Служения

ЖИТЬ ПО ПРАВДЕ БОЖИЕЙ

Церковь во все века почитала мучеников, потому что подвиг это особый. Человек оказывался перед выбором: либо он со Христом, даже до смерти, либо он отпадает от Христа. В его воле было этот выбор сделать. В канун праздника Собора новомучеников и исповедников Российских корреспондент Пресс-службы епархиального управления беседует с митрополитом Воронежским и Борисоглебским Сергием.

— Ваше Высокопреосвященство! 8 февраля Святая Церковь празднует Собор новомучеников и исповедников Российских, пострадавших от безбожного гонения в ХХ веке. Для Воронежской епархии этот год отмечен 75-летием со дня кончины священномученика Петра (Зверева). Что он значит для Вас?

— Новомученики и исповедники Российские, а в их числе и архиепископ Петр (Зверев), жили и совершали свой подвиг веры в очень сложных условиях, и этого нельзя забывать и не учитывать, когда мы говорим о них.

Мы часто склонны идеализировать все, что у нас связано с прошлым: прошлую жизнь, царское время. Я думаю, что это большая ошибка. В революции 1905 года и 1917 года особенно, в гражданской войне — участвовали во всем этом русские люди. И участвовали таким образом, что одни россияне выступали против других россиян. Почему это происходило? Дух зла возобладал в душе и в сердце этих людей, и они стали вести брато-убийственную борьбу. Сначала — борьба, потом война и так далее, и так далее, и так далее. И если с этой точки зрения рассуждать, тогда мы очень многое увидим.

Под личиной внешнего благополучия, благочестия — православный царь, Правительствующий Синод, причисление к лику святых Феодосия, архиепископа Черниговского, Иоасафа, епископа Белгородского, Серафима, Саровского чудотворца, — готовился взрыв. И когда этот взрыв начал разрастаться, люди стали радоваться этому. До того дошло общество, что когда царь Николай II отрекся от престола, когда святитель Тихон, Патриарх Всероссийский, совершил панихиду по нему (большевики скрывали правду о цареубийстве), отозвалось это болью в душе народа, но никакого взрыва не произошло. И это настораживает, это свидетельствует о нездоровье общества.

Очень быстро отказался народ от Церкви и очень быстро не кто-то — не латышские стрелки, а сами крестьяне, сами рабочие, интеллигенция возглавила их, стали кресты снимать, колокола сбрасывать, иконы выносить, стали надругаться над Богом и над всем, что связано с Богом. Ведь это же не пришельцы космические, это все — люди, которых переполняла чаша зла. Значит, подспудно общество было больное и готово именно к такому пути развития.

На этом фоне подвиг новомучеников и исповедников Российских имеет колоссальнейшее значение. Трудно подобрать слова благодарности этим людям, которые сохранили верность прежде всего, стояли до конца. Наша Церковь подходит с большой рассудительностью к вопросу о канонизации того или иного новомученика. Он новомученик, он пострадал за Христа, но, допустим, на допросе держался не так или вел двойную игру в церковном, в церковно-политическом вопросе. Например, обновленцы, принадлежавшие к искусственно созданной ГПУ структуре Церкви, которая была направлена на развал Церкви и поначалу хорошо поддерживалась властью, или католики, или баптисты — они тоже пострадали, тоже мучались, когда атеистическая пятилетка настала. Но только скончавшиеся в истине — истинные мученики, а те, которые скончались не в истине, а в заблуждениях каких-то, не представляют ценности для Православия.

Я еще раз, может быть, повторюсь, но хотел бы, чтобы эта мысль была центральной: роль новомучеников огромна в связи с общим наплывом неверующих людей.

Можно здесь говорить и о людях интеллигентных: были они верующие или не верующие, но они страдали, страдали тоже до смерти. Это может быть, не прямое свидетельство верности Богу, но очевидное свидетельство верности истине, верности добру. И я думаю, что если даже не ставится вопрос о причислении их к лику святых, то Господь как-то их помиловал, и они должны занимать особое место в нашем сознании, мы должны быть благодарны им. Ведь интеллигенция в основном была индифферентной по отношению к Церкви, потому что вся работа, которая перед революцией проводилась, была направлена на то, чтобы прежде всего нанести удар по Церкви, и поссорила интеллигенцию и Церковь, разделила по живому, и стало возможным все, что произошло.

И вот среди этой картины всеобщего горя личность святителя Петра является естественной. Ничего поражающего воображение нет — человек просто был последовательным в своей вере, и где бы он ни служил — в Москве, или в Новгороде, или в Твери, или здесь, в Воронеже, — везде это было пламя горящее в стоянии за правду, за истину. Он не обращал внимания на то, что завтра его арестуют, завтра с ним что-то сделают, — он был человек высокой жизни, высокой молитвы, архипастырь с большой буквы. Дух Божий через святителя Петра и действовал, и говорил.

