СЛУЖЕНИЯ

ИСКУПИТЕЛЬНАЯ ЖЕРТВА ПРИНЯТА

Икона Собора новомучеников и исповедников Российских

1. Как Вы считаете, какое значение для России имеет канонизация Царской семьи?

Канонизации святых совершались нашей Церковью на протяжении всей ее истории: от времен Киевской Руси и даже в советское время. Однако ни один акт канонизации не вызывал такой общественной реакции, как этот. Канонизация святого – это не политический акт с целью воздействия на партийную или административную конъюнктуру, это не пропаганда общественного деятеля, не культурно-историческое лоббирование и не культовая раскрутка.

Канонизация святого – это показатель самосознания общества, и состоявшийся в августе 2000 года Юбилейный Архиерейский Собор Русской Православной Церкви показал нам, на каком уровне самосознания находимся мы сейчас.

В канонизации заключается огромный духовный потенциал – ведь и у нас, ныне живущих, и у тех, кто после нас будет жить, появляются реальные заступники, молитвенники и помощники. В истории не только Русской, но и православных поместных Церквей впервые одновременно канонизированы более тысячи мучеников и страдальцев за Христа, за Его Церковь и за веру. На мой взгляд, для истории нашей Церкви это рубеж, то есть результат не только последнего времени, но и всей тысячелетней истории Православной России. Действенность и глубина нашей Церкви – в действенности Святого Духа. Она подтверждена тем, что у нас оказался тысячный сонм верных Христу и Его заповедям архиереев, священников и мирян. Когда пришла полнота времен, они страдали и не уклонялись. Само страдание от них не зависело, но от них зависел тот путь, которым они шли.

Мы еще не осознали всю невиданную мощь этого величайшего прославления. Когда во времена Иоанна Грозного при митрополите Макарии на Всероссийском Соборе были прославлены сразу 63 общерусских святых, это на многие века и десятилетия осенило русский народ таким духом подвижничества, что он выдержал не одну войну, из смуты сделал триумф, избрал на престол Романовых, махнул за полстолетия до Тихого океана, создал великую державу и породил еще не одно поколение святых угодников.

И вот в самый кризисный год уходящего века, когда силы народные на исходе, всюду гибель и взрывы – в эти дни Господь прославляет через Собор архиереев Русской Православной Церкви более тысячи праведников в том числе и последнего императора. В помощь России и всему миру послана Богом необоримая рать святых подвижников. С нами Бог, и предстательством Его святых не страшны никакие испытания до скончания времен.

Чаще всего к вопросу об общецерковном прославлении последнего государя императора с чисто политической точки зрения подходят люди, далекие от церковной жизни. Они и в Церкви видят некий институт, сохранивший древние традиции, и царь для них – всего-навсего высшая административная власть. Поэтому в решениях церковной власти о канонизации царственных страстотерпцев им видится лишь одобрение государственной деятельности одного из представителей династии Романовых. Да, безусловно, царское служение России и ее народу невозможно изъять из политической сферы, но это не значит, что совершая канонизацию монархов, царей или князей (а в православном, и не только русском, календаре таких святых более ста), Церковь руководствуется политической идеей.

Прославляя святого, Церковь не преследует идеологических целей, которых у нее просто нет по своей природе, а только “свидетельствует перед уже чтущим праведника народом Божиим, что тот или иной подвижник угодил Богу, независимо от того, какое положение занимал он в своей земной жизни”. Именно Церковь в акте канонизации возвещает нам благоволение Божие, что некоторые христиане вошли в Царство Небесное. Делать же это, как Вы понимаете, может только общество, которое далеко от политики, в котором действуют не “назначения” и “указания”, а Воля и Промысл Божий. Говорить же о политике царя как о факторе, снискавшем ему святость, вообще абсурдно, даже если бы заслуги последнего царствования были грандиозными, это не приблизило бы его к Царствию Небесному, так как туда возводит человека не внешнее, а внутреннее делание.

Именно это непонимание побуждает многих обозревателей оценивать соборное деяние канонизации как политическое. Причиной же прославления как страстотерпцев в лике новомучеников и исповедников Российских: Императора Николая II, Императрицы Александры, Царевича Алексия, Великих Княжен Ольги, Татианы, Марии и Анастасии является то, что они были не простыми людьми. И за это приняли страдания и смерть, то есть были Царственными страстотерпцами.

Видимо, канонизация еще не осмыслена теми, кто приписывает ей только политические контуры: убили не “граждан Романовых”, а Божиего Помазанника, царственных, священных особ, и именно в этом – покаянный момент. “В политизированную эпоху нового времени, когда гонения на Церковь и христиан трудно порой бывает отделить от политических преследований, жертвы политических убийств могли быть святыми страстотерпцами, так как их убивали как символ Православной Руси”, - говорилось в одном из предканонизационных документов.

Тем более, что в последние семнадцать месяцев, проведенных императором и его семьей в почти полной изоляции от внешнего мира, ими было проявлено достойное восхищения величие, проистекавшее от их удивительной нравственной высоты. Посмотрите на их христианское терпение: император, который повелевал огромной державой, пятой частью всего мира. И вдруг те, кто не смел приблизиться к нему, начинают им командовать и ведут себя по-зверски жестоко. И государь, и государыня, и их дети терпеливо переносят такие унижения и оскорбления.

Что же касается Вашего недоумения относительно политической целесообразности канонизации именно сегодня, то я не могу согласиться с Вами. На мой взгляд, решение о канонизации не столько политическое и даже не столько историческое, сколько давно ожидаемое церковным народом как в России, так и во всем православном мире; спросите у любого православного, есть ли у него икона Царственных мучеников, и вы услышите только утвердительный ответ. Почему все пытающиеся подвязать сюда политику забыли о мужественном шаге нашей Церкви во главе со Святейшим Патриархом отказавшимся участвовать в захоронении екатеринбургских останков, а нажим со стороны государственной комиссии был. Вот тогда это была политика.

