Межрегиональная научно-практическая конференция
«Православие и духовное здоровье нации»
г. Воронеж 21-23 октября 2004 года

Оценка последствий деятельности сект: светский и богословский подход.

Ныне действующее законодательство, регулирующее деятельность сект, подвергается критике со стороны Церкви за отсутствие действенных мер по ограничению их распространения и негативного влияния. Однако, несмотря на эту критику и попытки внести соответствующие поправки в него, видимого продвижения в данном направлении пока не заметно.

Чтобы осмыслить данную ситуацию необходимо учесть, что когда рассматривается вопрос о регистрации религиозной организации, то необходимо проанализировать критерии по которым выявляется ее доброкачественность. В самом общем виде экспертное заключение выносится на основании соответствия устава организации, ее учения и религиозной практики требованиям, закрепленным в законодательстве, устоявшимся этическим и общественным нормам; кроме того принимаются во внимание политические соображения, которые в ряду этих факторов играют не последнюю роль.

За прошедшие десятилетия сложилась система межправительственных организаций, в рамках которых сформировалось международное право, обязательное для исполнения странами-участницами, несоблюдение которого влечет санкции политические, экономические и даже военные. Поскольку международное законодательство имеет приоритетный характер перед национальными, игнорировать его никакое государство не станет. Одной из важных норм этого права в области религии является соблюдении прав и свобод верующих.

Однако новые мировоззренческие стандарты возникли не сами по себе, а представляют результат глубокой секуляризации западного христианского мира, в ходе которой из общественной жизни, из культуры, ушла религия, и культура без Бога стала самостоятельной, самодостаточной, и в ней на месте религиозных появились свои светские ценности. Поэтому светские стандарты и церковные ценности не всегда совпадают, а в тех случаях, когда заметно внешнее сходство по форме, то оказывается, что их светское и церковное понимание часто расходятся.

Поэтому отношение между обществом и религиозными организациями выстраивается исходя из поиска совпадающих точек зрения и возможных компромиссов. При чем приоритетными в государственно-церковных отношениях являются светские ценности. Этот подход нашел свое отражение в западной социологии религии, у истоков которой стояли и представители протестантской либеральной теологии. В рамках этой науки сложился свой взгляд на природу религии, церкви и сект и угроз от них проистекающих.

После демонтажа советской политической системы, российская социология религии полностью восприняла опыт западных ученых-социологов, так как считалось, что она была лишена идеологического влияния и более объективно описывает изучаемый предмет. В итоге в современную российскую социологию и идеологию перешли сложившиеся на Западе теории и политические стандарты, которые и нашли свое выражение в российском законодательстве. Поэтому недостатки действующего законодательства обусловлены наряду со многими причинами его идеологическим базисом.

В современной социологии религии главным признаком, по которому судят о доброкачественности религиозной организации и возможности предоставления ей статуса церкви, в светском понимании этого термина, служит отношение религиозной организации к мирским ценностям. Если религиозная организация, с точки зрения социологии религии, “не противопоставляет себя миру, если она приемлет его структуру и соглашается с его порядком, добиваясь того, чтобы стать универсальной организацией, вписанной в этот мир, то мы имеем дело с церковью. ... Церковь должна была отказываться (либо идти на послабления и компромиссы в реальной жизни) от насаждения своих ценностей и норм, особенно в тех случаях, когда обнаруживалось достаточно острое расхождение между культурными и церковными ценностями. ...Церковная теология должна искать средства сглаживания таких расхождений, чтобы сделать их приемлемыми для общественного сознания, приспосабливать христианские ценности к секулярному обществу. Секта, напротив, тяготеет к неприятию, осуждению “мира”, мирских порядков.”

Кстати, если рассматривать «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», принятой Архиерейским Собором в 2001 году, с позиций вышеизложенной теории, то получится, что Церковь не может претендовать на статус церкви, более того, оказывается она проповедует религиозный экстремизм. В «Основах социальной концепции» говорится, что «если власть принуждает православных верующих к отступлению от Христа и Его Церкви, а также к греховным, душевредным деяниям, Церковь должна отказать государству в повиновении». Согласно высказанному публично мнению одного светского религиоведа «... элементы правового экстремизма прослеживаются и в социальной доктрине РПЦ, где указывается, что Церковь может призвать к гражданскому неповиновению, если политика государства будет вступать в противоречие с христианскими идеалами и ценностями… Нетрудно догадаться, к каким последствиям это может привести».