И он поэтому производил такое впечатление на своих гонителей, что они почитали его. Жизнеописание святителя Петра говорит нам о том, что ни один следователь, ни один надзиратель не мог спокойно пройти мимо него — каждый снимал перед ним шапку, такое величие было у святителя Петра.

Это величие не было искусственно приобретенным, это не результат воспитания, это не какие-то корни, может быть, глубокие священнические, а то, что человек сделал себя орудием воли Божией. И поэтому мы и сейчас чувствуем очень тесную с ним связь: он молится за нас — за нашу Воронежскую землю, за нашу паству, за Церковь Русскую.

Слава Богу, в этом году мы написали поясной образ святителя Петра и частицу его мощей поместили в образ, и торжественно, к 75-летию со дня его кончины, мы этот образ принесли в Акатов монастырь, чтобы святитель как бы продолжал жить на том месте, где он свидетельствовал о Христе.

— Пример новомучеников чрезвычайно важен для современного человека. Чему мы, ныне живущие, должны учиться у тех, кто пострадал за веру, принял мученическую кончину за Христа?

– Я думаю, что учиться у новомучеников мы должны только одному — простоте жизни, духовной и повседневной. Эти люди предали себя воле Божией. Каждый из них, был ли он богат или беден, занимал какое-то место в жизни, когда Господь сказал: иди и страдай, пошел и стал страдать. Сознательно.

Вот простой пример — священник Павел Флоренский. Когда он был нужен государству и востребован, государство его и кормило, и поило, и давало ему возможность служить, но когда настала пятилетка атеистической борьбы, тогда он пошел страдать. В этом простота его жизни и в этом доверие Промыслу Божию со стороны отца Павла. Он откликнулся на нужды государства, но не прилепился к новой власти, как многие другие, генералы впоследствии, которые окончили духовную семинарию и были верующими людьми, но прилепились к внешней жизни и стали гонителями и Церкви, и своего народа. А отец Павел Флоренский служил своему народу как священник, как ученый, все, что нужно, отдавал ему, но когда встал вопрос — или снять рясу, или идти страдать, он предпочел второе. И его не пощадили, даже как ученого, даже за то, что он разработал план ГОЭЛРО. Он просто пострадал — и все.

И таких очень много примеров, которые нам дают возможность наблюдать за всем происходившим, и мы чувствуем, что эти люди, примеры жизни которых перед нами, протягивают нам руку помощи.

С другой стороны, я хотел бы привести пример — он, может быть, не популярный, но очень характерный — моего соименника Патриарха Сергия (Страгородского). Его осуждают, и в труде «Святые земли Российской» С.С. Бычкова описание его жизни отсутствует, но в сносках автор приводит много данных из архива КГБ и не защищает, а осуждает Святейшего. Я не берусь сравнивать вину его и святителя Тихона, но и у того, и у другого можно найти очень много колебаний. У Патриарха Сергия была полнейшая изоляция и неведение того, что творится вокруг стен тюрьмы. И он был доведен до такого состояния, что был вынужден как бы душу свою погубить ради спасения Церкви — это огромнейший шаг. Нас часто называют сергианами. Я отметаю это полностью, абсолютно. Кто же тогда наследник Церкви Всероссийской, если не мы? Эта Церковь Всероссийская сохранилась именно в период страданий, — не та, которая выехала за рубеж и благополучно пребывала за рубежом, а та, которая страдала. И, уважьте, это уж наше дело, как мы будем относиться к иосифлянам, григорианцам, сергианам, тихоновцам и так далее. Но в жизни Патриарха Сергия тоже прослеживается вот это желание страдать — даже до конца, страдать до последнего. И преданность воле Божией — до последнего момента, до последнего издыхания. И не в чем его укорить, что вот он продал, предал… Этот человек достоин того, чтобы рассматривать его жизнь как житие святого. И Патриарха Сергия можно отнести к мученикам.

Вот этот здравый, несломленный дух, это доверие Духу Божию, и люди, которые делали все, чтобы исполнить правду и исполняли ее до конца, — это все вселяет очень большую надежду.

Возьмите пример священномученика митрополита Серафима (Чичагова). Больше 80 лет было старцу, ходить не мог, лежал на постели. Был привезен к месту расстрела, расстреляли и успокоились. Он уже ничего не мог делать активно как человек, он уже был в руках Божиих, но силы зла не могли допустить, чтобы такой святой человек жил и своей жизнью освящал, осолял, спасал людей вокруг себя.

