кусочек чуда

2 часа 40 минут ночи 11 апреля. В церкви пророка Самуила, что недалеко от Дворца спорта «Юбилейный», идет служба. С улицы слышны тихие слова православных гимнов. Храм маленький, здесь только прихожане из окрестных домов. Около входа стоят мужчина и женщина с маленькими лампадками, в которых теплится огонечек. У меня в руках - такой же фонарик. «Христос воскрес», - тихо приветствуют меня эти совершенно незнакомые мне люди. «Воистину воскрес», - отвечаю. «А что это у вас за огонь?» • «Тот самый, из Иерусалима», - я только что был в Покровском соборе, иду со службы, захватив кусочек этого маленького чуда. «А сюда его еще не привезли», - они зажигают свои лампадки от Благодатного Огня. «Христос воскрес». Светлый огонек попадет еще в один дом, еще в одну семью.

За три часа до этого, 23 часа 40 минут. Площадь у Покровского собора кишит людьми. «Доро­га к храму», - всплывает в голове журналистский штамп. По доро­ге этой идут молодые и старые, семьи и одинокие люди. «Когда служба? - спрашивают друг у друга непосвященные в премуд­рости церковных ритуалов. - А огонь когда привезут?» Рядом с храмом суетятся техники, уста­навливая экран, на который бу­дет проецироваться служба для тех, кому не хватит места в церк­ви. Вход в собор огорожен метал­лическим «милицейским забор­чиком». Через ограждение про­пускают всех, но - по одному, что­бы избежать давки. Два сержан­та со скучающими физиономия­ми проводят своеобразный фейс-контроль: пьяным в храме не место. Пьяные отходят в сто­ронку. Благообразие Пасхальной ночи нарушают разве что тусую­щиеся неподалеку от памятника Кольцову тинэйджеры, да толпы нищих, цыганят и оборванцев, выклянчивающих «денежку на хлебушек». «Ух, нехристи», - со­крушаются старушки в платочках.

В самой церкви - загадочный полумрак, озаряемый лишь огоньками свечей перед иконами. Ощущение такое, словно из два­дцать первого века попал век в во­семнадцатый. Хмурые и голые стены без росписей (в храме сей­час идет частичный ремонт) под­тверждают это впечатление. Ти­шину нарушает лишь шорох ша­гов пришедших, пытающихся найти местечко поудобнее. Каза­чий офицер, отвечающий здесь за безопасность, объясняет прихо­жанам правила поведения во вре­мя крестного хода: «Помните, что когда пройдет митрополит, двери в храм закроются, поэтому вам лучше выйти на улицу». Откуда ни возьмись, появляется старушка, держащая в руках самодельную лампадку - церковную свечку, вставленную в обрезанную плас­тиковую бутылку. Проносится ше­пот: «Огонь, огонь, тот самый». На самом деле, Благодатного Огня еще нет на воронежской земле, но многие, поверив прошелестев­шему слуху, уже зажигают свои свечи.

23 часа 45 минут. Тихий шум толпы перед церковью раз­рывает громовой глас главного колокола Покровского храма.

Мерные гулкие печальные удары возвещают о приближении вели­кого события, проникают в самое сердце, вселяя, как говорили в старину, «страх Господень». Или, выражаясь современным языком, «ощущение сопричастности к ве­ликому духовному событию».

Начинается крестный ход. Че­стно говоря, грешным делом в го­лове сидела мысль: народу-то здесь много, вот репортаж полу­чился бы, настоящая «Воронежская Ходынка». Во время пресс-конференции, посвященной проекту «Благодатный Огонь», которая про­ходила 2 апреля в Доме журналис­тов, один из корреспондентов за­метил: «Наши люди способны уда­виться даже в очереди за Святым Огнем». Что ж, слава Богу, мрачные ожидания не оправдались.

Под хоругвями, творя молитвы, священнослужители и простые пра­вославные чинно проследовали вокруг храма. Ровно в полночь ход остановился у церкви. Мерный звон сменяется радостным благовестом.

