СЛУЖЕНИЯ

Митрополит Мефодий: "Несмотря на разрушенную экономику, основной целью должно оставаться духовное возрождение монастыря"

На протяжении многих лет митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий организует восстановление монастырей и храмов во вверенной ему епархии. О том, как организовать реставрацию и с каким проблемами приходится сталкиваться во время восстановительного периода Русской Православной Церкви, владыка Мефодий сообщил корреспонденту Страны.Ru.

- Ваше высокопреосвященство, можете ли вы рассказать, в каком состоянии сейчас находятся церкви и монастыри за пределами Москвы.

- Не знаю, как дело обстоит около Москвы, однако за 500 километров от нее - как раз там проходит граница моей епархии - могу поручиться, что идет активный процесс храмового восстановления, правда, подчас можно говорить практически о постройке заново, потому что от многих монастырей, будто бы переданных Церкви, остались одни фундаменты. Думаю, что нечто похожее происходит повсеместно.

В каком состоянии церковные и монастырские здания? Большинство из них восстановлено или находится в завершающей стадии реконструкции. Есть крупные монастыри - они раньше восстановились, поскольку привлекли к себе больше внимания. Там находятся святыни, к которым тянутся люди, есть свой духовный микроклимат - то, к чему стремятся люди от жизненной суеты, чтобы немножечко пополнить свой духовный багаж, разгрузиться, почерпнуть там от благодати Божией, от святынь, от службы, от наставления, от молитвы, от общения с монахами.

Но есть монастыри победнее, расположенные вдали от центральных трасс, вдали от крупных городов, в таких местах, куда трудно добраться. И процесс их восстановления идет значительно труднее, сложнее, хуже.

Конечно, восстановление проходит трудно, но мы все-таки справляемся. Не всегда спонсоры приносят деньги и говорят: вот вам, пожалуйста, восстанавливайте монастырь. Тогда приходится прилагать немалые усилия к тому, чтобы показать людям значимость духовного этого центра, который если сегодня еще не блещет золотыми куполами, то через какое-то время будет духовным рассадником не только для близлежащего поселения, но и далеко за его пределами.

Меня куда больше беспокоит вопрос: как мы сможем за восстановленными стенами монастырей и заново отреставрированными храмами создать ту необходимую духовную атмосферу, которая являлась бы центром внимания и притяжения этих святых обителей. Вот ее воссоздать значительно сложнее. Поскольку в монастырь приходят новые люди, не имеющие традиций, не обладающие опытом. Люди из мира, которые порой приносят с собой разное видение и понимание смысла и значения Церкви. Они предлагают строить духовное совершенствование так, как они его видят.

А чтобы окунуться в историю Церкви и монастырей, ознакомиться с правилами, с традициями, с наработками - никто особенно себя не утруждает. И порой происходит едва ли не трагедия.

У Русской Православной Церкви сегодня много монастырей, около 600. Но я с обеспокоенностью смотрю на то, смогут ли они все быть духовным рассадником для многих приходящих в них. Смогут ли духовно оздоровить нацию в целом или хотя бы тех, кто в них приходит. И это гораздо большая проблема, чем трудности восстановления монастырских строений. Смысл и назначение монастырей - в создании особой духовной атмосферы, которой всегда они славились и где приходящие всегда находили утешение, удовлетворение, духовное расслабление и исцеление.

Это касается не только женских монастырей. Такая же ситуация и в мужских обителях. Конечно, в некоторой степени можно понять настоятельницу или настоятеля монастыря, который хочет в первую очередь восстановить то, что разрушено. Так что порой больше внимания уделяется тому, чтобы пришедшие в монастырь могли потрудиться.

Конечно, основной целью должно оставаться духовное возрождение. Прежде всего духовное возрождение самого монастыря. И только потом уже снизойдет распространение этого духовного заряда и благодати Божией на тех, кто приходит.

Впрочем, в монастырях уже стали появляться наемные строительные бригады. Сегодня очень много желающих потрудиться на пользу монастыря. Людей, которые хотели бы действительно принять участие в его восстановлении. Тогда какая-то часть братьев и сестер получает возможность заниматься молитвой, украшением храма, чтением, пением, т.е. созиданием той духовной атмосферы, которая и должна быть в монастыре. Но без сложной первоначальной стадии никак не обойтись. То, к чему должны стремиться наши монастыри, - чтобы иноки и инокини трудились духовным подвигом. Думаю, так оно и будет.

Но поскольку Церковь только восстает из пепла, количества желающих работать на монастырь недостаточно. Люди сегодня озлоблены, расстроены, растерзаны духовно, и они хотят увидеть в монастыре готовую отдушину. В такой ситуации умение сочетать труд и молитву пришедших потрудиться и одновременно духовно оздоровиться - та сложная и ответственная задача, которая лежит на монастырях, и тем более на тех, кто поставлен руководить ими.

- Разве не может Русская Православная Церковь перенять опыт Греческой или Иерусалимской Церквей, когда у монастырей есть удаленная собственность: гостиницы, предприятия, сдаваемые в аренду, за счет чего образуется финансовая база самого монастыря? Или устроить на хорошем уровне платные дома для престарелых, детские учебные заведения?

В идеале это было бы замечательно. К тому, что есть сегодня в Греческой Церкви, мы обязательно придем, потому что и богадельни, и школы были в традиции наших русских монастырей до их разрушения. До исчезновения, когда власть посчитала, что все это является обузой.

Но сегодня пока еще не восстановлен сам монастырь, не налажен его быт, нет хозяйства, не все монастыри могут получить землю и даже оформить те здания, которые когда-то им принадлежали. Порой не все, что когда-то принадлежало монастырю, возвращается, поскольку там находятся какие-то учреждения, больницы, социальные службы. И нам начинают говорить: вы же стремитесь к социальной справедливости, к служению. Но и у нас здесь поликлиника. Как вы можете требовать это монастырское здание?

