|
31 марта 2006 г. в Италии состоялась презентация книги о докторе Ф. Гаазе. В ней
принял участие митрополит Воронежский и Борисоглебский Сергий, председатель
Отдела по церковной благотворительности и социальному служению. В книге помещена
статья Владыки, которую мы предлагаем вниманию наших читателей.
В наше время говорят о гуманизме много. Стороннему
наблюдателю может показаться, что бесконечное множество конституций, деклараций,
законов разных стран и сообществ направлено к единственной цели - наконец-то
сделать человека счастливым. Но как часто эти благие намерения ведут лишь к
<равенству всеобщей сытости> (В. Соловьев), которое не только не делает человека
счастливым, но еще сильнее опустошает его душу. Драма атеистического гуманизма,
столь метко подмеченная кардиналом Анри де Любаком, действительно заключается в
трагическом по своим последствиям непонимании человека как <homo religius>: лишь
только человечество отказывается от религиозных критериев различения добра и
зла, как <мгновенно из человекобога выглянет и звериная морда. Но это - не по
личным недостаткам, а с роковою необходимостью, по законам аскетики>, - писал
священник Павел Флоренский.
Доктора Фридриха Иосифа Гааза, в России ставшего Федором Петровичем, в непростые
времена его подвигов часто называли безудержным гуманистом, утрированным
филантропом, фанатиком добра: Действительно, трудно, даже просто невозможно
понять человеку общества потребления те мотивы, которые привели Федора Петровича
в Россию, страну неведомую, неродную, однако столь полюбившуюся доктору. Какая
сила могла заставить преуспевающего доктора, имевшего все мирские блага -
достаток, почет и уважение со стороны влиятельных людей, искреннюю любовь
нескончаемой вереницы пациентов, - все это обратить на безудержное служение тем,
кто в обществе всегда почитался за <недочеловеков>, униженных - и поделом им! -
презираемых и презренных заключенных и каторжан? Причем послужить им без остатка
- не только в переносном, но и в буквальном смысле: хоронить доктора Гааза
пришлось на средства полицейского управления, того же, которое отправляет в
последний путь тех самых <недочеловеков>: Такой гуманизм сегодня понять трудно -
для современного мира гуманизм и благотворительность, к сожалению, часто
воспринимаются вроде надстройки над благополучием, некой <небесной гарантии>
собственной устойчивости:
Но доктор Гааз знал, в чем состоит истинный гуманизм, и Кто есть краеугольный
камень подлинного человеколюбия - Тот, Который Себя не пощадил быть преданным за
грехи людские. Знал он и какова цена этой любви:
Современная цивилизация давно уже приучила человека смотреть на страдание через
экран телевизора, сидя в уютном кресле, в теплоте и покое: сегодня, словами
Г.Маркузе, <принцип удовольствия поглощает принцип реальности>. Соприкоснувшись
с тем горем, которым был пропитан воздух тюремных острогов и пересылок,
нечеловеческими условиями содержания заключенных, Гааз уже не смог - да и не
хотел никогда - оторвать этих горемычных от своего болезнующего сердца: <Самый
верный путь к счастию не в желании быть счастливым, а в том, чтобы делать других
счастливыми>.
В <Достопамятных сказаниях> есть одно удивительное повествование. Однажды авва
Агафон пошел в город продавать изготовленные им сосуды и встретил на дороге
прокаженного. Тот спросил старца: куда ты идешь? Авва Агафон ответил: в город,
сосуды продавать. Прокаженный говорит: сделай милость, снеси и меня туда! Старец
поднял его, взвалил на свои плечи и принес в город. Тогда больной сказал: положи
меня там, где ты будешь продавать сосуды. Старец так и сделал. Когда он продал
один сосуд, прокаженный спросил его: за сколько ты продал? За столько-то,
отвечал старец. Больной сказал: купи мне пирог. Старец купил. Потом продал
другой сосуд. Больной опять спросил: а этот за сколько? За столько-то, отвечал
Агафон. Больной сказал: купи мне еще один пирог. Авва Агафон купил. Наконец,
когда старец продал все сосуды и собрался возвращаться, прокаженный говорит: ты
уходишь? - сделай милость, отнеси меня опять туда, откуда взял! Старец взял его
и отнес на прежнее место. И тогда говорит ему прокаженный: благословен ты,
Агафон, от Господа на небе и на земле! Агафон посмотрел, - но уже никого не
увидел: ибо это был Ангел Господень, пришедший испытать его:
Случай, некогда происшедший с аввой Агафоном, - это ключ к пониманию
христианского милосердия. Сложно сказать, кто в ком более нуждается - тот, кто
протягивает руку за помощью, или же тот, кто эту руку принимает: Доктор Гааз
всей своей жизнью засвидетельствовал, что <настоящей нашей собственностью
остается только то, что мы раздаем бедным и тратим на дела благотворительности>.
Основа подлинного гуманизма и благотворительности - это та самая любовь, которой
Христос полюбил падшего человека. Полюбить - значит принять любого человека
целиком, взвалить на свои и так слабые плечи этого изодранного, израненного
страстями и пороками человека - и идти вместе с ним, не надеясь, что через час
он вскочит здоровым на ноги и пойдет сам: Тот же авва Агафон однажды сказал:
<Если бы я нашел прокаженного и мог бы отдать ему свое тело, а его взять себе,
охотно бы сделал это; ибо такова совершенная любовь>. Доктор Гааз является для
нас ярким примером действенности такой совершенной христианской любви - любви,
которая пробивает бюрократические стены непонимания, лечит неисцелимые не только
телесные, но и душевные раны, уже зримо облегчает оковы - сколько усилий было
потрачено Федором Петровичем на борьбу за отмену прута для ссыльных и облегчение
кандалов:
Двадцатитысячная толпа шла за гробом доктора: Это ли не еще одно свидетельство
того, как на самом деле много может сделать всего-то один человек, будучи
просвещаем верой Христовой и вдохновляем Его словами: <Я был в темнице, и вы
пришли ко Мне:> Не сомневаюсь, что ценность этой книги о докторе Гаазе в том,
что она отрезвляет от неудержимого соблазна жизни в свое удовольствие, но и
необычайно вдохновляет - вдохновляет <спешить делать добро>, как и завещал
приснопамятный Божий раб Федор Гааз.
|