Частью религиоведов? При оценке последствий деятельности новых религиозных движений наряду с отношением сект к светским ценностям рассматриваются их компенсаторные функции и возможную положительную роль для поддержания и стабилизации общественной системы, которая может реализоваться в заполнении общественного вакуума, оставленного коммунистической системой. Предполагается, что секты, создавая общины, наряду с другими объединениями, образуют своеобразную соединительную ткань, необходимую для правильного функционирования общественного организма Кроме того, они выполняют социальную адаптацию лиц, «связанных с отклоняющимися субкультурами, введение их рамки норм» например ограничивающих потребление наркотиков и алкоголя, а некоторые занимаются лечебной деятельностью. Наконец, секты могут играть роль «громоотвода, направляя общественный протест в безопасную для данной системы сторону». Исключения составляют секты, связанные с политическими движениями.

На данный момент практически все секты в России, за исключением АУМ Синрикё и Белого Братства, прошли перерегистрацию и официально ведут религиозную деятельность. Таким образом, разрешена деятельность сект, начиная от баптистов и завершая рериховцами, а это значит, что формально никакой опасности, исходящей от этих организаций, государство не усматривает. Однако многие, если не большинство из этих сект проповедуют учения и взгляды, которые с религиозной точки зрения вряд ли могут содействовать процветанию общества.

Так, иеговисты считают, что общество, пребывающее вне их секты, представляет собою мир сатаны. Поэтому любая политическая система и коммерческая деятельность по своей природе являются порочными, так как и политическая власть и коммерческая деятельность происходят от сатаны. На этом основании секта запрещает своим последователям любые формы политической активности, в том числе, участие в выборах.

Отдельные секты не считают необходимым для своих последователей следовать законам государства проживания. По учению кришнаитов "тому, кто занят служением Кришне, нет необходимости согласовывать действия свои с материальным миром, включая обязательства по отношению к семье, нации, человечеству в целом".

Естественно возникает вопрос: считают ли они себя ответственными перед государством, как они намерены его защищать? Менониты, кришнаиты и иеговисты воинскую повинность соглашаются отбывать только на альтернативной службе. Во время войны? Если бы в государстве стали преобладающими эти взгляды, то современным сектантам некому было бы проповедовать ни в России, ни в мире, да и их самих не существовало бы вообще.

Наука и образование согласно учению многих сект не приносят никакой пользы, и более того, даже вредны. Богородичный центр однозначно считает, что "развитие интеллекта и рассудка пошло в пагубу роду адамову". По мнению кришнаитов ученые приносят только вред и являются "демонами", а научная деятельность представляется им как причина "беспокойства" в обществе.

Светское искусство и литературу кришнаиты ставят в один ряд с такими пороками как мошенничество, пьянство, воровство, - рассматривают в качестве еще одного источника беспокойства человека. Еще более крайнюю и непримиримую позицию по отношению к культуре занимают рериховцы. По мнению Елены Рерих на "полках книгохранилищ целые гнойники лжи: было бы недопустимо сохранять этих паразитов", и вообще, "Занимать ложью места народных книгохранилищ - тяжкое преступление". Это требование она относит ко всей литературе не имеющей никакого отношения к ее учению. Несмотря на такие высказывания Елены Рерих, ее последователям удалось пролоббировать постановление Госдумы в 1995 г., в котором наследие Рерихов признано национальным достоянием России.