Сейчас борьба добра со злом разрастается, принимает новые формы. Наступило время борьбы с общечеловеческими ценностями добра. Страдает больше всего Православие. Процесс распространения зла ускоряется путем компьютеризации, это опыты, которые проводят над народом — как он себя поведет. А все эти фильмы, цель которых — разложить человека. И поэтому нам надо сейчас вспоминать опыт наших новомучеников.

Мы не должны сидеть сложа руки. Нам нужно делать все, чтобы не допустить преобладания зла над добром. И как бы мал, как бы немощен человек ни был, но если он живет по правде Божией, он уже становится очень большим препятствием на пути зла. Потому что каждый добрый человек — это не кочка, а гора, через которую не может перейти зло.

— Где нам, современным людям, черпать силы?

— Зло многогранно, неоднозначно, многолико, прячется за целым рядом искушений, может быть, даже каких-то невинных, которые приводят человека к тупику. Здесь ответ очень простой: нам нужно черпать силы в Евангелии, в Церкви, в молитве, в общении друг с другом. Мы должны быть солидарны, не замыкаться в себе, а наоборот, поддерживать друг друга. Если человек пришел ко Христу, с любовью его принять и вместе с ним, может, на примере его ошибок, бороться со злом и не допускать, чтобы зло преобладало в нашей жизни. Особенно нам нужно заинтересовать молодежь, потому сейчас самая большая трагедия человека — отсутствие воспитания.

Опору надо находить во Христе и в Церкви. Нравственное чувство должно быть очень развито, а это дается через труд познания Евангелия, через воцерковление.

— Быть верующим — значит быть верным. До конца. А мы удаляемся от Христа...

— Я вернусь к примеру святителя Петра. Это момент доверия к Богу. Если есть момент доверия к Богу, если вера простая, действенная, нам нечего заботиться. Нам нужно жить, трудиться — труд всегда должен быть. И это дает нам силу. Если мы прекращаем эту простую связь, то прекращается очень многое.

На нашем пути к Богу много тропочек разных, которые уводят нас от Бога, и мы по жизни идем-идем прямо, потом сворачиваем на одну из этих тропочек, потом опять возвращаемся на главную дорогу.

А у святых людей и новомучеников не было этих боковых ответвлений. У них прямая дорога — ее можно ощутить на примере общения со святыми людьми. Святой человек живет с Богом, и он только с Богом, и больше уже ничто его не волнует — все остальное отходит на второй план.

Мы же боимся даже представить себе, чтобы и у нас так было. А телевизор посмотреть, насладиться в этой жизни… Тогда я буду весь поглощен, все остальное потеряю… И эта боязнь есть отступление.

Господь сказал: «Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия» (Лк. 9, 62). То есть если ты запрягся пахать борозду добра, — там ничего не сказано о тяге, там сказано о плуге, который пашет, а тяга есть сила Духа Святого, это сила Христова, которая будет тянуть тебя вперед, — ты не должен оглядываться. В этом весь секрет. И если у нас будет борозда спасения прямая, четкая, без извилин, без оглядок друг на друга, мы увидим тогда, что это — цель жизни, и это приводит нас к Богу, ко спасению и отдаляет от дел зла.

— Празднование Собора новомучеников и исповедников Российских установлено в первое воскресенье после 25 января (по старому стилю). В этом году оно пришлось на Неделю о блудном сыне. Есть ли между ними какая-то связь?

— Это уникальное совпадение, и оно не случайное. Часто Господь так нам подает по жизни, чтобы мы задумались — задумались над правильностью нашего пути. Новомучеников Христовых надо любить, нужно понять, чтобы они были в центре нашей жизни. Мы должны чувствовать свою причастность к ним. Это необходимо нам. Они, подобно праведному брату, были все время с Богом. А блудный сын — это все мы, которые до такой степени доходим, что наши братья возмущаются, как Господь по милости Своей может простить все наши грехи, как Он может даровать нам пир и торжество, когда мы, грешные, обращаемся к Нему с покаянием.

Посмотрите, как страдали люди, как они достигали святости. Проходили практически через то, через что человек пройти не может. Но Дух Божий был в них. За это и ценит их Церковь — за их цельность, верность, полноту любви, за то, что они, видя впереди себя любовь Божию, презрели все. Для них это был путь прямой борозды — они стояли за плугом, он был цельностью их жизни. Они делали эту работу. Но борозда бывает разная — каменистая, плодородная. Так и у них случалось: разные испытания, вплоть до смерти.

07.02.04 "Воронежский епархиальный вестник" №1 (71)