|
Интервью
Высокопреосвященнейшего Сергия, митрополита Воронежского и
Борисоглебского ко дню 260-летия со дня основания Воронежской
семинарии – Владыка, каково, по
Вашему мнению, значение 260-летнего юбилея Воронежской духовной
семинарии для нашей епархии? – Я бы сказал,
что не только в епархиальном плане, но даже более – в плане
общецерковном. И дело здесь в том, что Воронежская семинария – одно
из старейших заведений и Церкви, и государства, поэтому на юбилее
мне хотелось бы видеть и светских гостей: представителей науки,
преподавателей высших учебных заведений. В прошлом наша alma mater
послужила делу образования политических деятелей, литераторов,
ученых различных направлений науки. Для современности все это имеет
очень большое значение, ведь Воронежская духовная школа была одной
из самых значительных. Об этом говорит и то, что ее выпускников
охотно брали в качестве студентов в самую престижную в то время
Санкт-Петербургскую духовную школу, даже – на государственную
службу, не говоря уже о службе церковной. Соответственно, значение
юбилея, призванного подчеркнуть вклад духовной семинарии,
несомненно, велико не только для епархии, но и для города, области и
страны.
– Какова, по Вашему мнению, роль
предшествующих архиереев, потрудившихся на Воронежской кафедре, и
лично Вас? – Я думаю, что можно отметить роль
практически каждого Преосвященного. Одни занимались развитием науки
в семинарии, другие – улучшали бытовые условия. Например, Антоний
(Смирницкий), архиепископ Воронежский, наш местночтимый святой, не
мог мыслить себя без духовного образования, его труды очень значимы.
Если бы не революционные события 1917 года, то наша духовная школа
получила бы поддержку и на высочайшем уровне. Митрополит Петр
(Полянский), выпускник нашей семинарии, был Патриаршим
Местоблюстителем, то есть возглавлял всю Русскую Церковь. Каждый
постарался по-своему.
С момента возрождения духовной школы при Владыке Мефодии1 были
набраны очень большие темпы, улучшилось качество преподавания. Я
считаю своим долгом заботиться о школе, повышать научный потенциал.
Мне хотелось бы, чтобы школа была воспитательницей кадров, и поэтому
у нас была и останется система интерната, которая самым
положительным образом воспитывает студентов в духе Православия,
защищая нас от ошибок воспитания. Пастырское служение чрезвычайно
ответственно, и мне хотелось бы, чтобы из нашей духовной школы
выходили люди достойные. – Каким бы вы хотели
видеть абитуриента, каким – выпускника? Соответствует ли нынешний
контингент Вашим представлениям? – Хотелось
бы, чтобы поступали молодые верующие люди, которые четко знали бы,
чего они хотят. Нынешний абитуриент недостаточно хорош. Есть такие,
которые знают, чего хотят достичь, но поступают с малым объемом
знаний не только по общедоступным церковным дисциплинам, таким как
закон Божий, но обнаруживается и очень слабое знание дисциплин
обычной средней школы. Хотелось бы, чтобы абитуриент владел
знаниями, был грамотным, понимал всю серьезность и значимость как
богословской, так и светской науки, ведь не одно богословие приводит
к знанию Бога, но и светская наука обращает к познанию Творца.
Мы проходили через горнило испытаний до поступления в семинарию,
через определенный искус, чтобы понять: туда ли я иду? Это был выбор
сознательный, но экзамены были мягче, потому что в советский период
было невозможно приобрести даже молитвослов, не говоря уже о
Священном Писании. Соответственно, и знания приобретались благодаря
«бабушкам»: человек ходил в храм, знал молитвы, батюшка давал читать
молитвослов, откуда переписывались молитвы.
Сейчас молодежь абсолютно другая: она идет в семинарию, как и в
любой другой вуз. И сообразно таким настроениям многое должно быть
пересмотрено: методика воспитания, методика преподавания, подача той
или иной истины. Мы наблюдаем, и нам приятно, что абитуриенты,
практически неопытные в жизни, через пять лет уходят уже окрепшие и
сложившиеся, радуют и их научные труды. В этом году я был на защите
дипломных работ и считаю, что некоторые из них должны быть
опубликованы, причем не только для внутреннего школьного
употребления, но и для пополнения других библиотек.
– Владыка, в настоящее время существует много
семинарий. Некоторые определяют основное направление своей
деятельности, например, как миссионерское. Можно ли говорить о
каком-либо приоритетном виде служения Воронежской семинарии и какое
направление хотели бы придать Вы? – Лично я
против того, чтобы придавать какое-либо направление Воронежской
духовной школе, потому что специализация предполагает особую
ответственность. Я не советовал бы спешить с определением, но
миссионерской семинария должна быть всегда, это ее призвание, мы
должны быть проповедниками и миссионерами слова евангельского.