Особо следует подчеркнуть, что деятельность многих сект направлена на размывание национального самосознания народа. Так муниты прямо заявляют о том, что имеют своей задачей изменение самосознания своих членов. Целью мунизма является создание нового этноса, нового народа, называемого ими родом Истинных Родителей, с традицией, с культурой, с языком, унаследованными от единого родоначальника нового человечества - Сан Мён Муна. Для осуществления этой цели мунитам надо отказаться и от своей страны, и от её культурного наследства, и вообще от всего, что осознаётся нормально как своё, родное, дорогое сердцу: “Ваша страна,- говорит Мун,- ваши культурные истоки и ваши привычки, эти три пункта, до тех пор, пока вы не очиститесь от старых привычек, с которыми вы жили, и совершенно не сотрёте их в себе, вы не можете войти в новую традицию наших Истинных Родителей”. По представлению Муна все его последователи должны быть объединены в один народ, наследующий корейскую культуру, как культуру своего родоначальника. В одном авторитетном кришнаитском источнике говорится, что "Вместо того, чтобы вырваться из тисков майи (иллюзии), глупые люди связывают себя различными именами и обозначениями, такими как ... индусы, мусульмане, индийцы, американцы, китайцы".

Некоторые лжеучения и секты используют двойные стандарты в этике. Елена Рерих советует лгать для прикрытия подлинной сути ее учения. У сайентологов существует концепция "честной игры". "Честно играть" полагается, главным образом, против людей, порвавших с сайентологией. По словам самих сектантов это значит, что "любой сайентолог, не опасаясь наказания своей организации, может лишить собственности" всякую личность или группу людей, и нанести им любой вред. "Их можно завлекать в ловушку, ... им можно лгать, их можно уничтожить физически". Вместе с тем, подобные действия, совершенные не сайентологами, расцениваются ими как серьезные преступления.

Из приведенных примеров следует, что государство считает допустимой деятельность сект, нравственные нормы которых с точки зрения православной этики не могут содействовать процветанию общества и более того, могут наносить ему вред. Одна из причин такой ситуации в том, что так называемые общественные ценности, лишенные религиозного обоснования, допускают широкое толкование этических норм и оценок, ибо изменчив сам тленный и греховный человек.

Предложенные социологами критерии церковности способны формировать неверное представление о религиозных организациях, претендующих на статус церкви, как заведомо готовых к соглашательству, что в конечном итоге может привести к противостоянию с ними.

Серьезные последствия реализации данного подхода в отношении к христианству можем наблюдать на Западе, где в последние годы христиане, выступающие против ставших нормой для общества гомосексуальных отношений и браков, подвергаются преследованию вплоть до тюремного заключения. Случаев этих множество, но приведем весьма интересный в контексте сектанткой тематики.

В 2004г. шестидесятилетний шведский пастор-пятидесятник Оке Грина, - по классификации некоторых антикультовых центров в России пятидесятничество относится к тоталитарному сектантству, - был приговорен к месяцу лишения свободы за публичное осуждение гомосексуализма. В своей проповеди он «назвал гомосексуализм «отклонением от нормы», чем, по мнению судей, ущемил права сексуальных меньшинств.

Концепции светского подхода к сектантству оказали свое влияние на западное богословие. Касаясь этого вопроса православные участники встреч с западными христианами отмечают, что «к сожалению, нередко в западном богословии» они видят «не стремление показать человеку, что означает быть христианином в условиях современной секулярной цивилизации, но намерение богословски интерпретировать идеологию либерального светского гуманизма и представить доказательства ее состоятельности. Это же зачастую отличает и деятельность международных христианских организаций, в частности, Всемирного Совета Церквей. Участвуя в работе того или иного межхристианского форума», они не раз ловили себя на мысли, что вместе с близкими им по взглядам людьми оказывались в роли ученика, которым «дают практические уроки, как нужно подгонять под светские либерально-гуманистические стандарты традиционные христианские убеждения и взгляды, христианское благочестие и христианскую практику».

Следующий из таких позиций путь определения степени опасности сект для общества весьма несовершенен и фактически официально открывает путь к деструктивной деятельности сект. Дело в том, что игнорирование целого ряда нравственных ценностей вообще не наказуемо, а если и предполагает наказание, то оно несопоставимо с вредом, который наносится обществу. Ведь проповедь сектантами своих религиозных взглядов разрушает ценности, являющихся базовыми для российского общества и культуры и способствующих единению народа.

Поэтому для того, чтобы принципиально переломить ситуацию необходимо вернуть в культуру, в общество религию, а это возможно только путем религиозного просвещения, проповеди Евангелия.