В небе расцветают огни празднич­ного фейерверка, словно и не пра­вославный праздник, а День горо­да. Недаром грозились инициаторы проекта «Благодатный Огонь», что будет событие под стать Дням сла­вянской письменности.

0 часов 30 минут. «Христос воскрес», - возглашает митропо­лит. «Воистину воскрес», - отзыва­ется многоголосый хор верующих под сводами собора. Православ­ная церковная служба обыкновен­ному человеку во многом непонят­на. Крестятся здесь, глядя на дру­гих, а то и просто так - по велению сердца. На улице крестятся прямо на огромный экран. А кто-то уже идет домой - церковная служба утомительна. «Как раньше у нас истово храмы разрушали, так сей­час истово молятся, - сокрушает­ся мой знакомый. - А зачем - не знают. Мы все-таки дикий народ».

Митрополит и священнослужи­тели облачаются в праздничные багряные одеяния. Церковь озаре­на электрическими огнями, с улицы она выглядит так, словно парит на лучах света. От печального, даже мрачного ощущения начала службы не осталось и следа. «Христос вос­крес» - «Воистину воскрес», - раз­даются тут и там приветствия встре­тившихся в толпе знакомых. Не так-то просто было это сделать, ведь в Пасхальную ночь только службу в Покровском соборе посетили около 5 тысяч человек. Всего же по Воронежской области провели празд­ничную ночь в церквях почти 800 ты­сяч верующих.

1 час 40 минут. Ожидание Благодатного Огня становится не­выносимым. Казачий офицер, те­ребя в руках нагайку, как может, ус­покаивает собравшихся: «Только что звонили - уже везут из аэро­порта». А между тем толпа возле храма изрядно поредела.

«Эй, постой-постой, - хватает свою разочаровавшуюся подружку ее товарка. - Как же это мы столько стояли ждали и вдруг уйдем? Что мы зря, что ли, всю ночь тут просто­яли?» Не секрет, что многих при­влекла в церковь именно возмож­ность зажечь, так сказать от первоисточника, лампадку с огнем из Иерусалима. Хотя огонь этот будет гореть в неугасимых лампадах в каждой церкви области.

Когда за поворотом показыва­ется, наконец, кортеж, сопровож­даемый милицейской машиной с мигалками, вокруг храма раздает­ся вздох облегчения. Уже через не­сколько минут Огонь - в руках у мит­рополита. Совершив крестное зна­мение большими церковными све­чами, он раздает его верующим.

«Смотрите, он же не обжигает»,- показывает закопченные свеч­ным дымом пальцы девушка. Су­ществует поверье, что в первые часы своего существования Благо­датный Огонь не может обжечь. Проверить это, умыться по тради­ции в пламени пытаются многие. Если честно, подержав с полмину­ты ладонь над факелом из Иеруса­лима (на котором - почему-то над­пись на английском: «Holyland»), жара не почувствовал и я. Мили­цейский полковник, задумавшись, смотрит на огонь, и вдруг, сняв фуражку, сует руку в пламя: «И впрямь - чудо».
«В газете писали, что эти фона­рики специально изобрели, чтобы огонь целый год горел», - обраща­ется к молоденькому священнику женщина, поджигающая свою лам­падку. «Ну, что вы, - улыбается он.

- Он будет гореть долго, может быть день-два, но не целый год». Семидесятирублевые фонарики расходятся быстро. Послушницы даже не успевают подносить но­вые партии.

2 часа 20 минут. Иду домой темными улицами спящего горо­да. Фонарик, зажатый в ладошках, напоминает сердце. Как живой, бьется в нем язычок пламени. Того самого - из Иерусалима. Навер­ное, нет ничего особенного в этом огоньке. Как и многое в религии, он всего лишь символ. Символ за­вета. Символ надежды. Сам по себе Благодатный Огонь не может принести благодати. Маленькое чудо - оно ведь для тех, у кого в сердце настоящая вера.
 

Олег ГРИГОРЕНКО