила себе
преемницу и первая подошла к ней, поклонилась и поцеловала ей руку. За
несколько дней до кончины соборовалась и причастилась. Тихо скончалась
15 января 1860 года на 110 году от рождения.
Издание «Краткий биографический очерк о почивающих в Задонском монастыре
старцах» (М.,1915) помимо тех, кто покоился под сводами «Митрофановой
пещеры», называет также еще несколько имен местночтимых подвижников.
Иеромонах Павел смиренномудрый. Был келейником у схимонаха Митрофана, а
впоследствии братским духовником. Скончался в 1837 году 19 мая. Погребен
был с правой стороны Митрофановской часовни (у северной внешней стены
алтаря Вознесенской церкви).
Отец Ириней из духовного звания, сын диакона, уроженец села Оскочного
Задонского уезда. В монашество пострижен в 1831 году; 15 августа 1834
года рукоположен в иеромонаха Высокопреосвященным Антонием (Смирницким).
Более двадцати шести лет находился в должности гробового иеромонаха при
гробе Святителя Тихона и каждодневно служил раннюю Литургию. Был более
пяти лет общим духовником братии. За пять дней предузнал свою кончину;
скончался 1 мая 1863 года. Погребен был у северной внешней стены алтаря
Вознесенской церкви, рядом с иеромонахом Павлом.
Иеромонахи Анатолий и Иларий жили в Задонской обители в первой половине
XIX столетия; тут же они и закончили свою благочестивую жизнь.
Как сообщает иеромонах Геронтий: «Благочестивые и благоговейные
иеромонахи Анатолий и Иларий происходили из купеческой фамилии города
Ливен Орловской губернии; отличались смирением, нестяжательностью и
делами христианского милосердия. Любовь их к ближним была истинная.
Каждый нуждающийся «пришлец» и бедный житель города Задонска обращался к
ним со своею нуждою и получал необходимое».
Благочестивые старцы один за другим почили сном праведным в 1822 году.
Иеромонах Димитрий был казначеем монастыря. Отличался праведною жизнь.
Скончался в 1830 году.
Иеромонах Корнилий. Об отце Корнилии сохранилось мало сведений.
Известно, что он отличался праведною жизнью.
Иеромонахи Анатолий, Иларий, Димитрий, Корнилий были погребены все
четверо вместе, в общем склепе, «нарочито для них устроенном», с
северной стороны теплого храма во имя Рождества Богородицы.
Смиренный инок Феофан-простец. Был келейником у Святителя Тихона. Этот
Феофан называл Преосвященного Тихона не иначе как «Бачка», а Святитель
Тихон отзывался о старце следующим образом: «Феофан утеха моя; я им
весьма доволен: первое за его простодушие, второе за то, что он никогда
празден не бывает, но всегда в благословенных трудах, за что я его люблю
и хвалю».
Строго разумный инок Аарон. Он замечателен по следующему обстоятельству.
Преосвященный Тихон однажды вознамерился выехать из Задонского монастыря
в Новгородскую епархию, по многократному приглашению Преосвященного
Санкт-Петербургского митрополита Гавриила, предлагавшего ему Валдайский
Иверский монастырь, близ родины Святителя, или другой какой, с полным
управлением. Отец Аарон, случайно узнав от келейного о намерении
Преосвященного Тихона, сказал: «Напрасно! Матерь Божия не велит ему
выехать отсюда!» Святитель, услыхав это, спросил: «Точно ли такие слова
говорил отец Аарон?» Келейник ответил: «Точно так говорил». «Ну, я же, —
сказал Святитель, — и не поеду отсюда».
Отец Аарон впоследствии был в должности казначея монастыря и похоронен
подле прежней большой церкви (сломанной в 1845 году), с южной стороны
при входе.
Никандр Алексеевич Бехтеев. Отец Никандр, сын Задонского помещика села
Ксизова, Алексея Бехтеева, с детства любим был Святителем Тихоном,
который, еще будучи на Воронежской кафедре, часто посещал дом господ
Бехтеевых. В чине поручика оставив военную службу, Никандр Алексеевич
поступил в Задонский монастырь в 1770-х годах и прожил в обители более
40 лет, до конца своей жизни в уединении, посте, молитве и трудах,
руководимый и наставляемый поначалу советами Святителя Тихона и
боголюбивого старца Митрофана. Скончался в 1816 году и погребен близ
южных дверей прежней большой Владимирской церкви.
Покой старцев, казавшийся вечным, был нарушен в 1929 году, когда
последних монахов изгнали из стен окончательно упраздненной обители.
Склепы, скрывавшие мощи праведников, были вскрыты, а останки их вывезены
на городское кладбище и спешно захоронены. Но память народа землей не
засыплешь. Тропа народная к могиле, которую тут же прозвали “святой”, не
зарастала и в самые суровые времена гонений на веру. Могилу посильно
обустроили и ухаживали за ней из года в год на протяжении шести
десятилетий.
Но минули наконец суровые испытания, понесенные с великой честью Русской
Православной Церковью. Начала вспоминать поруганная Русь, что издревле
почиталась она Святой. Пришла пора открытого почитания тех, кто ей имя
это намолил.
И вот в октябре 1993 года, 10-го числа, в воскресный день, праведники
задонские вернулись в обитель, прославленную их подвигом. Произошло это
попечением митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия, а также
стараниями нынешнего наместника Богородицкого монастыря (в ту пору еще
архимандрита) епископа Задонского, викария Воронежской епархии Никона
(Васина). Перенесение новообретенных мощей праведников совершила братия
Богородицкого монастыря во главе с наместником, под перезвон колоколов.
Первоначально возвращенные в обитель мощи угодников Божиих открыто
почивали в пяти деревянных раках, установленных в правом приделе
Владимирского собора. А ныне покоятся они в мраморной гробнице при
колонне, что слева от входа в главный храм монастыря. Над отделкой места
упокоения праведников потрудился в свое время один из монашествующей
братии, тоже носивший имя Митрофан.
|