Тогда это, вероятно, могло бы привести к общественному разделению, да и многие архиереи занимали нейтральную позицию. Однако на состоявшемся Архиерейском Соборе вновь исполнились слова: “Изволися Духу Святому и нам”, и все мы ощутили и поняли это не умом, а сердцем, как и большинство наших сограждан, ибо где Божия воля, там ум отступает, он уже не помощник.

К сожалению, по итогам состоявшегося Собора очень мало информации, но я как участник его работы, был свидетелем удивительного единодушия в принятии решения. Даже колеблющиеся стали за канонизацию, после голосования долго не стихали аплодисменты, многие перекрестились, благодаря Господа, а ликующий народ перед храмом Христа Спасителя пел “Христос Воскресе!”.

Есть люди, которые попытаются извлечь из этой канонизации политическую выгоду или что-то еще. Но ведь ясно прозвучало, что канонизация Царственных мучеников не имеет политического характера и тем более не означает канонизации “монархического” строя. Вспомните канонизацию Патриарха Тихона – тоже были противники: как же мы его канонизируем? такую личность? По канонизации отца Иоанна Кронштадтского тоже были сомнения. Канонизировали – все успокоилось. И в данном случае все быстро успокоится. Главное, что все встало на свои места.

Что же касается долгих сроков и затянувшегося ожидания, то Церковь живет несколько иным измерением времени, чем мир. Невозможно сегодня объявить, а завтра провести канонизацию. Даже подготовка к канонизации преподобного Серафима в начале века заняла не один год, и не десять лет.

Церковь не поступает опрометчиво, чтобы не ввести никого в искушение от принятых ею скорых решений. Можно сказать, что за годы, предшествовавшие канонизации, удалось преодолеть разногласия и даже опровергнуть доводы противников канонизации. Канонизация Царской семьи осуществлена в лике святых страстотерпцев. В богослужебной и житийной литературе Русской Церкви слово “страстотерпец” стало применяться к тем святым мученикам, которые, подражая Христу, с терпением переносили физические и нравственные страдания, смерть от руки политических противников. Как страстотерпцы – первые русские святые князья Борис и Глеб, Андрей Боголюбский, царевич Димитрий, государь император и его семья не только за веру пострадали, но зверски, варварски были убиты врагами России в подвале Ипатьевского дома. По большому счету, этот чин святости даже не требует исследования обстоятельств жизни святого, так как решающим свидетельством здесь является именно пролитая в подражание Христу кровь. Однако, чтобы не оставлять без ответа выпады многочисленных критиков, соборный разум Церкви счел необходимым исследовать спорные религиозные, нравственные и государственные аспекты царствования последнего императора: 1905 год, отношения с Распутиным, отречение и так далее. Очень важно то, что все несогласия были сняты так просто – через оценку духовной жизни. Царь канонизирован не как государственный деятель, не как политическая фигура и даже не как мученик, пострадавший за Христа, а как страстотерпец – человек, который с христианским смирением и терпением перенес страдания, принял смерть. Это не политический акт, а свидетельство о том, что этот святой, как и любой святой, является для нас примером для подражания.

Известно, что Зарубежная Церковь канонизировала всех, кто пострадал с императорской семьей, а там был и католик Аллоизий Трупп, и лютеранка Екатерина Шнейдер. Подобных прецедентов – чтобы канонизировать неправославных – в истории Вселенского Православия не было. И Собор принял решение: наиболее подобающей формой почитания христианского подвига верной царской семье прислуги может быть увековечение этого подвига в Житии святых страстотерпцев.

Другой вопрос, который не вызывает нареканий, - это решение о прославлении почти 1100 новомучеников и исповедников Российских. Житийные материалы по каждому из них необходимо было внимательнейшим образом изучить, запросить архивные документы, уточнить детали, собрать свидетельства, письма и прочее. В течение последних лет такая работа велась и в Воронежско-Липецкой епархии. Результаты ее накануне Собора были представлены в комиссию по канонизации. В лике новопрославленных святых есть и наши ходатаи и заступники, почитавшиеся церковным народом еще до прославления. Некоторые из них были нашими земляками, другие служили или несли церковные послушания в храмах, духовных школах и монастырях епархии, третьи – приняли кончину на нашей земле или в далеких лагерях и ссылке. Я назову лишь некоторых святых, которым уже пишутся иконы, во всех храмах нашей епархии начинают служиться молебны и будут составлены службы: священномученики Воронежские архиепископ Петр (Зверев) и Тихон (Никаноров), Липецкий епископ Уар (Шмарин); священники Александр Архангельский, Георгий Никитин, Сергий Гортинский, Иоанн Стеблин-Каменский, Феодор Яковлев; преподобномученики архимандриты Иннокентий (Беда), Игнатий (Бирюков), Тихон (Кречков), иеромонахи Косма (Вязников) и Георгий (Пожаров); мученики миряне Петр Вязников и Ефим Гребенщиков, преподобномученица монахиня Пелагия (Жидко). Вместе с уже прославленными священномучениками – Местоблюстителем Патриаршего Престола митрополитом Крутицким Петром (Полянским) и протоиереем Иоанном Кочуровым они открывают Собор Воронежских и Липецких новомучеников и исповедников. Это значит, что в дальнейшем нами будет продолжено изучение преданий, архивных документов и мученических актов, упоминающих о свидетелях веры XX века для последующего их почитания как святых угодников.