Но думаю, что та идеальная форма, которая была, возвратится и в нашу обновленную Церковь. Тогда мы смогли бы расширить социальное служение, служение милосердия. И тем самым мы не только будем иметь возможность помогать людям, но и воспитывать самих насельников и насельниц монастыря, участвующих в делах милосердия. Но пока такие формы развития возможны только в отдельных епархиях, в отдельных крупных монастырях, у которых появляется возможность расширить свое влияние за пределы монастыря и создавать дома для престарелых, для сирот и для малоимущих, работая на ниве милосердия.

Традиционным формам экономического уклада монастырей до революции посвящена и выставка в Манеже "Монастырская экономика в прошлом и в настоящем". Выставка организована Макариевским фондом при участии Института российской истории РАН и журнала "Приход. Православный экономический вестник". Она открылась по благословению Патриарха Алексия II, который чрезвычайно заинтересовался этой темой, поскольку мы впервые затронули проблематику экономики Церкви и монастырской экономики.

Экономика российских монастырей была чрезвычайно развитой, очень мощной, многоструктурной и порой задавала тон многим светским промышленным предприятиям. Поэтому чрезвычайно полезно сравнить состояние монастырской экономики в прошлом и XIX веках и то, в каком состоянии находятся наши монастыри сегодня, как они возрождаются.

Так что выставка документов и архивных фотографий призвана продемонстрировать монастырский уклад на срезе нескольких веков. Нечего скрывать, возрождение религиозной экономики происходит с огромным трудом, но налицо стремление к возрождению монастырской жизни: и в Троице-Сергиевой Лавре, и в Задонском монастыре, и во многих других монастырях. Так что у нас появилась возможность на примере этих обителей показать, что необходимо делать монастырям, которые после возрождения надеются возвратиться к исконным традициям.

Не могу не согласиться с такой точкой зрения, потому что мы и сами замечаем, что то количество желающих помочь, которое мы наблюдали в первые годы восстановления церковной жизни, как-то сократилось.

Причин здесь, может быть, несколько. Возможно, сократилось количество тех людей, кто может помочь, может, кто-то лично для себя не нашел удовлетворения в том, что он делал, возможно, и мы дали повод к этому. Но тем не менее я хотел бы сказать, что есть еще люди, которые хотели бы внести свой денежный вклад и поддержать восстановление Церкви.

Что касается других форм помощи Церкви в деле ее восстановления, они есть. Кто-то помогает деньгами, кто-то может помочь строительными материалами, кто-то может прислать бригаду, которая могла бы заниматься реставрацией. Бывает, что есть возможность сделать по льготной цене или бесплатно проект строения или реконструкции храма. Но все это касается внешней помощи.

На мой взгляд, в дальнейшем Церковь должна переходить на самообеспечение, когда она смогла бы иметь и свои архитектурно-планировочные институты, и строительные подразделения. В конце концов Церковь смогла бы иметь и собственное финансирование, собственное материальное обеспечение строящихся объектов.

Если мы посмотрим на опыт Греческой Церкви или опыт монастырей в России, там были и есть и самофинансирование (когда Церковь имеет социальную службу, наделы земли, которые может сдать в аренду, платные дома престарелых). Это и социальная помощь государству, и в то же время Церковь получает средства на развитие социальной и благотворительной службы или на какие-то другие нужды.

Я думаю, что в будущем Русская Православная Церковь выйдет на это направление, но сегодня еще трудно говорить об этом, поскольку процесс становления - материального и духовного - еще идет.

Если бы такая возможность имелась, прежде всего я постарался бы как-то консолидировать нашу просветительскую и образовательную деятельность: катехизацию, просвещение, образование. Консолидировать как единый церковный орган.

И, конечно, постарался бы сделать все возможное, чтобы эта область деятельности Церкви - а в этом ее будущее - была бы на самом высоком интеллектуальном уровне, на самом серьезном законодательном уровне и, конечно, была бы обеспечена все необходимым.

В частности, учебными пособиями, методичками и другими материалами, которые способствовали бы реализации тех направлений и задумок, которые сегодня делает Церковь, и проводил бы их в жизнь.

Ну, и конечно, постарался бы обратить больше внимания на социальную и благотворительную деятельность Церкви. В ней не только духовная и моральная закалка для нас, но большая помощь для нашего общества, которое сегодня нуждается и в социальном обеспечении, и в духовном внимании, и духовном моральном климате, дать который нашему обществу может только Церковь.

Уверен, что развитие этих двух направлений будет способствовать твердому и уверенному развитию Церкви, в то же время создавая прочный духовно-нравственный фундамент не только самой Церкви, но и всего общества. Но еще очень много требуется для того, чтобы мы воплотили это в жизнь. Консолидация общества - здесь, я думаю, нас поддерживают и поддержали бы и руководители нашего государства, и многие сограждане, и верующие и неверующие, потому что в теплом, добром, ласковом слове нуждаются все.

Собственно, этим направлениям и уделяет внимание и средства и Церковь, и Патриарх, и епархиальные архиереи. Будущее Церкви зиждется на духовно-нравственном фундаменте, на котором она еще больше укрепилась бы в нашем обществе.

Тогда не надо было бы отвлекать свое внимание для того, чтобы парировать какие-то нападки против Церкви. Жизнь и нравственный климат, который могла бы создать Церковь, стали бы прекрасным защитником от многих и многих провокаций и нападок в адрес Русской Православной Церкви.
 

http://www.strana.ru/stories/02/06/10/3069/148149.html