Но когда Церковь просит о создании нормальных условий для своего существования или выступает против агрессивной прозелитической деятельности католиков и сект, определенные силы подозревают ее в стремлении монополизировать рынок религиозных услуг и боязни конкуренции. Безусловно, главной задачей Церкви является проповедь ее вероучения, охранение его от искажений, а паствы от совращения и отпадения от Церкви. Но миссионерская и охранительная роль Церкви имеет громадное значение и для общества и для государства.

Дело в том, что любая религия христианская или нехристианская - это не философская концепция, и она не сводится к набору определенных истин веры и их интеллектуальному усвоению. В силу цельности религиозной жизни, вероучительные истины или догмы предопределяют мышление, нравственные нормы, образ жизни и поведение верующего, его восприятие мира и отношением к нему, к обществу и конкретным людям. Религиозная жизнь охватывает все силы человека, как психические, так и телесные, и находит свое непосредственное выражение в его творческой деятельности, в его культуре, ведь само слово «культура» является производным от «культа», как почитания Божества. Поэтому изменение истин веры или вероучения непременно ведет к изменению образа жизни и деятельности индивида, и влияет на его психо-соматическое здоровье. Чем больше степень удаления от православного вероучения, тем контрастнее отличия, начиная от отдельных сторон до всех сфер жизни индивида, и культуры, в широком понимании этого слова, в целом. Таким образом, деятельность и сект, и неправославных конфессий несет прямую угрозу обществу.

Возможно, утверждение о разрушении культуры всеми сектами и неправославными религиями покажется спорным, поскольку актов вандализма за большинством из них, за исключением сатанистов, не числится. Но при ближайшем рассмотрении вероучения неправославных религиозных организаций эти сомнения исчезнут. Например, секты, вышедшие из протестантской среды, на первый взгляд социально не опасные, отвергают аскетизм как путь достижения жизни вечной, как путь спасения. Ничего плохого в этом, казалось бы, нет. Но аскетизм не исчерпывается гастрономическими ограничениями в пище, он предполагает особую духовную настроенность верующего, выражающуюся в его мировосприятии, в системе нравственных ценностей и предпочтений, в построении определенным образом отношений с другими, в творчестве.

Отвергая в догматическом отношении почитание святых, их мощей и икон, они способствуют созданию религиозной санкции на негативное отношение к ним в целом, хотя многим из них принадлежит выдающаяся роль в истории России и в ее культурном наследии. И когда эти святыни объявляется ересью и грехом, то разрушаются базовые ценности, связывавшие людей в течении столетий в единую общность, обладавшую единой историей и культурой. Таким образом, увлекшийся сектантскими идеями выпадает из общества и оказывается в духовной изоляции и в такой ситуации он тянется к историческому и культурному наследию страны происхождения секты. В 90-е годы минувшего века, когда страна находилась в глубоком экономическом кризисе, некоторые протестантские проповедники говорили: если вы хотите процветать как американцы, то должны сменить свою веру.

Но кроме протестантских существуют секты с ярко выраженными тенденциями к смене культурной идентичности своих верующих или к презрению традиционной культуры. Как пример, можно назвать секту «Церковь Объединения», которая видит свою задачу в создании на земле нового в антропологическом отношении человеческого рода с традицией, с языком, унаследованными от единого родоначальника нового человечества – Муна. Типичной в этом отношении сектой является и Общество сознания Кришны, в одном из авторитетных текстов которого говориться, что «вместо того, чтобы вырваться из тисков майи, глупые люди связывают себя с различными именами и обозначениями, такими как …индусы, мусульмане, индийцы, американцы, китайцы».

Сопоставляя два подхода - светский и богословский - к определению природы и признаков сектантства, а также критериев оценки ущерба от увлечения сектантством, мы приходим к заключению, что более адекватным ситуации и реально указывающим путь противодействия сектантству и единению общества является церковный. Поэтому, государство должно предоставить РПЦ все возможности для ведения просветительской работы с населением, особенно школах и вузах.

Представленный доклад не претендует на полноту охвата темы в силу временных ограничений. Здесь были лишь намечены основные проблемы и пути осмысления сложившейся ситуации.