– Владыка, а есть ли такие моменты, на Ваш
взгляд, в жизни и деятельности семинарии, которые подлежат
изменениям? – Это сложный вопрос. Вообще,
изменяться должно все. Я вспоминаю свои студенческие годы, которые
проходили во второй половине 1960-х — первой половине 1970-х.
Для меня, хотя я и воспитанник Московских духовных школ, Воронежская
семинария очень близка и значима. Я не хотел бы копировать столичные
школы, этого и нельзя делать, так как жизненные условия, да и многое
другое, совершенно несхожи. Моя цель — приблизить воспитательный
момент к Московским духовным школам.
В Воронежской епархии бывали случаи, когда после открытия прихода
надо было исправлять ошибки, допущенные неопытным или нерадивым
священником, это дается чрезвычайно сложно.
– Насколько Воронежская духовная семинария как
епархиальное учреждение соответствует целям и задачам, которые
ставит перед собой Воронежская епархия? – На
мой взгляд, семинария меня очень быстро поняла, к тому же я не
требую ничего сверхъестественного. Первый выпуск 2005 года, по
пятилетней программе обучения, произвел на меня очень хорошее
впечатление. Не было никаких проблем с распределением: кто-то был
направлен нести послушание в тюрьму, кто-то в деревню… Все пошли с
пониманием и со страхом Божиим совершать дело служения ближнему. Я
не ставлю перед епархией каких-то сверхзадач, и семинария
соответствует необходимому уровню. Нам не нужны вольнодумцы – это
все проходит со временем, нам необходимы очень вдумчивые и
целеустремленные ребята, у нас много таких. Воронежская
уравновешенность – традиция: у нас не было таких волнений, как в
Санкт-Петербурге в революционные годы (1917–1919), не было и как в
Сергиевом Посаде (достаточно странно, что в таком маленьком городке
о революции узнали от студентов Московских духовных школ: они
будоражили своими революционными настроениями все население города).
Слава Богу, что в Воронеже этого не случалось.
– Можем ли мы сейчас говорить о каких-либо
новых перспективах для семинарии в целом и для ее выпускников в
частности? – Я думаю, что, в каком бы веке
человек ни жил: будь то времена Христа, или до Него, или сейчас, –
жизнь так устроена, что мало что изменилось. Ценности моральные
сохранились, и Евангелие всегда современно, живем по нему. Может
быть, лишь некоторые формы понимания различны: «новое вино» вливают
в «новые мехи», поэтому мы должны следить, чтобы было соответствие
между учением и «вместилищем». Только тогда мы сможем осуществить
какие-либо изменения. Ведь Церковь всегда должна быть молода, юна и
соответствовать духу времени. Но мы должны хранить консерватизм в
хорошем смысле этого слова. В Церкви нет места для реформации
обрядовой и вероучительной стороны, изменение должно касаться новых
форм обучения и использования современной, в том числе и
компьютерной, техники. Только так мы сможем дать оценку тому, что
происходит в культурной и общественной жизни. Незнание и неумение не
снимает этой обязанности, мы всегда должны суметь объяснить, как мы
относимся к наркотикам или, например, свободной любви. Нужно дать
понять, что есть свободный выбор, свобода – прежде всего
независимость от предрассудков, которыми заражено общество.
– Владыка, что бы Вы хотели пожелать
Воронежской духовной семинарии? – Я хотел бы,
чтобы она воспитывала прежде всего честных, смелых, здоровых,
сильных, открытых людей, которые не боялись бы никаких трудностей,
шли бы в мир и проповедовали Христа в миру. Нужно, чтобы ребята были
патриотами, любили Церковь до самозабвения, чтобы, сделав однажды
шаг, никогда не повернули вспять. Наша духовная школа должна быть
образцовой в системе образования Русской Православной Церкви. Мне
хотелось бы, чтобы наши студенты жили в лучших бытовых условиях, да
и условия обучения также были бы лучше. В основном все средства для
этого у нас есть.
Мне хотелось бы, чтобы священнослужитель, закончивший Воронежскую
семинарию, был бы достаточно воцерковлен и подготовлен богословски,
понимал всю святость и ответственность своего служения в деле
возрождения человеческой души. Каждый священник, который приводит
человека к Богу и Святой Чаше, является бесценной жемчужиной. Я был
бы счастлив, если бы все окончившие семинарию понимали и помнили
это.
|
