"Я потерял своего отца, и учителя, на которого всегда равнялся и попечение которого всегда ощущал "

митрополит Сергий о Святейшем Патриархе Алексии II

Я бы сказал, что это глубокая, глубочайшая печаль, то, что произошло – невосполнимо для того периода жизни, который мы с вами переживаем. Для всей полноты Русской Православной Церкви, это огромная утрата, потому что именно Святейший Патриарх Алексий умел наладить работу Церкви так, что чувствовался его авторитет, его влияние, но вместе с тем была большая свобода действий. Благодаря его примеру, его слову, его пожеланиям каждый из нас получал необходимые для правильной работы в епархиях импульсы. Можно сказать, что все, что произошло за этот короткий исторический период его патриаршества в нашей Церкви ‑ плод его молитвы, его слез, его сердечной боли. Не было участка церковной жизни, где бы он ни принимал участия. Когда я занимался вопросами гуманитарной помощи народу Южной Осетии, Святейший находился в Германии. Я ему звонил очень часто. Он живо интересовался ходом дел, как идут сборы, что покупается для пострадавших, как народ Осетии воспринимает происходящее. Наше общение могло продолжаться часами. Естественно, имея такую поддержку, невозможно сделать какую-то ошибку.

Я думаю, что для нашего государства это тоже очень большая потеря. Мне вспоминаются слова первого президента России Бориса Николаевича Ельцина, когда он уже был в отставке и приходил на наши общецерковные мероприятия, после того как он приветствовал Патриарха, потом обращался к нам, архиереям, и говорил: цените этого человека, мы с ним очень много совместно сделали для России. Это дорогого стоит. Вспомним его тесное общение с Владимиром Владимировичем Путиным. Я думаю, что они взаимно обогащали друг друга и сообщали много импульсов для того, чтобы решить какие то вопросы и общецерковные и те, которые стояли перед обществом в целом. Такого авторитетного человека терять тяжело.

Нужно вспомнить, что не так давно он был в Париже, в ПАСЕ, вспомнить его выступление по тем проблемам, которые обычно замалчиваются политиками, общественными и церковными деятелями его уровня. Он назвал все открыто своими именами, что сначала вызвало шок у европейцев, а затем они его глубоко благодарили, потому что давно не было такого разумного голоса, который бы с христианской точки зрения напомнил, что Европа пошла не по тому пути и может зайти в нравственный тупик, от которого недалеко и до погибели. И таких вещей очень много можно назвать.

Можно сказать, что он был очень смелый человек, и смелость его проявлялась в том, что он всегда отстаивал правду, не смотря на то, какие появляются конъюнктурные соображения, которые обычно сопутствуют жизни общества, всегда разъяснял популярная это точка зрения, или непопулярная. Он никогда не боялся сказать правду своему народу в глаза. Мы можем оценивать его служение как большого угодника Божия, который был глубоко верующим человеком. Молитва всегда была присуща его жизни. Это был не только человек, который болеет душой за своей народ. Это был пророк, у него было пророческое видение будущего Церкви, будущего России. Он понимал наше время.

Не нужно забывать, что в советский период он единственный из иерархов нашей Церкви возвысил свой голос в защиту верующих людей. В конце 80-х он заявил, что верующие люди в Советском Союзе это граждане второго сорта, и надо что-то с этим делать и пересматривать правительству и партийным руководителям свое отношение к верующим людям. Что это полноценные граждане, которые болеют за свое Отечество и доказали за весь период Советского строя, что верующий человек является самым надежным патриотом своей страны.

Если говорить о нашей епархии, всем памятен визит Святейшего Патриарха в 1998 году. Святейший Патриарх закладывал новый кафедральный собор в честь Благовещения Пресвятой Богородицы, и мы с ним обсуждали вопрос завершения этого собора, и он согласился со мной, что на будущий год целесообразней провести освящение этого собора, надеялся дожить, но говорил: «Владыка я не обещаю, все в руках Божиих. И мой возраст вы знаете, поэтому я вам говорю откровенно». Я не думал, что его слова будут иметь пророческую основу.

В этот период у всех архиереев общая печаль, никто не ожидал его смерти, не смотря на то, что возраст его говорил о том, что это может произойти каждый день и каждый час. Когда я пришел на Воронежскую кафедру я получал очень много стимулов ободряющих от Святейшего Патриарха. Он очень интересовался жизнью нашей епархии. Радовался развитию этой жизни, всегда поддерживал те наши планы и намерения, которые были действительно для нашей Церкви жизненными и необходимы. Всегда он относился с любовью к Воронежской епархии и часто ставил ее в пример в разговорах и беседах.

А для меня лично это очень большое горе, очень большая боль, утрата. Я любил Святейшего Патриарха как своего отца и я, когда работал в Москве с 1991 по 2003 год, имел счастье видеть его сначала каждую неделю, а потом каждый день, потому что был его ближайшим сотрудником и помощником по окормлению им нашей Церкви. У меня осталось в памяти самые добрые и хорошие моменты, воспоминания о том, как он относился к людям, к своей пастве. У него никогда не было различия, кто к нему пришел: президент или простой человек. В каждом видел он личность и никто не чувствовал, что это человек, стоящий на высокой недосягаемой высоте. И если был у человека страх и трепет ‑ все это моментально разрешалось при личном общении со Святейшим. И неудобство, которое испытывал человек, разговаривая с Патриархом быстро проходило.

Святейший никогда не действовал силой, напряжением, подавлением воли человека. Это было проявлением любви. Чтобы человек не сделал в своей жизни, он старался понять, что привело человека к этому. Естественно, как верующий человек он видел это через те духовные болезни, которые человек испытывает.

В личном плане я потерял и своего отца, и учителя, на которого всегда равнялся и всегда ощущал его попечение. Я думаю, что история нашей Церкви выскажет очень много добрых слов в адрес Святейшего Патриарха Алексия, потому что это был потрясающий скачок Церковной жизни от совершенного забвения до признания. Это было время положительное, время развития Церкви и заслуга Патриарха в этом, безусловно, основная. Царства ему небесного.